Карл, герцог - Александр Зорич

Возможно, деревня была как деревня, но по сравнению с тем убожеством, которое как назло подворачивалось Карлу по пути в замок Орв, она казалась почти изобильной. Мужики и девки были румяными и деловитыми, дома – крепкими, церковь – украшена тремя свежевырезанными ледяными голубями.

– Интересно, летом их из глины лепят? – полюбопытствовал Жануарий.

– Да. Весной из воды, а осенью – из желтых листьев. – Ты лучше скажи отчего голубей три? Святая Троица?

Жануарий отвернулся, чтобы Карл не заметил улыбки, которой позавидовал бы и Гуинплен.

– Нет, – ответил Жануарий, – это три святых духа.

– Понятно, – сказал Карл, не отваживаясь спросить «чьих?»

На крыльце дома, пристроенного к церкви, лежали глиняные снова-таки птички. Карл в детстве тоже лепил из глины нечто орнитоморфное. Но его крылатые рыбы, конечно, ни в какое сравнение не шли с этими ладными снегирями.

Карл поднял одного из них и придирчиво осмотрел. Похож, стервец.

На стук отозвались почти мгновенно, словно ждали со вчерашнего вечера.

– Преподобного Аэция нету дома, – сообщила экономка, вытаращив глаза в смотровое сердечко.

– Нет и не надо, – деланно повел плечом Жануарий, который вне сословно-официального контекста выглядел представительней Карла и потому герцог без сожаления препоручил ему в этот раз всю болтологию.

– Вот ведь глупость какая получается, – продолжал Жануарий, адресуясь как бы Карлу, а в действительности – невидимым ушам за дверью. – Находишь на дороге золотое распятие с самоцветами, хочешь пожертвовать его Матери нашей и Наставнице… Туды-сюды, а у попа никого нету. Придется оставить себе.

За дверью молчали. Вконец замерзший Карл прошипел сквозь стиснутые зубы:

– Ох, Жануарий. Ты как лис из басни. Так они тебе и поверили.

Жануарий не успел ничего ответить, потому что сразу вслед за выговором, Карл что было сил ударил в дверь ногой.

В лицо брызнула щепа разбитой притолоки, грюкнул сорванный засов и дверь, выпустив кубло пара, приоткрылась.

Карл прыгал на левой ноге, схватившись руками за отшибленную правую, за дверью верещала придавленная экономка.

– Клянусь Святым Денисом, госпожа, – сказал герцог, вбрасывая в приоткрытую дверь свой орден Золотого Руна, – мы не хотим ничего злого, но мы теряем терпение. Вот Вам Агнец вместо Распятого и открывайте немедля.

– Зато Вы, герцог, – прошипел Жануарий в тон Карлу, – чистый Персеваль.

И в этот момент, к его немалому удивлению, дверь отворилась. За ней были трое: экономка, прижимающая к разбитой скуле край фартука, моложавый кюре, озадаченно вертящий в руках Золотое Руно, и женщина с заплаканными глазами. Нет, пятеро. Из полумрака проступили два перепуганных детских лица.

2

– Да настоящий, настоящий, – раздраженно кивнул Карл в третий раз. – И принадлежит мне. Я его не подделал, не украл, не отобрал дубиной на большой дороге. Орден мой по праву, таких, вместе с фальшивыми, на свете никак не больше пятидесяти. И стоит он несколько дороже, чем все наследные владения и недвижимость покойного сира де Орв.

Это было лишнее. Красивая женщина с заплаканными глазами, минуту назад отрекомендовавшаяся Эмерой, разрыдалась.

– Простите, монсеньор Тристан, – пробормотал кюре. – Но кто же Вы в таком случае? Граф, епископ, беглый король?

– Я уже говорил – это не имеет ни малейшего значения. Но если Вам угодно, я префект Ложи Нарбоннских Ткачей, мой герб – две аравийских пальмы под звезднополосатым небом, девиз – E pluribus nihil <Из многих ничего (лат.). Ср. E pluribus unum – из многих единое (надпись на купюре достоинством 1 доллар).>, тайное имя – …

Карл осекся.

– Я троюродный дядя Мартина фон Остхофен…

Жануарий стоял у окна и всматривался в пасмурный зимний полдень. За его спиной Карл пускался во все тяжкие. Перед ним хромой свинопас гонялся по глубокому снегу за беглым подсвинком. Обоим приходилось нелегко.

– …и, таким образом, не имею иного желания, кроме как узнать обстоятельства последнего периода жизни моего беспутного родственника. А поскольку упомянутый период был, по моим сведениям, проведен Мартином в замке Орв, я склонен полагать, что госпожа Эмера может ответить на интересующие меня вопросы.

– Подите к черту, – всхлипнула госпожа Эмера. – Вы заодно с этими проклятыми немцами, я знаю.

В тепле и уюте терпение Карла было беспредельно.

– Ложа Нарбоннских Ткачей, интересы которой я здесь представляю по воле нашего генерал-магистра, не имеет ничего общего с Тевтонским Орденом. Более того, я был послан сюда, чтобы предупредить мессира Эстена и его друзей о грозящей опасности. Но, увы, мы опоздали.

Это тоже было лишним.

– Тем более вы все скоты, – безапелляционно подытожила Эмера.

– Возможно, – Карл виновато скосил глаза на спину Жануария, ожидая поддержки, но тот был безучастен. – Возможно, прекрасная госпожа. Именно поэтому я пришел не с пустыми руками. Я предлагаю Вам свой орден в обмен на правду о Мартине. Золотое Руно стоит столько, что Вы сможете достроить свой замок в небывалом блеске и великолепии. Полагаю, это несколько смягчит боль понесенной утраты.

Без лишних слов Эмера вырвала невинного барашка из рук кюре и швырнула его на стол перед Карлом.

– Возьмите своё золото и убирайтесь.

Карлу стало очень неуютно. С одной стороны он понимал, до какой степени некстати все эти препирательства с овдовевшей баронессой. С другой стороны не мог и на секунду допустить, что все его старания закончатся столь безрезультатно. Ну а с третьей – что ещё остается, кроме как забрать Золотое Руно и валить обратно в замок?

Карл поджал губы и замолчал, нервно барабаня пальцами по столу. Что ей ещё сказать, дуре?

Свинопас наконец ухватил подсвинка за задние ноги и радостно вздохнул. Жануарий усмехнулся краешком губ, отвернулся от окна и подмигнул детям Эстена, которые заинтригованно наблюдали за взрослым разговором из соседней комнаты сквозь щелку в двери. Те, насмерть перепуганные разоблачением, исчезли. Наверное, забились в самый глубокий сундук и, обнявшись, задрожали осиновыми листами в преддверии порки.

Жануарий кашлянул в кулак и сказал:

– Монсеньор Тристан, мне кажется, наши обстоятельства складываются не лучшим образом. По-моему, нам лучше уйти.

3

– Какого черта ты ничего не сделал!? – гневно сверкнул глазами Карл, стоило им отойти от дома кюре на три шага. – Тайный советник называется! Я выставил себя круглым дураком, обтекал там перед этим зеленым попом и злюкой-баронессой, а ты…

Карл оскользнулся на припорошенной снегом луже замерзших помоев, с трудом удержал равновесие и замолчал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});