Сахара - Клайв Касслер

Полет по прямой над извивающимся оврагом до древнего речного русла, отнявший у Китти дни мучительной борьбы, на скоростном вертолете занял менее двенадцати минут. То, что некогда было рекой, плавно текущей в зеленых берегах, теперь являло собой лишь широкое сухое русло, окруженное неустойчивыми песками.

– Это Од Зарит, – объявил Перлмуттер. – Трудно себе представить, что здесь когда-то протекал полноводный приток Нигера.

– Од Зарит, – повторил Питт. – Так его называл и тот старый американский старатель. Он утверждал, что засуха здесь началась сто тридцать лет назад.

– Он был прав. Я изучил старые французские наблюдения за этим районом. Некогда тут поблизости был порт, где кочевники с караванами торговали с купцами, пригонявшими сюда флотилии судов. Точно не указано, где этот порт размещался. Вскоре после начавшейся засухи его занесло песчаной бурей, да и сама вода ушла в песок.

– Выходит, засуха началась вскоре после того, как «Техас» поднялся по реке и сел на мель? – уточнил Джордино.

– Совершенно верно. Я отыскал в архивах предсмертное заявление некоего Бичера. Он клялся, что остался единственным в живых из экипажа «Техаса», и давал подробное описание последнего вояжа судна через Атлантику и вверх по притоку Нигера, где корабль и сел на мель.

– Разве можно верить бреду умирающего человека? – скептически покачал головой Джордино.

– Его рассказ был слишком детализирован, чтобы посчитать его обычным бредом, – решительно возразил Перлмуттер.

Питт замедлил движение вертолета и стал всматриваться в высохшее русло.

– Еще старатель утверждал, что на борту «Техаса» находился золотой запас правительства конфедератов.

Перлмуттер кивнул:

– Бичер упоминал и о золоте. Кроме того, он дал мне в руки ниточку, приведшую меня к еще неисследованным и неопубликованным бумагам военного министра Эдвина Стэнтона, из которых...

– Кажется, там что-то есть, – возбужденно прервал его Джордино, тыча пальцем в иллюминатор. – По правому борту. Большая дюна, что возвышается у западного берега.

– Та, что с камнем на вершине? – оживился Перлмуттер.

– Да.

– Доставай градиометр Шонштедта, который Джулиан привез из Вашингтона, – приказал Питт напарнику. – Как только установишь его, я пройдусь над этой дюной.

Джордино быстро распаковал детектор металла, подсоединил батареи и отрегулировал чувствительность.

– Готов сбросить датчик.

– О'кей, приближаемся к дюне на скорости десять узлов, – отозвался Питт.

Джордино стал спускать датчик, соединенный с детектором, пока тот не повис в десяти метрах под брюхом вертолета. Затем он и Перлмуттер напряженно стали всматриваться в указатель частоты. Когда вертолет медленно поплыл над дюной, стрелка стремительно поползла вверх по шкале, а звук в громкоговорителе усилился до жужжания. Внезапно стрелка уперлась в ограничитель, когда датчик поменял полярность с положительной на отрицательную, резко метнулась в обратную сторону. Одновременно жужжание перешло в пронзительный визг.

– Зашкаливает! – торжествуя, заорал Джордино. – Внизу необычайно крупная масса железа.

– Ты отмечай от округлого коричневого камня наверху, – предупредил Перлмуттер, – а то в пустыне вокруг полно железной руды.

– Это не коричневый камень! – завопил Питт. – Вы видите покрытый ржавчиной цилиндр? Это же конец дымовой трубы!

Когда Питт только завис над этой возвышенностью, они еще не знали наверняка, скрыто ли там, внизу, под толщей песка, именно то, что они ищут. Но теперь в этом не было сомнений.

Легендарный корабль конфедератов «Техас» был найден.

62

Первая волна энтузиазма и восторга схлынула, когда осмотр возвышения показал, что, за исключением двух метров дымовой трубы сам корабль целиком погружен в песок. Им понадобятся дни, чтобы прорыть в этой песчаной лавине проход внутрь.

– Дюна надвинулась на каземат уже после того, как Китти побывала здесь шестьдесят пять лет назад, – проговорил Перлмуттер. – Останки находятся слишком глубоко, чтобы мы могли до них добраться. Без тяжелого оборудования нам не расчистить даже верхние люки.

– А я полагаю, что мы найдем проход и без экскаватора, – возразил Питт, загадочно усмехнувшись.

Перлмуттер оглядел огромную гору песка и покачал головой.

– На мой взгляд, безнадежно.

– Струйный насос! – выдохнул Джордино, в голове которого будто лампочка загорелась. – Метод, который искатели сокровищ используют для смывания ила с останков кораблекрушения.

– Ты читаешь мои мысли, – засмеялся Питт. – Но вместо шланга, подающего воздух под высоким давлением, мы поднимем наверх вертолет и ветром от вращения его лопастей сметем песок.

– Мне нравится ход ваших мыслей, ребятки, – с уважением пробасил Перлмуттер. – Довольно изобретательно: подняться в небо, чтобы проникнуть под землю.

– Склоны дюны довольно круто вздымаются, образуя конус, – указал Питт. – Если мы сметем сверху три метра, то покажется крыша каземата.

Джордино пожал плечами:

– Попытка не пытка.

– Я тоже так думаю.

Питт поднял вертолет над возвышением и дал двигателям столько мощности, сколько нужно было, чтобы удержаться в статическом состоянии. Поток воздуха от винта закрутил песок внизу в яростный вихрь. Минут двадцать Питт удерживал вертолет на одном месте, не давая ему смещаться в сторону. Ничего не было видно: рукотворная песчаная буря полностью закрывала дюну.

– Сколько еще? – забеспокоился Джордино. – Песок может сыграть злую шутку с турбинами.

– Если это случится, я продую двигатели до винтика, – с бульдожьей решимостью ответил Питт.

Перлмуттер ясно представил себе, как его упитанное тело станет предметом десятидневного пиршества местных стервятников, и его слегка замутило. Он пессимистически воспринял безумную затею Питта и Джордино, но сидел спокойно, не вмешиваясь.

Через тридцать минут Питт наконец поднял вертолет вверх и увел в сторону от возвышения, чтобы дать пыли и песку осесть на землю. Все взгляды устремились вниз. Проходящие минуты казались бесконечными. И тут Перлмуттер издал медвежий рев, перекрывший даже визг турбин.

– Очистился!

Питт сидел в кабине с противоположной стороны от дюны.

– Что видно? – завопил он в ответ.

– Что-то из заклепанных пластин, похоже на рулевую рубку.

Питт поднялся на еще большую высоту, чтобы не потревожить песок. Туча, поднятая лопастями, окончательно рассеялась и осела, обнажив рулевую рубку броненосца и около двух квадратных метров палубы. Нахождение корабля в пустыне было настолько неестественным, что он походил на материализовавшегося стального монстра из какого-нибудь фантастического фильма.

Менее чем через десять минут после того, как Питт посадил вертолет и они с Джордино отбуксировали тучного историка наверх, все трое оказались стоящими на борту «Техаса». Перед ними располагалась рулевая рубка, и им казалось, что через прорези наблюдения в них всматриваются чьи-то глаза.

На толстых бронепластинах, прикрывавших деревянную конструкцию каземата, был лишь небольшой налет ржавчины. Доказательствами меткой стрельбы пушек североамериканского флота служили вмятины и наспех залатанные пробоины в броне.

Входной люк позади этой маленькой надстройки оказался будто примороженным, но он не устоял против стойкого напора Питта, мощных мышц Джордино и веса Перлмуттера. Пронзительно взвизгнув, словно протестуя против того, что его открывают насильно, крышка откинулась. Они уставились на трап, идущий вниз, в темноту, затем посмотрели друг на друга.

– Я думаю, что честь спуститься первому принадлежит тебе, Дирк. Ты привел нас сюда.

Джордино скинул рюкзак и извлек мощный фонарь прожекторного типа, которым можно было бы осветить баскетбольную площадку. Питт, щелкнув выключателем, стал спускаться по трапу.

Песок, наметенный через прорези наблюдения, покрывал палубу таким толстым слоем, что в него полностью погружались башмаки Питта на высокой подошве. Штурвал тускло отливал медью, словно поджидая появления призрачного рулевого. Другими предметами, которые он смог различить, была система переговорных труб и вращающийся стул, лежащий на боку в углу, также заполненном песком. Питт постоял у открытого люка, ведущего вниз, на орудийную палубу, глубоко вдохнул и спрыгнул в темноту.

Как только его ноги коснулись деревянной палубы, он присел и развернулся почти на полный оборот, шаря лучом фонаря по всем углам огромного помещения. Громадные стофунтовые «Блейкли» и два девятидюймовых шестидесятичетырехфунтовых орудия застыли, наполовину погруженные в песок, просочившийся внутрь сквозь ставни орудийных портов. Он подошел ближе и остановился у одной из «Блейкли», по-прежнему прочно стоящей на своем массивном лафете. Ему доводилось видеть снимки Мэтью Бреди морских пушек времен Гражданской войны, но он как-то не представлял себе их монументальности. Приходилось только удивляться силе тех людей, которым надо было управляться с ними.