Протокол Сигма - Роберт Ладлэм

"Интересно, много ли ему обо мне известно?" - подумала Анна. Она с первого же взгляда поняла, что этот человек такой же скользкий и твердый, как хорошо отполированный камень.

- Я благодарна вам за то, что вы согласились встретиться со мной. Анна ответила казенной любезностью на его двусмысленную учтивость. - Я выполняю особое задание: расследую серию убийств, происшедших в разных странах мира...

- Убийств? - переспросил Ленц. - Ради всего святого, что я могу сказать вам об убийствах?

Она знала, что у нее имеется только один шанс и она обязана нанести тяжелый удар. Любая слабость, любое колебание, любая неуверенность - и игра окончится. Ей следовало держаться в рамках одного очень конкретного подхода: убийства связаны с "Сигмой".

- Все жертвы убийств были теснейшим образом связаны с корпорацией, известной под названием "Сигма", одним из основателей которой был Герхард Ленц. Мы установили прямую связь между смертными случаями и филиалом химического гиганта "Армакон", членом правления которого вы являетесь...

Ленц, как ей показалось, позволил себе расслабиться. Он вальяжно хохотнул.

- Мисс Наварро, за все годы, которые я посвятил борьбе против зла, сотворенного моим отцом, меня обвиняли во множестве ужасных вещей нелояльности к семье, нелояльности к моей стране, оппортунизме, неискренности, на что вы сами определенно намекаете, - но никто и никогда еще не обвинял меня в убийстве!

Анна знала, чего следовало ожидать. Уравновешенного поведения, отказа от конфликта, уклончивости. Поэтому она старалась заранее предвидеть его ответы и была готова реагировать на них.

- Доктор Ленц, - сказала она, - надеюсь, вы не станете отрицать, что входите в правление "Армакона".

- Это честь для меня.

Она секунду помолчала, а затем заговорила дальше:

- Я не хочу впустую тратить ваше время. Как вы знаете, "Армакон" тайный владелец биотехнологической лаборатории и опытного производства "Вортекс", находящегося в Филадельфии.

Анна следила за лицом Ленца. Его выражение было нейтральным, непроницаемым.

- Уверен, что "Армакон" владеет множеством мелких лабораторий в самых разных странах мира.

- "Вортекс", - продолжала она, - разработал и изготавливает синтетическое вещество, которое используется в теоретических исследованиях в качестве молекулярной метки. Оно также является смертельным ядом, который при попадании в кровеносную систему провоцирует немедленную смерть от остановки сердца и к тому же не оставляет следов в крови.

- Как интересно, - без выражения произнес Ленц.

- Этот специфический токсин был найден в глазной жидкости нескольких жертв этих убийств.

- У вас есть что-то конкретное?

- Да, - спокойно ответила Анна, не отводя от него взгляда, и в это момент заметила, что в его глазах мелькнуло изумившее ее выражение: глубокое жгучее презрение. - У меня есть доказательства, непосредственно связывающие вас с этими убийствами.

Несколько секунд в комнате не раздавалось ни звука, кроме тиканья часов. Ленц с мрачным видом стиснул руки. Он походил на лютеранского священника.

- Агент Наварро, вы бросаете мне чудовищные обвинения. По вашим словам, я совершил ужасные вещи. Я выкроил время в своем чрезвычайно напряженном распорядке дня - время, которым я вовсе не могу свободно распоряжаться, поскольку считал, что мы можем каким-то образом оказаться полезными друг другу. Возможно, кто-то из моих друзей попал в беду. Возможно, кому-то требуется моя помощь, или, наоборот, кто-то хочет помочь мне. Вместо этого вы приходите сюда для того, чтобы - я нисколько не сомневаюсь, что так оно и есть - "прощупать почву". - Он поднялся с кресла. - Боюсь, что вам придется уйти.

"Не так быстро, ублюдок", - произнесла про себя Анна, чувствуя, как сильно и часто бьется ее сердце. Вслух же она сказала:

- Я еще не закончила, - и заметила, что твердость ее голоса изумила этого человека.

- Агент Наварро, я ведь совершенно не обязан разговаривать с вами. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, любой, кто посещает меня в качестве агента американской правоохранительной системы, может находиться здесь только как гость моей страны. Если вы желаете допросить меня в связи с тем, кем был мой отец, то вам следует получить разрешение австрийского правительства, не так ли? Вы это сделали?

- Нет, - призналась Анна, почувствовав, что на щеках у нее появился румянец. - Но позвольте мне сказать прямо...

- Нет, мадам, - возразил он, повысив голос. - Позвольте мне сказать прямо. Вы не сделали этого, потому что вы больше не находитесь на государственной службе своей страны. На самом деле, это вы скрываетесь от правосудия. Давайте, раскроем карты. В своем расследовании вы вышли за дозволенные законом границы. Мой секретарь сообщает мне о том, что американский агент настаивает на встрече со мной. По моей просьбе она делает несколько запросов по телефону, чтобы установить вашу личность. - Он не отрывал взгляда от ее лица. - Она выясняет, что вы находитесь в международном розыске. Но в таком случае вы не можете не понимать, что должны соблюдать определенные меры предосторожности. И все же вы, несмотря ни на что, пришли, чтобы встретиться со мной. Это еще больше разожгло мое любопытство.

- Случай, который немного развеет унылую скуку ваших будней, - заметила Анна.

- Поставьте себя на мое место, мисс Наварро. Некий проходимец - бывший правительственный агент США - проявляет ко мне странный повышенный интерес такое случается не каждый день. Естественно, я задаю себе вопрос: не могло ли вам подвернуться нечто или некто, представляющее опасность для меня? А вдруг вы, выйдя за отведенные вам рамки, решили сообщить мне о какой-то злонамеренной интриге, начатой американскими разведывательными службами? Я знаю, что благодаря проведенному нами расследованию операции "Скрепка для бумаг" заработал немало врагов в определенных американских кругах. Вдруг вы прибыли, чтобы предупредить меня о том, что и впрямь возникла какая-то серьезная опасность? Воображение кипит. Возникают всякие страхи. Так неужели я мог устоять и не встретиться с вами? Вы отлично знали, что не мог.

- Мы отвлеклись от темы, - прервала его Анна. - Все это...

Ленц немедленно перебил ее.

- Поэтому вы должны понять, насколько я был разочарован, когда узнал, что вы явились сюда только для того, чтобы высказать мне какие-то абсурдные, необоснованные и очень легко опровергаемые обвинения. Судя по всему, вы не только не справляетесь со своими служебными обязанностями, но и просто-напросто лишились рассудка. - Он указал на стол. - Мне достаточно всего лишь снять трубку телефона, набрать номер моего друга, работающего в министерстве юстиции, и вы окажетесь в нежных объятиях американских властей.

"Ты хочешь драки, - подумала Анна. - Ну, что ж, ты ее получишь". Он не мог запугать ее. Только не теперь, когда она так много узнала о нем.

- Вы совершенно правы, - спокойно ответила она. - Вы можете взять трубку и все это сделать. Но я очень сомневаюсь, что это будет в ваших интересах.

Ленц повернулся к ней спиной и направился к выходу.

- Мисс Наварро, меня совершенно не интересуют ваши глупые игры. Так что, прошу вас немедленно покинуть мой офис, или я буду вынужден...

- Перед тем как прийти к вам, я посетила местное отделение ДХЛ, куда на мое имя поступил один документ. В нем содержится описание результатов поиска, который был проведен по моей просьбе. Я представила в лабораторию набор отпечатков ваших пальцев и попросила идентифицировать их. Для этого потребовалось немало времени. Чтобы найти то, что было необходимо, нашей дактилоскопической секции пришлось очень глубоко копать. Но они все же докопались. - Она вздохнула. - Доктор Ленц, я знаю, кто вы такой. Я не понимаю этого. Совершенно искренне говорю вам, что я не в силах это постичь. Но я действительно знаю, кто вы такой на самом деле.

Ей было страшно - никогда в жизни она еще не испытывала такого страха. Сердце лихорадочно колотилось, кровь ревела в ушах. Она знала, что отступать ей некуда.

Ленц резко остановился, не дойдя несколько футов до выхода, и закрыл дверь. Когда он снова повернулся к ней, его лицо было темным от гнева.

Глава 40

Бен присоединился к кучке журналистов и операторов, собравшихся возле главного входа в "Винер Штадтхалле Сивик Центр" - огромное здание, облицованное бежевым камнем, где должен был проходить Международный форум по вопросам здоровья детей. Поймав взгляд замерзшего, жалкого с виду пузатого человека средних лет, одетого в потертое коричневое полупальто, Бен протянул ему руку.

- Рон Адамс, - представился он. - Журнал "Филантропия в Америке". Давно торчите здесь?

- Черт-те сколько, - проворчал потертый. Он говорил с отчетливым акцентом кокни. - Джим Боуэн, "Файнэншнл таймс". Европейский корреспондент и отъявленный негодяй. - Он скорчил рожу и метнул в Бена комический, делано мрачный взгляд. - Мой редактор заманил меня сюда, посулив шницели, штрудели и сахарные торты, и я сказал себе: ладно, во всем можно найти хоть что-то хорошее. Торжественно клянусь: Хиггинс никогда не захочет узнать, что из этого вышло. Два дня слоняюсь вокруг под этим очаровательным бодряще холодным дождем. Промок до костей, на ногах у меня уже не пальцы, а фруктовое мороженое, а все, что удалось раздобыть - те же самые поганые официальные сообщения для печати, которые они рассылают по факсу во все информационные агентства.