Человек с Зелёной тростью(СИ) - Анна Львова

У Эльвин не было слов. Она долго молчала, смотря в его глаза, а потом грустно улыбнулась.

– Я пошла бы с тобой куда угодно, даже в бездну. Но что будет с Томом? Ведь он ни в чём не виноват… Я не могу бросить его. Прости…

Теперь отвернулся Лиам, и, со всей силы зажмурив глаза, положив ладонь на лоб. Эльвин подошла к нему, и её сердце сжалось. Она увидела, что он плачет.

– О, Лиам, не надо. Пожалуйста! – Эльвин нежно отняла его руку ото лба и, поцеловав, прижала к груди. – Мне так же горько, как и тебе, но сделать ничего нельзя! Ах, если бы можно было всё вернуть и не давать тогда слово Тому, если бы можно было сделать всё справедливо!

– Забудь о справедливости! – Покачал головой Лиам. – В моей жизни нет такого слова. Справедливость умерла с одним близким мне человеком и никогда не воскреснет. Мне было всего пять с половиной лет, но я это помню. Помню как сейчас…

– Я не понимаю, о чём ты.– Эльвин стирала слезинки с его щёк, даже не замечая, что сама уже тоже плачет. – Но я всё-таки надеюсь, что ты будешь счастлив…

– Только с тобой!

– … и что у тебя всё будет очень хорошо. Но только будь осторожней, Лиам. Ты такой вспыльчивый, такой необузданный! Мистер Гриф только и ищет предлога, чтобы придраться к тебе, а ты не обращаешь на это никакого внимания! Я всё время сжимаюсь от страха, когда вижу его рядом с тобой. Мне кажется, что он так сильно ненавидит тебя, что способен убить… – Эльвин изо всех сил прижалась к груди своего любимого. – Что произошло между вами? За что он тебя так ненавидит? Почему столько ненависти друг к другу?

Лиам снова отвернулся и, подняв взор к небу, схватился за голову.

– Он убийца! – Не выдержал юноша. – Убийца!

Эльвин застыла на месте.

– Что ты такое…

– Он убил мою мать! – Что есть мочи закричал Лиам, и слёзы хлынули из его глаз.

Эльвин закрыла лицо руками.

– Прошу тебя… – С ужасом взмолилась она.

– Он убил её! – Лиам ничего не слышал. – При мне! При ребёнке! Никогда не прощу! Никогда! Вот откуда ненависть, вот откуда моя сломанная жизнь!

Внезапно он резко развернулся и, отняв руки Эльвин от белого лица, посмотрел ей в глаза.

– Я хочу, чтобы ты знала всё. – Прошептал он. – Я хочу рассказать тебе все, что было со мной, потому что я люблю тебя, и потому что ты единственный человек, который наполняет смыслом моё существование. Ты хотела знать, почему мы с Грифом ненавидим друг друга, и я отвечу. Отвечу только тебе. Послушай…

Они опустились под дерево на тёмный, коричневый мох, заботливо вытирая друг другу слёзы. Лиам глубоко вздохнул.

– Когда-то давно, когда меня ещё не было на свете, Гриф безумно влюбился в мою мать Агнетту и предложил ей руку и сердце. Но она не любила его и очень боялась, поэтому отказала Грифу. Конечно, он пришёл в бешенство, особенно после того, как узнал, что на самом деле моя мать любила другого, Люнгстада, сына мельника. Вскоре Агнетта поняла, что беременна, и они с Люнгстадом решили пожениться. Но не успели. Моего отца нашли мёртвым в пруду на следующее же утро. (Эльвин со страхом прикрыла рот рукой). Я так никогда и не видел его, а он не видел меня. Мама сбежала со мной сразу после моего рождения, потому что боялась, что Гриф убьёт и меня. Конечно, Гриф отыскал нас, но убить меня не смог. По дороге к нам (а мы тогда прятались в доме в лесу) он нашёл звезду, упавшую с неба и узнал, что я – Избранный. – Лиам сглотнул, еле-еле справляясь с собой. – Я очень быстро взрослел, очень рано научился говорить и ходить. Я мог осознавать. Я понимал почти всё, что происходило вокруг. А Гриф ненавидел меня всем своим существом. Он всё время, любым способом, пытался сделать мне больно, считая меня воплощением его горя и обманутой любви. Думаю, во мне он видел, да и сейчас тоже видит, моего отца. Мама говорила, что я полная его копия, только в уменьшенном виде. Нам было так хорошо с ней вдвоём! Но с каждым днём Гриф все чаще приходил к нам и был всё злее и злее. Наверное, то, что он должен был, как учитель и наставник, защищать меня, ещё больше бесило его. Он презирал меня, а я его. Однажды он объявил, что я Избранный, и что он забирает меня, чтобы я принял свою судьбу и был один. Моя мама, конечно, пыталась спрятать меня, умоляла не лишать её сына. Но Гриф силой вырвал меня из её рук и забрал меня, а её убил… Я видел всё. Я выплакал все слёзы, которые только были во мне тогда. Не знаю, раскаялся ли этот убийца о том, что сделал, но только он тщетно пытался убедить меня, что, убив мою мать, он защитил меня от слабости искать её; что если бы у меня осталась родная душа на этой земле, я не смог бы стать настоящим Избранным. Это, конечно, бред, он просто не знал, как оправдать себя.

Гриф поселил меня в каком-то заброшенном доме одного, несколько раз в день присылая туда какую-то прозрачную женщину в платке, которая готовила мне и стирала. Сам Гриф приходил редко. Я ненавидел его так сильно, как ненавижу сейчас, но никогда не боялся. Я сбегал из дома восемь раз и восемь раз он возвращал меня обратно. Он привязывал меня за ногу или за руку к стульям, столам, стенам, но я сбегал всё равно. Я не хотел никакого избранничества. Я хотел свободы. Он растоптал мне всю жизнь. Он до сих пор её рушит. Возможно, после завершения нашего задания, он снова попытается убить меня. Но только у него ничего не выйдет, потому что я убью его раньше…

Настала холодная тишина. Эльвин покачала головой.

– Не говори так, Лиам, пожалуйста! – Она вся обливалась слезами, крепко обняв его за шею. – Мой бедный, мой единственный, мой…

Слово «любимый» так и застряло у неё в горле. Оно было теперь под строжайшим запретом.

Лиам вытер глаза рукавом своей потёртой, старенькой рубашки.

– Теперь ты знаешь правду о нас с Грифом. – Сказал он более или менее спокойно. – Теперь ты можешь понять меня, понять каково всю жизнь прожить под гнётом человека, убившего твоих родителей…

– Я понимаю. – Ответила Эльвин. Хотя как она могла осознавать всю ужасную трагедию в жизни Лиама, когда сама никогда не знала своей семьи? – Вот поэтому ты и должен стать самым счастливым человеком на свете! Вот почему я хочу, чтобы ты перестал…

Внезапно Эльвин остановилась, ясно почувствовав на себе чей-то пристальный, посторонний взгляд. Лиам тоже насторожился. Но не успели они даже подняться с земли, как прямо перед ними проступил из воздуха красивый олень, держащий рогами плетёную корзину. Затем олень превратился в Эдвина. Эльвин облегчённо вздохнула.

– Что ты тут делаешь? – Лиам был немного взволнован, хотя и выглядел абсолютно спокойным.

– Для начала я хотел бы узнать, что вы тут делаете? – Эдвин сложил руки на груди, оглядывая пару. Но, так как они молчали, продолжил сам. – Я пришёл за тобой. – Он кивнул на Лиама. – Пойдём.