Знаменитые авантюристы XVIII века - Автор неизвестен Биографии и мемуары

С этого времени надзор за Тренком принял чрезвычайные размеры. Решено было, что называется, не спускать с него глаз. В это время у него еще оставались деньги, около двух тысяч рублей. Они ему скоро очень пригодились. Он ужасно радовался, что эти деньги не были у него отобраны.

Не далее как через неделю после несчастной попытки бегства Тренк уловил новый случай для новой отчаянной попытки. Началось с того, что к нему зашел майор Доо в сопровождении своего адъютанта, чтобы произвести осмотр его каземата; боялись все, что он опять начнет перепиливать окно или вести подкоп. После осмотра Доо разговорился с арестантом, начал читать ему наставления о том, что он отягчил свое преступление попытками бегства и что король очень на него разгневан. Тренк, не знавший за собою никакого преступления, был взбешен этим словом и наговорил майору дерзостей. Тот оказался, по счастью, человеком благоразумным, понял, что он сам раздразнил узника, и постарался его успокоить. Пока они беседовали так, Тренк все поглядывал на шпагу майора. Он был человек внезапных решений и порывов. Неожиданная мысль вдруг осенила его и овладела им. Он кинулся на майора, во мгновение ока выхватил у него шпагу и бросился вон из каземата. Часовой не успел опомниться, как был уже свален с ног и отброшен далеко в сторону богатырскою рукою Тренка. Но внизу услыхали шум солдаты. Все они бросились к лестнице и загородили Тренку дорогу; он уже, очевидно, не помня себя, начал махать шпагою с таким зверским отчаянием, что перед ним невольно расступились; четверо солдат были довольно серьезно ранены им.

Проскочив сквозь эту кучу солдат, он бросился к краю крепостной стены и, не дав себе времени подумать о том, что он делает, спрыгнул с нее прямо в ров. Прыжок с огромной высоты обошелся, по непостижимому счастью, благополучно; Тренку удалось пасть на ноги. Он все еще держал в руке шпагу майора, не выронив ее. Он быстро перебежал расстояние до другой стены, спрыгнув и с нее так же благополучно, — правда, она была гораздо ниже первой. Он имел значительные преимущества во времени перед своими преследователями; он следовал таким прямым путем, которым никто другой не мог за ним последовать; преследовавшим надо было сделать большой обход, чтобы добраться до него. К несчастью, его вовремя заметил один из часовых; он тотчас с ружьем в руках наскочил на беглеца; Тренк удачно увернулся от штыка и рассек часовому лицо ударом шпаги. Но тут его увидел другой часовой. Чтобы избавиться от него, Тренк решился перескочить через высокий, около сажени высотою, частокол, окружавший крепость. Он благополучно перебрался через эту ограду, но, по неосторожности, попал ногою в просвет между двух бревен частокола, и нога у него застряла; он никак не мог ее высвободить. Часовой, между тем, подбежал к частоколу и успел ухватиться обеими руками за ногу беглеца, изо всех сил крича и призывая помощь. Тренк делал отчаянные усилия, по вырваться не мог. Подоспели люди. Тренк защищался, как бешеный тигр, но его живо угомонили сильными ударами ружейных прикладов и вновь отвели в тюрьму. Впоследствии он сообразил, что избранный им тогда, совершенно наугад, путь спасения был вполне возможен. Если бы он убил второго солдата и благополучно перескочил через частокол, то успел бы скрыться от преследования в лесистых горах, примыкающих к крепости. Бегал он необыкновенно быстро и успел бы уйти от самых быстрых бегунов.

Эта уже третья неудача сильно обескуражила Тренка, невзирая на врожденный, почти неистощимый в нем запас силы, молодости, здоровья и отваги. Он понял, что теперь ему отрежут все пути к бегству, будут караулить неусыпно. В самом деле, против него были приняты особые, чрезвычайные меры. В его камере постоянно и неотлучно торчал унтер-офицер с двумя солдатами, а снаружи всем часовым было внушено, чтобы они все свое внимание сосредоточивали на надзоре за Тренком. Но первое время ему нечего было и думать о бегстве; он был весь разбит ударами прикладов, ему предстояло долго и серьезно лечиться. У него оказалась вывихнутою нога, он харкал кровью. Тренк прохворал целый месяц. Но едва он только поправился, как все его мысли вновь сосредоточились на бегстве. У него в голове уже созревали новые планы.

В ожидании благоприятного случая он пока что присматривался к солдатам, которые дежурили у него в комнате, и изучал их. Деньги у него были, значит, при случае, он мог и подкупить кого потребовалось бы. Он знал солдат своего времени, знал, как для них тошна, тягостна и ненавистна была служба. Мало-помалу Тренк входил в сношения с солдатами. Одних он убеждал, других подкупал. С каждым он старался вести дело отдельно, так чтобы никто другой не знал, солдаты и сами понимали важность секрета. Скоро у него в гарнизоне было свыше тридцати человек союзников, на которых он считал возможным рассчитывать. Благодаря принятому им порядку тайны, его друзья не знали один другого и потому не могли сговориться и скопом выдать его; если бы нашелся изменник, то ему пришлось бы действовать в одиночку, а на других еще можно было в этом случае рассчитывать. Скоро Тренку удалось так ловко обернуть дело, что среди гарнизона крепости состоялся настоящий заговор. Было решено восстать вооруженною силою, освободить всех заключенных в крепости, снабдить их оружием и всем скопищем уйти за границу.

Предводителем сформированного им отряда Тренк избрал унтер-офицера Николаи. Этот служивый вел дело мастерски, но все-таки в конце концов оплошал, нарвался на изменника. Он познакомился с каким-то австрийским дезертиром и, неизвестно почему, почел возможным посвятить его во все подробности заговора. Тот, вызнав все, немедленно сделал донос. Комендант, получив донос, распорядился немедленно арестовать Николаи. Но Николаи не упал духом, немедленно нашелся. Как только он узнал, что его приказано арестовать, он тотчас кинулся в казарму к солдатам и крикнул им: «К оружию, ребята! Нас выдали!». Тотчас же заговорщики схватили ружья и порох и прежде всего бросились к каземату Тренка, чтобы освободить его. Но железная дверь его камеры не поддалась на дружный натиск солдат, выдержала. Время терять было невозможно, и великодушный Тренк сам настоял на том, чтобы друзья оставили его и спасались сами. Николаи со всеми людьми благополучно вышел из крепости, и, прежде чем снарядили отряд для их преследования, они уже успели отмахать половину дороги до границ Богемии. Им удалось благополучно добраться до границы и перейти ее около городка Браунау. Они спаслись.

Но Тренку пришлось еще хуже, чем было, хотя и без того уже его положение граничило с наихудшим из всего, что можно было придумать. Комендант решил отдать его под суд как руководителя заговора, чтобы по возможности подвести его под смертную казнь. Это было бы нетрудно устроить. К счастью, начальство, видимо, не заподозрило никого из офицеров, а это было в высшей степени важно для Тренка: среди офицеров было у него много друзей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});