Поэмы - Алишер Навои

Искандар спрашивает мудрецов о строении моря, и Сократ объясняет, как вода окружает сушу, и, выделив вокруг Океана семь морей, волнующихся, как семь голубых небес, рассказывает о двенадцати тысячах островов, помимо множества других; и описанием морей поражает слушателей

Искандар, захватив семь морей и двенадцать тысяч городов на островах, очертил, как циркулем, круг водных просторов и направился к центру Океана, и в этом походе его деревянные кони двигались на парусах, как на крыльях, под ветром, а равнина вод казалась небом, и на этой равнине он много трудов перенес; и на этом пути ты много найдешь примет — как капля дробит камень

О бесстыдстве виночерпиев на пиру жизни, наливающих в чашу жизни яд смерти, не видя разницы между невеждой и знающим; и о неверности работающих в саду жизни, которые, срезая живые ветви острием смерти, не отличают нищего от шаха; и призыв отряхнуть полы от пыли этого презренного мира и указание верного пути, дабы избегнуть водоворота гибели

О сердце бедное — не вечен мир!Здесь верность в гости не придет на пир.

Мир — только глины ком; ты это знай —И белизну одежд не замарай.

Сей в океане плавающий комПучиной затопляется кругом;

Три четверти сокрыты под водой:Зовется четверть сушею земной.

Одежды духа светлы, ясен взорУ рассекающих морской простор.

Но тонешь сердцем ты в грязи, в пыли —В пределах обитаемой земли.

Не погружайся в эту пыль и грязь,Прочь от соблазнов мира устремясь.

Кого трясина мира засосет,Тот сам пути к спасенью не найдет.

Пустынный вихрь песок и пыль клубит,Рот забивает и глаза слепит.

Так, сам Бахрам в трясине той увяз,И свет его до дня Суда угас.

Пропал в пустыне мира Кей-Хосров,И не нашли нигде его следов.

Где все они? Куда теперь ушлиВладыки величайшие земли?

Хоть мир несметно их обогатил,Сам их потом ограбил и казнил.

А для того, кто может возразить,За образцом недалеко ходить.

Ведь был недосягаемо высокШах Искандар, мудрец, святой пророк.

Стремясь, он цели достигал любойИ, нищий, прочь ушел — с пустой рукой.

Весь мир он обошел и победилИ ничего с собой не захватил.

Когда он пыль до неба подымал,Оружье враг бросал и убегал.

И не явилось в мире никого,Кто повторил бы подвиги его.

От Каюмарса и до наших днейНе перечесть прославленных царей.

Но что исполнить удалось ему,Не выпало на долю никому.

Ему свою покорность принеслиСемь поясов сей четверти земли.

С семи майданов — пред его шатромПять барабанов грянули, как гром.

Тогда, в безвестность устремляя взор,Как кит, он ринулся в морской простор.

И, семь вселенной обойдя кругов,Открыл двенадцать тысяч островов.

Против яджуджей стену он воздвиг,Что описать бессилен мой язык.

Построенная знаньем и умом,Возникла астролябия при нем.

Философов великих ученик,В познаниях вершины он достиг.

Нет, не мечом — а мудростью своейЗавоевал он преданность людей.

Он ведал все. Сокрытый ото всех,Он видел путь и свет грядущих вех.

Он смог своим примером доказать,Что только мудрый может управлять.

И он не только властью был силен,А некой высшей силой наделен.

Кто был еще таким, как он? Никто!Кто был так небом одарен? Никто!

И он повержен, предан был судьбой,Подобно твари страждущей любой.

Давно ли был силен, могуч и бодрСегодня брошенный на смертный одр!

Вчера он был всех выше вознесен,Сегодня на мученья обречен.

Когда забвенье вечное придет,Он от скорбей телесных отдохнет.

Взгляни, как небом Искандар сражен — Его одолевает смертный сон.

Он по степям и по холмам скакалИ ослабел, с коня на землю пал.

Провел в разлуке вереницу днейС возлюбленными, с матерью своей.

Он в дальних странах, в плаванье морскомДушой о крае тосковал родном.

Горячей жаждой радости влеком,Спешил он, торопился в отчий дом.

Он видел цель достигнутой почти.Его настигла смерть в конце пути.

Он средь пустыни, преданный беде,Лежал, как рыба на сковороде.

Где светлый дух, которым он храним?Ни друга, ни наперсника над ним.

Болезнь его свалила, как палач,В больной душе — беспомощность и плач.

Что ближних скорбь, что состраданье там,Где не поможет никакой бальзам!

Делами мира разум потрясен,Да видит в этом назиданье он.

Да умудрится этой притчей тот,Кого влечет мирской водоворот.

Рассказ о том, как Лукман предпочел мирским благам развалины, подобные сокровищам; но и тысячу лет спустя он не избег настигшего его дракона небес

Оставя власть, богатства и дворец,Ушел в руины жить Лукман-мудрец.

Жизнь средь развалин взял себе в удел,Как бы сокровищами овладел.

Не защищен от града и дождя,Он жил, в ином отраду находя.

Лукман тысячелетним старцем был.И некий пришлый у него спросил:

«О мудрый, озаривший лик земли!Зачем ты здесь — в ничтожестве, в пыли?

Прославленный ученый, ты бы могИзбрать жилищем царственный чертог.

Тебе ведь стоит только пожелать,Чтоб всем богатством мира обладать!»

Лукман ему в ответ: «О человек,Среди развалин этих — долгий век,

Пусть я подобен старому сычу,Но здесь я злу противлюсь, как хочу.

Я смог от мира корни оторвать,И мир с тех пор не смог меня связать.

Мир у меня, когда мой срок придет,Одни руины эти отберет.

Их все равно с собой не взял бы яВ безвестный дальний путь небытия.

Чем легче бремя здесь несешь, о друг,Тем легче в будущем избегнешь мук».

В этой главе некий человек спрашивает Лукмана: «Где источник твоих великих знаний? Дай нам знать о нем». Ответ Лукмана: его определение поступков злых людей и правило — придерживаться обратного.

Спросили у Лукмана, говорят:«О муж, всезнаньем напоивший взгляд!

Мы не отыщем в глубине вековТаких, как ты, ученых мудрецов.

Кто был учитель твой? Не утаи —Где почерпнул ты знания свои?»

Ответил: «Недоступен был мне кругФилософов, мыслителей, наук.

И я учился не у мудрецов,А у невежд и низменных глупцов.

Глянь на невежду и дела его —Все делается плохо у него.

Я поступал всегда наоборот,Вот в чем моя твердыня и оплот.

Невежество людей ведет во тьму.Тот знающ, кто противится ему.

И тот блажен, кто в срок оставить могБезумье мира, вихрь его тревог.

В самом себе богатство мудреца.Он предпочтет руинам блеск дворца.

Богатый духом — истинно богат;Залог благоустройства — харабат».

Искандар пишет письмо матери, сгибаясь, как тростинка, в смертных мучениях, дабы запретить плач по нем; а после этого судьба сворачивает в свиток письмо его жизни и приближенные переносят табут с его останками в Искандарию. И когда то письмо дошло до его матери, она выходит к месту погребения и, словно баюкая маленького сына, чтобы он уснул в колыбели, она провожает его — погруженного в непробудный сон в колыбели могилы, и, как по шву разрывая грудь земли, она предает его земле