Листы дневника. В трех томах. Том 3 - Николай Рерих

Вам будет высылаться "Заря Индии" с 1 Января — надеюсь, будет доходить исправно. В Калькутте начнет выходить женский прогрессивный журнал — "Торчберерс". Просили поддержать, но будет ли долговечным? Не выдерживает часто терпение, и люди в зачатке бросают даже очень полезное дело. А мы знаем, сколько времени потребно, чтобы зерна дали ростки. Вот война убила нашу бедную "Фламму", она только начала укрепляться. Сколько однодневок, опаленных пламенем Армагеддона! Помните, в моем листе "Каменный дождь" приведен рассказ о некоем сообществе, вычислявшем, как глубока должна быть траншея и сколько взрывчатых веществ потребуется, чтобы расколоть Землю. Кое-что из ныне происходящего напоминает подобное безумие. Ясно, что некто подогревает атмосферу, но как Соломон говорил: "И это пройдет".

Посылаю Вам телеграмму из Линца об основании нашего общества. Напишите им, что отсюда нам неудобно сообщаться, что скоро выйдет новая книга о "Знамени Мира", и они могут приложить ее к действию. Если хотят переводить книги Уч[ения] — пусть переводят. Люди они, по-видимому, хорошие, с добрыми намерениями, но, вероятно, не знают, что не везде еще почта удобна. Пока пусть работают над переводами и по "Знамени Мира". Эта культурная работа всегда нужна, а теперь особенно. Кажется, А. Ренц из Линца Вам уже писал. Пусть каждый сейчас трудится по местным условиям. Вряд ли сейчас можно им думать о своей газете, о своем журнале. Такие ли теперь времена? И откуда средства? Может быть, они Вам пояснят. Теперь все везде так многоразлично, что главное — надо соображать на месте, а друзья должны знать, что все сделанное совершено так, как лучше. Наверно, такие же соображения потребуются и для других мест, откуда обнаружатся друзья. Иным кажется, что война кончилась и все стало по-прежнему, а на деле совсем не так. Вы-то сие отлично понимаете и чуете насыщенность атмосферы.

Прилетело очень сердечное письмо Брэгдона. Пишет новые книги — они расходятся очень успешно, а одна уже пятнадцатым изданием. Миссис Карпентер пожелала, чтобы его книги были во всех университетах, школах, библиотеках и дала средства на это благое дело. Имеются добрые души! В Мае в Париже будет частичная мирная конференция, но, во всяком случае, не та, о которой предполагал Тюльпинк. По поводу этой не стоит писать Трумэну. А если Тюльпинк спросит опять, то скажите, что, верно, когда-то будет общая конференция. Действительно, по-видимому, на майской конференции о культурных предметах говорить не будут. Не слышали ли, кто министром просвещения вместо Потемкина? Мы слышали о множестве министров, но о главном предмете — о просвещении — ни радио, ни газеты не сообщили. А ведь Г. поминал именно Наркомпрос.

Слышим о землетрясении и чудовищной волне, опустошавшей Гавайи, Аляску, Калифорнию. Неужели и такое предупреждение не остановит безумную инсценировку войны с кораблями? "Посеявший ветер пожнет бурю". Вот и мертвые воскресают — радио заговорило о собрании Лиги Наций — это уже некромантия. Ох, переедет УНО[112] в Женеву. Там и дворец обширный, и при нем бар превосходный, где любили покалякать — так газеты подмечали. А современный быт все-таки придется пересмотреть. Присылают лондонскую "Дэйли Миррор" — на каждой странице преступление. Как-то даже хуже стало, нежели во время войны. Впрочем, в сердцах разве кончилась война? Кто-то зачитывается хроникой преступлений и какие уродливые кактусы произрастут! Опасные симптомы: падение вкуса, падение высокого качества. Вот и в "Тайм" какой-то тип заявляет, что он ненавидит слово "Красота", и при этом показаны отвратительные "скульптуры", если так можно назвать безобразную бесформенность. Высокое качество и вкус накопляются медленно. А тут еще опереточная пошлость может вторгаться. От пошлости до подлости один шаг.

Послали ли отчет—1944 АРКА Базыкину? Хорошо бы Вышинскому, Швернику, Жданову — в консульстве или Г. скажут, куда им послать. Пусть дружеская весть летит. Немного непонятно, отчего Гус[ев] не едет посмотреть, в каком помещении предположена выставка. По-видимому, он находит время быть у Еременко. Такая же выставка могла быть и в Индии, о чем я много писал и Щусеву и Грабарю — и все без ответа. Мое ли не доходит или они молчат по каким-то неведомым причинам? Вот и ВОКС, наверно, мне не ответит. Если предположить, что все не доходит, тогда почему же мой лист "Славяне" дошел и появился в журнале "Славяне", и два номера сюда отлично дошли. Да ведь и первое письмо Грабаря до Вас дошло, а потом?! Все это когда-то выяснится. Вот и здесь бывает заморока: получаю номер журнала бомбейской молодежи "Эстетика", смотрю и глазам не верю — объявлено, что у них продается моя книга "Прекрасное единение", а я ее и не видал. Удивительно! Конференция Индийской Культуры в Калькутте умоляет приехать председательствовать, но это совсем невозможно. Прекрасные друзья, но пришлось огорчить их. Письмо от Валентины — нелегко ей бедной. Жаль, она не знала, что мы выехали в Финляндию еще в 1916 году. Она писала в газетах о расхищении музея и о перерыве в деле "Знамени Мира". О музее в Европе пока писать не нужно, а "Знамя Мира" не прерывалось, но лишь невольно примолкло в течение войны. Наверно, Вы посылаете письма АРКА Валентине через стет. Деп.[113] Вашингтон — в Прагу. Удивительно молчание Конлана. Но не будем его трогать — наверно, имеются какие-то особые, местные причины. Санжива Дев написал еще статью о Знамени Мира — пусть добрые вести где-то ходят. Фонтес тоже пишет о Знамени — прилагаю копию его письма для прочтения Комитету Пакта. Мадахила можно теперь же избрать в поч[етные] члены. Получен Ваш пакет с январским письмом для АРКА — все очень хорошо. "Бикон" — чепуха. Все эти выдумки о Тибете надоедят наконец. Завадский, видимо, действует. Как их Академия? Зилоти, Рахманинов ушли — ему больше места. Пусть работает во славу русскую. Сердечный привет всем друзьям.

15 апреля 1946 г.

Публикуется впервые

Грабарь (16.04.1946)

Дорогой друг

Игорь Эммануилович,

Сегодня ровно через три месяца долетела через Америку твоя добрая весть. Все мы порадовались, вместе читали, посылали Тебе, всем Твоим семейным и всему великому Народу Русскому сердечные мысли. Как хорошо, что Ты полон энергии и несешь свой талант и опыт на пользу народную. Горячий привет шлем все мы к Твоему семидесятипятилетию. Много знаний даешь Ты молодым поколениям, и, поистине, держава народная крепко стала на первое мировое место. А сколько блестящих побед впереди! Народы Союза могут сказать: "Мы от рождения крылаты". Слава и вождям ведущим.

ТАСС нам присылает "Известия", "Правду", "Красную Звезду", "Литературную газету", "Советское Искусство", "Большевик", "Славяне", и таким путем, хотя и с замедлением, мы все же хорошо осведомлены о кипучей героической стройке всенародной. И здесь мы во славу русскую трудимся — каждый в своей области. Почти все местные музеи имеют группы моих и Святослава картин. Только что Музей в Бароде взял пять моих больших картин и столько же Святослава. В Индоре на картине "Ярослав" женщины носят кокошники, перешедшие из Византии. Там же и "Александр Невский". Вообще наряду с картинами гималайскими, тибетскими много разошлось и русских. Ценю, что эти памятки о Руси имеются в Индии. Сколько здесь друзей и собратьев! Вот когда будем в Москве, много доброго расскажем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});