Утверждение правды - Надежда Попова

Еще удалось узнать, что несколько месяцев назад некто являлся к нему не тайно, но и не разглашая, кто он есть, и от Генсфляйша (Гутенберга) соседи слышали разъяснение, что это его давний друг из Майнца. Однако Томас Хельм, следователь второго ранга нашего отделения, готов ручаться, что видел этого человека в окружении архиепископа Майнцского. Эта информация также проверяется».

Рабочая записка от: май, 1397 a. D.

«Дон Сфорца, верно ли я понял, что идея печатного станка возникла у Хенне Генсфляйша после частых и длительных посещений близлежащего монастыря и общения с одним конкретным монахом? Не надлежит ли дать указание обер-инквизитору Штрасбурга выяснить подробности биографии этого монаха?»

Донесение от: июнь, 1397 a. D.

«По уточненным сведениям, упоминаемое мною студенческое общество Болонского университета, исповедующее «безвластие» как идею построения общества, было основано в 1369 a. D. студентом богословского факультета Георгом (Йиржи) Дворжаком. На нынешний день его местонахождение неизвестно, на момент создания им группы был в возрасте двадцати двух лет. Характеристика по документации университета: «из семьи вольных богемских крестьян, состоятелен, в учебе прилежен, общителен». По воспоминаниям преподавателей, подле него неизменно собирались различные студенты, многообразных и порою противоречащих воззрений, в том числе и один из нынешних преподавателей, Габриэле Марино (каноническое право). По его словам, из студенческого сборища в организованное братство (это его определение) сия группа стала вырастать в конце 1368 a. D., когда Габриэле Марино ее и покинул, не сошедшись в убеждениях с Георгом (Йиржи) Дворжаком. Уже позже он слышал, что около году спустя братство выверило свои правила, установления и идеи, однако намеренно держался как мог дальше от всех их дел.

О том, кто состоит в этой группе в наши дни, он с точностью сказать не может, хотя и убежден, что она поныне существует, состоящая уже из иных членов. После длительной беседы Габриэле Марино сознался, что имеет особо дружеские отношения с неким студентом, который может иметь отношение к этому братству, и заверил меня, что сделает всё, от него зависящее, дабы разузнать как можно больше.

На данный момент у меня имеется несколько имен самых заметных членов сего сообщества, бывших в разные годы его приверженцами. Каспар Леманн (факультет прав) с 1374 по 1381 a. D., Генрих Вуйтек (факультет прав) с 1375 по 1380 a. D., Бальтазар Косса (факультет теологии) с 1380 по 1383 a. D., Ринери Гуинджи (факультет теологии) с 1380 по 1383 a. D., Огюст Годар (факультет прав) с 1385 по 1390 a. D.

Информация достается с невероятным трудом, однако я надеюсь на помощь упомянутого мною преподавателя, и как только будут выяснены какие-либо подробности, тотчас поставлю в известность и вас. Наличных средств пока довольно».

Донесение от: май, 1397 a. D. Штрасбургское отделение Конгрегации

«Ваше распоряжение о проверке личности монаха, в чьем обществе почасту бывал Генсфляйш (Гутенберг), исполнено. Вот что удалось выяснить.

Гюнтер Лейтнер. Монах обители святого Арбогаста, никаких хозяйственных или административных должностей в монастыре не занимает, особенным поведением не выделяется.

Сорок три года, окончил теологический факультет университета Хайдельберга. Имел склонность к механике и геометрии, в молодые годы всерьез увлекался алхимическими опытами. Ушел от мира после смерти жены (смерть в родах, ребенок умер). С тех пор к наукам возвращаться не пытался, время от времени делает записи философского порядка.

Видимо, ваши подозрения имеют под собою основания. Прошу дозволения на беседу с братом Гюнтером (Лейтнером). Если обнаружится, что именно его выдумка и послужила основой для создания механизма, нужды в самом Генсфляйше (Гутенберге), полагаю, не будет. Если эти предположения подтвердятся, прошу указаний: передать светским властям добытые нами сведения и улики, говорящие о его причастности к смерти его партнера, либо же тайно допросить его на предмет связи с архиепископом Майнцским».

Донесение от: март, 1397 a. D.

«Вам, кого я знаю, от меня, которого вы знаете, salvete.

Немало положив сил, сумел я едва ль не силою выпытать у майстера Великого инквизитора Италии Доменико Бранталино подробности и обстоятельства того дня, когда гнусный и недостойный человек, коим был и остается Бальтазар Косса, бежал из тюремного заключения. Теперь же описываю все вам, содрогаясь от ужаса и омерзения.

Итак, теперь мне известно, что арестован он был не за нападение на свою брошенную любовницу, а по обвинению в чернокнижии, колдовстве и прочих непотребных деяниях, и обвинение сие было предъявлено не ему лишь одному, а ему и его новой любовнице вместе. Майстер Бранталино рассказал, что эта женщина обладала некими силами, но весьма слабыми, могла читать по руке, изредка и в состоянии духа обозленном навести порчу, привлечь мужчину к женщине и женщину к мужчине (однако же кардинал ди Санта Кьяра, чьей содержанкой она прежде была, видимо, имел к ней собственное и естественное стремление).

Беседы же с Бальтазаром Коссой запомнились майстеру Бранталино особенно, ибо сей недостойный муж, позор человеческого рода и образчик нечестия, имеет и тогда уже имел талант к складыванию слов, приумноженный университетскими науками. По впечатлению майстера Бранталино, Бальтазар Косса умеет очаровать, но нет в том колдовского усилия его мысли, а просто словно окружает его нечто, под власть чего подпадает беседующий с ним. Оттого, думаю, он и не знает отказа у женщин, ибо женщина, как существо слабовольное и разуму мало подвластное, не думая, погружается в его дьявольское обаяние и отдается ему. Я и сам не единожды замечал, как непросто бывает возразить ему и как люди, никогда прежде его не знавшие или настроенные в его отношении даже и враждебно, проникались после бесед с ним искренними к нему уважением и симпатией.

Беседы же майстера Бранталино с ним были продолжительны и непросты. Открыто Бальтазар Косса не сознавался в обладании колдовскими умениями, однако держался бесстрашно и насмешливо, строя слова так, что можно было понять, и майстер Бранталино понимал, что умения сии в нем есть и что он может их употреблять по своей воле. Бальтазару Коссе были даны сутки на раздумья с условием добровольного признания, и вот тем-то днем и случился его побег. Повторюсь еще раз, что вынудить майстера Бранталино к откровенности было непросто, однако пишу это не для того, чтобы преувеличить собственные заслуги, а лишь чтобы показать, насколько нешуточно все свершившееся, если даже Великий инквизитор опасается говорить о том и не желает будить эти воспоминания в своей душе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});