Черные бушлаты. Септология - Александр Конторович

— Я понял.

— Советую вам, фельдфебель, хорошенько подумать. И взвесить все последствия. Любое взыскание от командования предпочтительнее надгробной насыпи. У меня все. Прощайте.

Немец положил трубку. Так, десять минут у меня есть. Загнав в дот пулеметчиков из траншеи, я бросился к связисту.

— Давай срочно майора!

Тот покрутил ручку и поднял на меня растерянный взгляд.

— Нету связи, старшой… Видать, провода перебило, бомбы как раз туда и падали…

— Так. Дуй в темпе к нашим!

— Так ведь… немцы же…

— Они сейчас стрелять не будут! Подумают, что это мы все отходим. Майору скажешь — будем держаться. В случае чего дам сигнал ракетами, пусть поддержат, чем сумеют. Расскажешь ему, что видел и слышал. Давай, в темпе! Одна нога здесь, другая… сам знаешь, где!

Глава 31

Связист исчез с быстротой молнии. Только и было слышно, как топают его сапоги. Я прильнул к амбразуре. Где он там? Не видно… Интересно, а ведь майор сказал, что солдаты нас пропустят. Надо понимать, что они уже где-то засели? Где-то между нами и нашими окопами? Где же? В мертвой зоне? Вполне вероятно… Я поспешил в угловой каземат. Быстро разъяснил бойцам задачу и велел смотреть в оба глаза. Спустившись на первый этаж, послал одного бойца с трофейным автоматом в дзот прикрытия, тот, где я порубил лопаткой пулеметчика. Если мои догадки верны, немцы его еще не заняли — подходы к нему простреливаются из углового каземата. Эх, пулемет бы туда! Но людей, умеющих с ним обращаться, у меня больше не было. Ладно, на первый случай и автомат сойдет.

Едва я вернулся к своему пулемету, как на поле грохнули первые разрывы. Не соврал немец.

— Всем от амбразур! — гаркнул я во весь голос. — Наблюдателям смотреть в оба!

Налет продолжался минут пятнадцать. В дот все же влепили парочку мин. Загудел бетон, и этим все ограничилось. Только в ушах зазвенело. Капитально все же отгрохали постройку! Или дело в том, что калибр минометов был недостаточен? Скорее всего, и это тоже. Интересно, а ведь немцы не обстреливают мертвую зону. Значит ли это, что там сидят их солдаты? Очень даже возможно, очень… Однако же и налет стихает. Я бросился к пулемету.

— Ребята! — крикнул я пулеметчикам в угловой каземат. — Ушки на макушке! Гости могут быть!

Прошла минута…

Та-та-та-тах!

Автомат?

Из дзота!

Немцы в мертвой зоне!

Высунув руку с ракетницей из амбразуры, я выпустил в том направлении ракету соответствующего цвета. Однако же пора и в траншею пулемет вернуть, мало ли что. Заскочив в каземат, я отправил бойцов на место.

Прошла минута, другая… Автомат не умолкал, бил почти взахлеб. Эдак у него и патроны скоро того… Вот в ответ ударили выстрелы. Немцы! Не выдержали-таки! Видимо, по неопытности автоматчик начал стрелять слишком рано, на большой дистанции. И на первых порах, скорее всего, мазал. Но наконец все-таки пристрелялся и положил кого-нибудь. Вот штурмующие и не выдержали.

Бух! Бух!

Ага, это наши минометчики проснулись наконец! Я не видел, где легли мины, но, видимо, немцам досталось изрядно. Стрельба внизу грянула с удвоенной силой, и автомат поперхнулся. Кирдык? Да, похоже… Жаль парня, но свое дело он сделал.

— Парни, атаки ждем!

И из-за поворота тропы выметнулись бешено орущие и стреляющие немцы…

— Старшой! Сзади фрицы, к траншее бегут!

— Так какого ж хрена?! Огонь!

Длинной, на половину ленты, очередью ударил пулемет углового каземата. Дистанция огня в этом случае была почти пистолетной, и первый ряд немцев лег как подкошенный. В унисон угловому загрохотали пулеметы в тыловом каземате и в траншее. Только с моей стороны никого не было видно. Ну да, здесь обзор хороший, просто так не подойти. Оставив у пулемета второго номера, я, схватив автомат, кинулся в угловой каземат. Вовремя! Ребята как раз меняли ленту. Подскочив к амбразуре, я выпустил весь магазин в начавших поднимать голову фрицев. Те снова уткнулись мордами в землю. Ага!

— Старшой!

Я отскочил в сторону, и пулемет жарко дыхнул огнем в амбразуру. Так, с этой стороны, похоже, что амбец. Немцы сразу не прорвались через простреливаемую зону, а теперь, под пулеметом, им будет трудновато это сделать. Я прыжком вернулся в свой каземат. Поймав за руку одного из заряжающих, я нагрузил его гранатами и отправил через запасной выход, чтобы он закидал ими лежащих на тропе солдат штурмовой группы. Прошла пара минут, и на тропе грохнули разрывы. Фрицам это очень не понравилось, и они стали отползать назад, в мертвую зону. Однако же пристрелявшиеся минометчики тут же накрыли их огнем. Со стороны наших окопов это место неплохо просматривалось…

— Цел, старшой? — раскидывая сапогами звенящие по полу гильзы, в каземат вошел Чалый.

— Цел… Тебя, как я посмотрю, достало, — кивнул я на его перевязанную руку.

— Ерунда, рикошет. Кожу содрало, а так…

— Для трибунала хватит. Рана есть — значит, искупил.

— Твоими бы устами да мед пить!

— Как там у вас? Все целы?

— Тихо пока. Немцы отползли, какую-то пакость затевают, не иначе. Одного бойца убило, двоих зацепило слегка.

— Пакость, говоришь? — Я убрал в подсумок переснаряженный магазин к автомату. — Ну, давай пораскинем головой, что они там придумать могут. Минометы уже были — дохлый номер. Авиация? Возможно. Пушку подтянут на прямую наводку? Может быть, но со стороны немцев склон крутоват, будут стрелять снизу вверх. Мало того, что это не очень удобно, так на такой дистанции мы их артиллеристов можем из пулеметов положить. Танки? Может быть, но опять же — крутой склон. Танк не пройдет. «Тридцатьчетверка» смогла бы, а вот немецкий танк может и не вытянуть.

— Опять пехотой рванут?

— Это вряд ли. Там тоже не дураки. По зубам они уже получили чувствительно. Считай, с полсотни мы их положили точно.

— Больше.

— Может быть, и так. Это я еще тех, которых наши минами накрыли, не посчитал. А их там нехило лежать должно.

— Ну, если еще и с теми, — Чалый поднялся и подошел к амбразуре, — то тогда точняк, их тут взвода два лежит, если не три.

— Ладно. — Я встал. — Пойду, по доту пройдусь. Ты давай распорядись там насчет патронов поднести. Воды надо дать ребятам. Перекусить, ежели кому требуется.

— Сделаю.

Осмотрев позиции, я вернулся назад. Немцы молчали, но я понимал, что долго это продолжаться не может. Что-то они должны придумать, только вот что? Кстати, еще вопрос. Сколько осталось мин на батарее? Майор говорил: полный БК. Как это много? Проклятый склероз! А сколько они уже сегодня их отстреляли? По полусотне на ствол? Больше. Иными словами, скоро они уже не смогут меня поддержать. И вот это уже совсем хреново…

Задумавшись, я прошел через нашу импровизированную каптерку и вошел в свой каземат. Стоявший у пулемета боец повернулся ко мне и открыл рот, собираясь что-то сказать… и отлетел в сторону. К пулемету подскочил второй номер, вскинул приклад к плечу. На пол упал еще один убитый. Снайпер! Вот он, сюрприз!

— Всем от амбразур! По нам стреляет снайпер! Смотреть только из глубины помещения!

Нате-здрасьте! А почему он стреляет по моей позиции? Логичнее было бы выбить угловой каземат. Или тыловой? Что-то я не понял. Где-то этот майор меня перехитрил!

Надев каску на винтовку, я осторожно приподнял ее над краем амбразуры. Тишина… Снайпер не стрелял. Пораскинем головой. Когда он выстрелил? Тогда, когда боец у пулемета повел стволом. Так? Так. Второй боец тоже схватился за пулемет, и снайпер выстрелил снова. Значит, что? Значит, он не видит пулеметчиков, а стреляет просто поверх ствола, заметив его движение. Предположить, где в этот момент находится пулеметчик, нетрудно. С этим ясно, теперь надо понять: зачем он стреляет? Чем ему опасны пулеметчики? Они что-то видели и могли ему помешать. Ему? Фигушки, для того чтобы ему помешать, его надо как минимум увидеть. Я, однако, сомневаюсь, что он разгуливал во весь рост перед амбразурой. Атаковать пехотой с этой стороны, конечно, возможно. Но очень уж неэффективно. Укрытий здесь нет. Видимость хорошая, и из пулемета можно положить немерено народу. Да вон, кстати, они и лежат. Надеяться на то, что удастся выбить всех потенциальных пулеметчиков, конечно, можно. Только не факт, что это получится сделать. Судя по тому, что я не слышал звука выстрела, стреляет он метров с двухсот. А значит, штурмующая пехота уже на ста метрах от дота может запросто перекрыть ему цель. Для пулемета же сто метров — не дистанция. Даже и с пятидесяти метров можно положить в упор хоть роту. Что же он там делает, злодей? И где, кстати, прячется? Я напряг голову, вспоминая рельеф местности в этом направлении. Стоп! Там овраг. Вернее, не овраг, а крутой склон. За этим склоном можно спрятаться. Можно ли? Очень даже. Вызвав к пулемету пару бойцов, я объяснил им задачу. Приказав не высовываться в амбразуру и трогать пулемет только в случае атаки, я прихватил автомат и несколько гранат и полез в запасной выход. Он как раз вел в сторону этого склона. Выбравшись наружу, я взял правее, так, чтобы между мною и возможной позицией снайпера был небольшой пригорок. В темпе прополз по траве метров восемьдесят. Взмок и запыхался. По моим расчетам, до склона оставалось метров пятьдесят. Со стороны меня особенно не было заметно, разве что из дота я был как на ладошке. Но как раз это меня волновало менее всего. Приподняв голову, я прислушался. Что-то происходило там, внизу. Движение, голоса, топот ног. Накапливаются для возможной атаки? Навряд ли. Круглых дураков среди немцев я пока не встречал. Двести метров в лоб на пулемет по открытой местности? Надо быть совсем идиотом, чтобы на такое решиться. Тут и снайпер не шибко помог бы. Приготовив гранаты, я пополз вперед. Вот и кромку склона уже видно. До нее осталось еще с десяток метров. Я прислушался. Никаких новых звуков, свидетельствующих о том, что меня заметили, не было. Преодолев оставшееся расстояние, я осторожно заглянул вниз.