Десантник № 1 генерал армии Маргелов - Александр Маргелов

Время было где-то около 12 часов. После 13 часов метеоусловия начали медленно улучшаться: пелена облачности поднялась до 500 метров от земли, появились разрывы в облаках.

В 13.30 Лушников доложил Командующему данные о метеоусловиях и готовности самолета к вылету. Через несколько минут Командующий со всей свитой прибыли на трибуну на площадке приземления. Погодные условия улучшились незначительно, нижняя кромка облаков была в пределах 600–650 метров, ветер у земли — 5–6 метров в секунду.

Около 14 часов самолет с десантниками на борту вылетел и взял курс для проведения экспериментального десантирования. Второй самолет остался на аэродроме. Необходимость его использования отпала из-за того, что десантирование придется осуществлять в облаках.

А утро выдалось хмурое, нижняя кромка громоздких серых облаков упорно не хотела подниматься до желанной отметки 800 метров. Переключились на СПУ (самолетное переговорное устройство) — командир корабля капитан Фазлыев Накип уверил экипаж, что имеющиеся сотни метров «для первого раза больше, чем достаточно».

Через 20 минут полета десантники почувствовали холод. Записали на внутренний магнитофон свои впечатления, спели десантную песню, расшвартовались, подвигали ногами и руками, опять затянулись привязной системой. Была объявлена 10-минутную готовность. Летчики сообщили: скорость полета 350 км/час по прибору, облачность — без изменений, но обещанного снежного заряда не отмечается. Вот объявлена 5-минутная готовность, 2-минутная — открылись створки грузолюка и летчики переключили экипаж на внешнюю радиосвязь с землей. Установив радиоконтакт с землей, — услышали, что их ждут. В ответ испытатели пообещали скорой счастливой встречи.

— Проследить, чтобы никто не смел докладывать в Москву о результатах десантирования. — приказал Командующий, — я завтра лично доложу Министру обороны. Полковник Лушников передал это приказание представителям отделов Управления ВДВ, а начальнику связи дивизии поставил задачу ни от кого не принимать просьб использовать радиосредства для связи с Москвой.

Командующий сильно переживал за результаты эксперимента. беспрестанно курил папиросы. В доверительной форме попросил Лушникова:

— Если все будет нормально, дай команду, чтобы накрыли стол в столовой военторга человек на сорок. Расходы я беру на себя.

— Не беспокойтесь, товарищ Командующий. Этим вопросом уже занимаются заместитель командира дивизии по тылу полковник Пыхтеев Н.С. и заведующая столовой.

…И тут вытяжной парашют по команде штурмана вывалился в бездну, расправился, набрался сил и, как бы нехотя, стал потихоньку вытаскивать «Кентавра».

— Леня, поехали!

— Сашок, покатились, сейчас кувыркаться начнем!

Машина плавно перевалилась через обрез грузолюка. Как гигантский маятник с центром качания вокруг вытяжного парашюта, машина-«утюг» сначала завалилась на 135 градусов от горизонтали, затем стала раскачиваться с постепенно уменьшающейся амплитудой колебаний. Но вот раскрылись тормозные, а затем и основные парашюты. Перевернувшись в первый момент вниз головой, офицеры в доли секунды испытали состояние, близкое к невесомости. В этом их убедил, невесть откуда взявшийся в машине хлам, особенно ненужной показалась им в этой ситуации довольно приличных размеров гайка, «всплывшая» прямо между головами. В следующий момент все гулко ухнулось на пол и потом еще некоторое время там перекатывалось, пока машина «изображала» из себя маятник. Все свои ощущения спокойно, как казалось обоим членам экипажа, они передавали на землю. Только вот с земли после выхода машины из самолета они ничего не слышали — пришлось ориентироваться о работе системы по личным ощущениям, да по показаниям приборов — высотомер после раскрытия многокупольной системы равномерно «приближал» нас к земле, а вариометр «застыл» на скорости снижения около 6 метров в секунду.

— «Второй», я — «Первый», — послышался голос командира, — прими позу изготовки, сейчас будет земля!.

— «Первый», я — «Второй», понял — принять позу изготовки.

И тут последовал резкий, перекатывающий удар. Головы в шлемофонах мгновенно «выбили морзянку» из заголовников и все замерло. Навалилась неожиданная тишина, как будто испытатели были одни в мире. Но это продолжалось мгновение — они, не сговариваясь, посмотрели друг на друга и, как бы наперегонки, стали освобождаться от привязных систем.

— «Купол», я «Сокол—1», приземление нормальное, начинаем расшвартовку и подготовку к движению!

С земли увидели, как над площадкой приземления внезапно появился самолет Ан—12. Его силуэт на мгновения появлялся в просветах между облаками. Однако выход боевой машины и раскрытие многокупольной парашютной системы наблюдались хорошо. Все шло нормально, в соответствии со сценарием. А когда машина плавно приземлилась и, после срабатывания автоотцепки, купола отсоединились от машины, из люков машины выскочили члены экипажа и стали отсоединять от машины подвесную систему, быстро работая ножами. Командующий радостно ткнул замкомдива и пропел соответствующий его настроению куплет, легкомысленное содержание которого сводилось к тому, что десантники могут все на свете.

Автоматическую расшвартовку изнутри машины с помощью пиротехнических устройств было решено на первое десантирование не ставить, поэтому, не задерживаясь, они выскочили из машины, как черти из табакерки — так им, по крайней мере, казалось. Освободив машину от парашютной системы и платформы, офицеры быстро заняли свои места внутри — Леонид за рычагами машины, Александр — в башне. Пока механик заводил двигатель, наводчик-оператор выискивал, поворачивая башню, цели для обстрела. Есть! И вот сразу с началом движения бухнуло орудие «Гром» — конечно же это была имитация, и последующая стрельба из пулемета велась холостыми, но в первом эксперименте это было не главное. Главное, что люди на всех этапах десантирования, приземления, движения, проведения стрельб сохраняли полную боеготовность и, доказали всем, что в случае необходимости десантники могут воевать с наибольшим боевым эффектом, поражать противника, не выходя из машины, обеспечивая другим членам экипажа возможность с наименьшими потерями присоединиться к ним для совместного выполнения боевой задачи.

Леонид Зуев лихо на большой скорости подошел к трибуне с руководством испытаний, по пути разнес вдребезги автомобиль начальника штаба дивизии (которого, кстати, предупреждали о такой вероятности), остановился точно напротив Командующего и четко доложил об успешном выполнении боевой задачи. Командующий обнял и расцеловал их поочередно, поблагодарил обоих «ангелов» от лица службы, расцеловал, прослезился, но, быстро вытерев глаза, в дружеском тоне стал расспрашивать их об ощущениях в ходе проведения эксперимента. К нему присоединились и другие участники испытаний.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});