Солнце и Замок - Джин Родман Вулф

хохотом.

– Ничего, нам больше достанется, – сказал тот, что пониже ростом.

– Чур, порция старика моя! – добавил тот, что повыше.

Девочка поднялась, со скрежетом отодвинув от стола кресло.

– Можно, я пойду с батюшкой? – негромко спросила она.

Невзрачный задумчиво хмыкнул.

– Быть может…

– Ей это будет на пользу, – оборвал его Время. – Ну, а ты Баррус, что предпочтешь? Мир или пудинг?

– С миром у нас нынче туго, – вставила домовладелица. – Который год не родится, как и горох. Хорошо хоть, в хлебе нет недостатка…

– По-моему, пудинг лучше, – мрачно буркнул Баррус.

– Тогда до встречи, – подытожил Время и повел девочку к лестнице. – Кажется, твоя комната этажом ниже наших?

Невзрачный постоялец, кивнув, проскользнул вперед.

– Нужно дверь отпереть, – пояснил он.

– Тебе посчастливилось, – заметил Время, когда все трое расселись по креслам. – У нас на дверях замков нет. Правда, и оставлять в комнатах, уходя, почти нечего…

Невзрачный озорно улыбнулся.

– Боюсь, мне слишком уж нравится дразнить любопытство нашей доброй хозяйки.

– А она из любительниц шарить по ящикам, совать любопытный нос в чужое добро? Да, пожалуй, похожа.

Невзрачный кивнул.

– Однако некоторые раскрывают куда больше тайн, ни за кем не подглядывая, – заметил он.

– Воистину так, – согласился Время. – И некоторые добрые люди весьма сожалеют о собственном добросердечии, обнаружив в них этакое хитроумие.

– Но если мой секрет для тебя уже не секрет, – вмиг посерьезнев, сказал невзрачный, – ты также должен бы знать, что у меня имеются средства заткнуть рот тому, кто узнал слишком многое.

– Однако в данном случае они ни к чему.

Поднявшись, Время отошел к окну и устремил взгляд наружу, на дымящие печные трубы Занта.

– Рад слышать.

– Утром мы с дочерью уйдем из вашего города, а через день-другой покинем границы империи. Будь уверен, я никому ничего не скажу, и она тоже.

Девочка перевела изумленный взгляд с Времени на незнакомца и вновь повернулась к старому мудрецу.

– О чем это вы?

– Императоры Вера, – негромко заговорил Время, отвернувшись от окна, – вот уже двадцать поколений ведут род от первого из императоров. Здесь, в Занте, все обстоит иначе. Здесь один император смещал предыдущего, пока тот, который пришелся народу по нраву, не был убит в манере столь гнусной, что народ поднял бунт, не смирившись с коронацией убийцы. Вместо него на трон возвели другого – полководца, героя весьма скромного происхождения, дослужившегося до генерала и прославившегося недюжинной храбростью.

Умолкнув, Время переглянулся с невзрачным незнакомцем, и их обмен взглядами все объяснил девочке куда ясней любых слов.

– Понимаю… кажется, понимаю.

Невзрачный с досадой поморщился.

– Да, я и есть Желтый император. Но как ты об этом узнал? Будь добр, отвечай попросту, без обиняков.

– У меня имеется твой портрет, – объяснил Время, вынув из кошелька на поясе медную монету. – По пути через горы я раздобыл кое-какую одежду для мальчика…

– Обобрав наших убитых солдат?

– Да. У нескольких нашлось немного денег, и я подумал, что в Занте они могут нам пригодиться, но даже не подозревал, насколько. Уж если Предвечный с тобой, волны морские донесут до тихой гавани любой корабль, на какой ни сядь.

– Эти монеты звенят в карманах у миллионов.

– Ты же просил отвечать попросту, без обиняков, – напомнил императору Время.

– Тогда дай мне ответ хитроумный и сложный.

– Боюсь, особым хитроумием – да и особой сложностью – он тоже не блещет. Действительно, точно такие же монеты звенят в миллионах карманов, однако никто из их обладателей не узнает тебя при встрече на улицах города – и всего лишь потому, что о случайной встрече с особой столь высокого положения, держащей в руках власть над жизнью и смертью каждого, не может даже помыслить. Мне же известно иное: с тем, кто властен продолжить или прервать мое бытие, я непременно встречусь в самом конце времен. Посему я и понимаю, что в случайных встречах, подобных нашей, нет ничего невозможного.

Девочка заулыбалась.

– Ну, не чудесен ли он?

– Чудесен, уж это точно, – согласился с ней император. – Стало быть, дело не в том, что я сам проговорился по неосторожности?

– Нет, ты ничего подозрительного не сказал, – заверил его Время. – Однако наша хозяйка обмолвилась, что ты нечасто пользуешься нанятой у нее комнатой. Дочь спросила меня, в чем причина, а я ответил, что ты, по всей вероятности, довольно богат, хотя с виду на богача не похож. Пожалуй, ты мог бы оказаться разбойником с большой дороги, но для этого тебе недостает угрожающих манер и внушительного телосложения, с помощью коих разбойники нагоняют страху на жертвы. Ты держишься благородно, учтиво, но без надменности, нередко свойственной высокородным – в Вере нам довелось повстречаться с принцем Патизифом, и эта встреча освежила мои воспоминания о надменности подобного рода.

– Не сомневаюсь.

– Когда ты принялся расспрашивать меня за ужином, я поначалу принял тебя за соглядатая – доверенное лицо самого императора либо того, кто собирает для него сведения, однако соглядатая куда больше интересовала бы вражеская армия, чем собственная. Тогда я задался вопросом, кто мог бы в равной мере интересоваться обеими. Вероятно, генерал, которого отчего-то держат в столице, однако генералу незачем притворяться бедняком перед домохозяевами, сдающими внаймы комнаты. Тут мне и вспомнилось, что нынешний император прежде был генералом, а, будучи императором, волен поступать как заблагорассудится. Тогда я взглянул на монету, и…

Девочка отважилась негромко кашлянуть.

– Да?

Желтый император вопросительно взглянул на нее.

– Господин… повелитель… а я думала, императоры только и делают, что просто сидят на троне. Во дворце.

– Бывает, и я сижу – по особо торжественным случаям, – признался император, – однако нечасто, так как, придя к власти, все лишние торжества постарался упразднить. Сказать правду, у меня настоящих, насущных дел более чем достаточно.

– Но разве здесь не опасно?

– Только вчера, – пояснил Желтый император, – мне стало известно о сговоре с целью убить меня во сне. Так что, сама видишь, ночевать здесь куда безопаснее, чем во дворце. Знала бы ты, сколько наших августейших императоров умерло в собственной постели, хотя стариками или хворыми среди них были считаные единицы! Вдобавок таким образом я узнаю обо всем, что происходит в Занте, а знание вовсе не так опасно, как неведение.

Сделав паузу, он забарабанил бледными пальцами по истертому подлокотнику кресла и пристально взглянул в лицо девочки.

– Ну, а теперь, будь добра, расскажи, какие дела свели вас с принцем Патизифом?

Беспомощно разведя руками, девочка бросила взгляд на Время, но тот упорно молчал, пока она с мукой, с болью в сердце не отыскала ответ сама.

– Он устроил для меня разговор с отцом. Разговор о мире. А