Братство волка - Дэйв Волвертон

Он знал, что этим утром она столкнулась с какой-то опасностью на границах Гередона. И все глубже становилось его подозрение, что люди, его сопровождающие, едут на верную смерть. Габорн не хотел, чтобы среди убитых оказалась и Иом.

Крискавенская стена простиралась на сто четырнадцать миль вдоль границы между Флидсом и Белдинуком. Она была высотой в двадцать футов и имела двадцать футов ширины в основании. С северной стороны ее в давние времена был выкопан ров, и круглый год по нему протекала неглубокая река, не пересыхавшая даже в самый разгар лета.

По верху стены могли проехать рядом две лошади, однако в последние двести лет у лордов Белдинука не было нужды держать здесь много стражи.

И в этот полдень, подъезжая к воротам Фейман, Габорн испытал невольную радость при виде воинов Белдинука, высыпавших на стену, при звуках приветственно трубящих рогов. Он успел прикинуть, что одни только эти ворота охраняла почти тысяча человек.

Попытайся войска Радж Ахтена пройти на юг через Крискавенскую стену — им пришлось бы нелегко.

Однако когда Габорн подъехал ближе, он вдруг ощутил знакомое покалывание, и невидимая пелена окутала его вместе со свитой.

Земля предупреждала об опасности.

В двухстах ярдах от ворот он подал знак своим рыцарям остановиться и внимательно всмотрелся в часовых. На них была форма Белдинука — тяжелые кирасы, высокие серебряные шлемы с квадратным верхом. В руках — серо-коричневые щиты с белым лебедем Белдинука. Белдинукские большие луки. На стене развевались знамена Белдинука. Капитан стражи приглашающе махнул рукой.

Но что-то было не так. Ворота Фейман были широко открыты, как все последние двести лет. Над проходом в сорок футов шириной простирался верх стены с множеством смотровых щелей и бойниц.

Габорн про себя предупредил Избранных о возможной засаде. Тут же вокруг него послышалось лязганье металла — лорды опускали забрала шлемов и отвязывали от седел щиты. Боевые скакуны знали эти звуки. Конь под Габорном начал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу, готовый ринуться в бой.

Принц Селинор ехал через две лошади от Габорна, рядом с Эрин Коннел. Он удивленно огляделся, не понимая, что это значит.

— Кто выступает против нас? — прокричал Габорн издалека.

В горле у него пересохло от долгой скачки. Готовясь к сражению, даров голоса он брать не стал. И теперь не был уверен, что на стене его услышали, ибо ветер дул в лицо, относя назад произнесенные слова.

Белдинукцы настороженно наблюдали за отрядом Габорна. Многие потянулись за стрелами, отступили за зубцы стены.

— Кто смеет выступать против Короля Земли? — закричала королева Хейрин, и ее голос прозвучал куда громче, чем голос Габорна.

Внезапно по другую сторону стены послышался грохот копыт. Слева и справа к воротам подъехали Всадники и выстроились за ними, перекрыв Габорну проход. Он видел сквозь ворота только передний ряд рыцарей, но прикинул без труда, что их там больше тысячи.

Во главе их ехал сам старый король Ловикер, седоволосый человек с узким лицом и бледно-голубыми, выцветшими от возраста глазами. Волосы его были заплетены в косы, падавшие на плечи. Доспехов он не надел, словно хотел показать Габорну, что не имеет к нему, как к воину, ни малейшего уважения и потому не нуждается в оных.

Сидя в седле, он морщился от боли, которую причиняли ему старые раны.

— Поезжай обратно, Габорн Вал Ордин! — прокричал король Ловикер. — Возвращайся в Гередон! Ты — не желанный гость на моей земле. Белдинук для тебя закрыт.

— Два дня назад ваш вестник сказал нам совсем другое, — крикнул Габорн. — В чем причина вашего нынешнего не гостеприимства? Мы долго были друзьями. И можем по-прежнему быть друзьями.

Он пытался сохранять спокойствие и дружелюбный вид, но вся кровь в нем закипела. Его обманули. Ловикер обещал помощь, заставил его торопиться в Белдинук. А сам, оказывается, решил подманить его и убить, как собаку. Габорн сдерживался как мог, хотя понял уже, что Ловикер ему больше не друг.

— Это твой отец и я были друзьями! — прорычал Ловикер. — Но я не дружу с цареубийцами! — он негодующе ткнул пальцем/в Габорна. — Ты захватил корону своего отца, но этого тебе показалось мало! Теперь ты еще и Король Земли. Так скажи мне, Король Земли, найдется ли еще хоть сто человек, кроме вот этих глупцов, чтобы последовать за тобой на свою погибель?

— Они едут следом, — сказал Габорн. Ловикер смерил его суровым взглядом и покачал головой, словно жалея тех, кто решился пойти за ним.

— Когда ты начал заниматься в Палате Обличий, юноша, я еще сомневался. Думал, что ты, по крайней мере, научишься изображать короля, если не научишься быть им на самом деле. Но теперь смотрю, как ты корчишь из себя великого монарха, и впечатления на меня это не производит. Возвращайся же на север, самозванец, пока не поздно.

Ощущение опасности все усиливалось. Габорн знал, что со стороны Ловикера это не пустая угроза. Еще Эрин и Селинор предупреждали, что король Андерс надеется убедить Ловикера и других лордов в своих измышлениях, и похоже, Андерсу это удалось.

Ловикер устроил засаду и в любой момент мог отдать приказ об атаке. Но Габорн еще надеялся, что сможет открыть ему глаза.

— Вы обвиняете меня в цареубийстве, а сами замышляете убить меня? — указал он Ловикеру на противоречие. — Боюсь, вы действуете как пешка в руках Андерса. Вот Радж Ахтен посмеялся бы!

— Казнить преступника — это не цареубийство, — возразил Ловикер, — пусть даже я и любил этого преступника, как родного сына. Я хотел бы верить, что ты Король Земли.

Голос его звучал холодно, но говорил он как будто искренне.

— Я — Король Земли, — предостерегающе сказал Габорн. И, воспользовавшись Зрением Земли, заглянул в сердце Ловикера.

Он увидел, что человек этот всегда ставил свое положение, почести и богатство выше правды. Он понял, что Ловикер всю жизнь завидовал богатству короля Ордина и, завидуя, принимал Ордина у себя с великой пышностью — в надежде отхватить когда-нибудь кусок Мистаррии.

Ради того, чтобы возвыситься в положении, он женился на женщине, которую ненавидел.

Габорн помнил, как его отец оплакивал смерть доброй жены Ловикера. И видел сейчас, как умело Ловикер притворялся любящим мужем — никому и в голову не пришло спросить у него, при каких именно обстоятельствах погибла на охоте несчастная королева, будто бы упавшая с лошади, чему не было свидетелей, кроме Ловикера.

Король Ловикер считал себя весьма мудрым и частенько поздравлял себя втихомолку со столь удачно подстроенной кончиной жены.

Он переживал из-за того, что Габорн не захотел жениться на его дочери, ибо успел придумать даже, как подстроить и смерть Габорна вскоре после свадьбы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});