Башня Зеленого Ангела - Тэд Уильямс

Мириамель оглянулась. Кадрах, тащившийся в самом хвосте отряда дворров, сидел на земле, глаза его были полузакрыты. В мерцающем свете факела казалось, что он раскачивается взад и вперед.

— Он нам не нужен. — Она нагнулась, чтобы поднять свои вещи. — Оставим его здесь. Пусть идет за нами, если захочет.

Бинабик нахмурился:

— Окажите ему воспомоществование, Мириамель. Вы же не хотите производить оставление этого человека для нахождения норнами.

Она не была уверена, что монах заслуживает чего-то лучшего, но все-таки пожала плечами и подошла к нему. Рывок за руку заставил Кадраха медленно подняться на ноги.

— Мы идем.

Кадрах взглянул на нее.

— А, — только и сказал он, прежде чем последовать за принцессой по древней лестнице.

Пока ситхи уводили их дальше и дальше в глубины под Хейхолтом, Тиамак и Джошуа обнаружили, что выглядят изумленными, как фермеры Озерного края во время первого визита в Наббан.

— И подумать только, — воскликнул Джошуа, — что все это было подо мной в те годы, когда я жил здесь! Я бы с радостью провел в этих местах всю жизнь — исследуя, изучая…

Тиамак тоже был потрясен. Грубые коридоры внешних туннелей сменились полуразрушенным великолепием, какого он никогда не мог вообразить и, даже увидев, с трудом верил в его существование. Огромные залы, которые, казалось, были целиком вырезаны из живого камня, каждая стена выглядела искусно вышитым гобеленом; кажущиеся бесконечными лестницы, тонкие и прекрасные, как паутина, уходившие вверх, в темноту, или тянувшиеся через черную пустоту; другие залы, вырезанные наподобие лесных полян или склонов гор с бурными водопадами, хотя все было сделано из камня. Даже в руинах Великий Асу'а был прекрасен.

Те, Кто Наблюдают И Творят, думал Тиамак. То, что я увидел это место, — достойное вознаграждение за каждый кусочек моих страданий! Моя хромая нога, часы, проведенные в гнезде гантов, — я не отдал бы всего этого, если бы вместе с ними должен был потерять память об Асу'а.

Пока они кружили по пыльным боковым коридорам, Тиамак наконец оторвал глаза от чудес, окружавших его, и обратил внимание на странное поведение своих спутников-ситхи.

Когда Ликимейя и ее отряд остановились, чтобы дать смертным отдохнуть в высоком зале, арочные окна которого были засыпаны грязью и булыжником, Тиамак уселся подле Адиту.

— Простите мне, если мой вопрос покажется вам грубым, — сказал он мягко. — Ваши люди оплакивают свой покинутый дом? Вы кажетесь какими-то рассеянными.

Адиту склонила голову:

— Отчасти да. Грустно видеть прекрасные вещи, которые создал наш народ, в таком запустении, а что касается тех, кто жил здесь… — она сделала затейливый жест, — им еще больнее. Ты помнишь комнату с резьбой в виде огромных, покрытых цветами ступеней — Зал Пяти Лестниц, как мы его называем?

— Мы задержались там довольно долго, — сказал Тиамак, вспоминая.

— Это было место, где умерла мать моей матери, Врисейу Рассветное Перышко.

Болотный человек вспомнил бесстрастную Ликимейю в центре той широкой комнаты. Кто поймет этих бессмертных?

Адиту покачала головой:

— Но это не самая серьезная из причин, по которым мы, как ты сказал, рассеянны. Тут есть… присутствия. Вещи, которых быть не должно.

Тиамак и сам почувствовал прикосновение того, что, как ему казалось, имела в виду Адиту. Дуновение ветра, казавшееся настойчивым, как пальцы слепого, эхо, в котором можно было расслышать чьи-то голоса.

— Что это значит?

— Что-то проснулось здесь, в Асу'а. То, что не должно было просыпаться. Это трудно объяснить. Чем бы оно ни было, оно дало видимость жизни тому, что не должно было иметь ее.

Тиамак неуверенно нахмурился:.

— Вы имеете в виду… призраков?

Улыбка Адиту была мимолетной.

— Если я правильно поняла Первую Праматерь, когда она учила меня значению слов смертных, то нет. Нечто другое. Но различие показать очень трудно. Ваш язык не приспособлен для этого, и вы не видите или не чувствуете того, что мы.

— Откуда вы знаете? — Он посмотрел на Джошуа, но принц внимательно изучал орнамент резных стен.

— Потому что, если бы это было так, — ответила Адиту, — я подозреваю, что вы не сидели бы здесь так спокойно.

Она поднялась и пошла по засыпанному галькой полу к тому месту, где тихо беседовали ее мать и Джирики.

Тиамак внезапно почувствовал себя окруженным опасностями. Он придвинулся поближе к Джошуа.

— Вы чувствуете это, принц Джошуа? — спросил Тиамак. — Ситхи чувствуют. Они испуганы.

Принц казался мрачным.

— Все мы испуганы. Я хотел бы иметь целую ночь, чтобы приготовиться ко всему этому. Но Камарис отнял у меня эту возможность. Я стараюсь не думать о том, куда мы идем.

— И никто понятия не имеет, что мы будем делать, когда придем туда, — скорбно сказал Тиамак. — Была ли когда-нибудь такая же безумная битва? — Он помолчал. — Я не вправе задавать вам вопросы, принц Джошуа, но почему все-таки вы последовали за Камарисом? Его могли бы попытаться выследить и другие люди, менее значительные для нашего успеха.

Принц смотрел прямо перед собой.

— Я был там один. Я думал, что верну его, прежде чем он уйдет слишком далеко. — Он вздохнул. — Я боялся, что другие могут опоздать. Но больше того…

Странное колебание воздуха и камня, внезапное и пугающее, оборвало принца на полуслове. Огни ситхи замерцали, хотя сами бессмертные не шевелились. На мгновение Тиамаку показалось, что он ощутил присутствие множества других — призрачные толпы, заполнившие разрушенные залы. Потом это ощущение исчезло, и все стало таким же, как было, если не считать странного запаха дыма.

— Милость Эйдона. — Джошуа посмотрел на свои ноги, как будто не ожидал, что они все еще стоят на земле. — Что это за место?

Ситхи молчали. Джирики повернулся к смертным:

— Нам надо идти быстрее. Вы сможете?

— Я хромаю, — ответил Тиамак, — но постараюсь поспеть.

Джошуа положил руку на плечо вранна:

— Я не оставлю тебя. В крайнем случае я могу тебя понести.

Тиамак улыбнулся. Он был тронут.

— Не думаю, что до этого дойдет, принц Джошуа.

— Тогда вперед. Ситхи торопятся. Не будем их задерживать.

Они быстрой рысью двинулись дальше по извивающимся проходам. Глядя на спины ситхи, Тиамак не сомневался, что при желании они могли бы оставить своих смертных спутников далеко позади. Но ситхи этого не делали, и это о многом говорило: они считали, что Тиамак и Джошуа могут сделать нечто важное. Он бежал, пытаясь не обращать внимание на боль в ноге.

Казалось, что прошло много часов, хотя у Тиамака не было никакого способа узнать, так ли это: все существо Асу'а казалось странно неустойчивым, и время здесь текло так, что Тиамак не доверял своим ощущениям. Расстояние между ступеньками иногда казалось растянутым на долгие мгновения, а потом внезапно он бежал уже в другой части подземного замка, не в состоянии вспомнить, каким образом преодолел промежуток между этими местами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});