Закон сильного - Ярослав Денисенко

Символ заведения с усмешкой щерился беззубым ртом на болвана, возомнившего себя везучим. А еще толкуют, будто жабы приносят удачу!

Допустим, щит от арбалетчиков у меня получится состряпать… Да и атакующий контур против обычного человека – задача не из самых хитрых. А что потом? Потом драпать во все лопатки, пока не явились боевики, таиться по подземельям, как крыса по темным закоулкам…

Тьфу! Нацеплялся фразочек от ящеролюдова «учителя»! И хорошо, если их одних. Ладно, с этим разберемся потом. Первым делом – серьезные парни с арбалетами, кого бы они тут ни охраняли.

«Повоевать еще успеем, – решил я, как можно усерднее демонстрируя открытые ладони поднятых рук. – А для начала попробуем договориться… Знать бы только еще с кем!»

Зал в «Жабе» был двухэтажным, верхняя его часть нависала над нижней длинным балконом – именно там находились самые почетные места, предпочитаемые главарями. В первую очередь потому, что с балкона легко проглядывалось и простреливалось все остальное помещение. Второй причиной была дверь на плоскую удобную крышу, подходящую вплотную к соседней.

На втором этаже расположились и нынешние гости.

– Чего там у вас? – послышался голос с легким оттенком южного выговора.

Вот же гадство! Глупо надеяться, что шальные звезды занесли в «Золотую жабу» какого-нибудь наемника или купца. Только один человек с таким говором мог сидеть в этом кабаке, и встречаться с ним мне не хотелось совершенно.

Ответом на худшие подозрения из-за перил свесились три физиономии. Две имели в придачу к себе арбалеты, но глядеть стоило не на них, а на третью, нездешне смуглую, пересеченную двумя параллельными шрамами от виска до подбородка. Длинные, выстриженные косой нисходящей линией волосы и широкая, на весь лоб, ярко-алая повязка частично скрывали это уродство и полностью – другое: куцые обрубки на месте обоих ушей.

Рассказывали, что южанин Тарг, не имевший еще ни имени, которое будет держать в страхе половину Стрелки, ни самого повода к его возникновению, появился у нас лет пятнадцать назад, дезертировав из четтарской армии прямо накануне сражения, в котором, к слову сказать, эта армия и перестала существовать. Спокойствия в южные княжества это, правда, не принесло, несостоявшееся победоносное шествие Четтара выродилось в кровавую резню. Бывшие победители, уже успевшие заявить о своих правах при помощи насилия и грабежа, спешили унести ноги, а местные, враз припомнив былые обиды, вылавливали их поодиночке. Наиболее отчаянные сбивались в банды, ударившись в откровенный разбой… В общем, удачно улизнувшему из кровавой каши молодому дезертиру пришла в голову здравая мысль отсидеться на севере до тех пор, пока одна его смуглая физиономия не перестанет вызывать у окружающих нездоровую жажду свернуть шею ее обладателю. Но тут везение и оставило Тарга. Южанин связался с девчонкой, приближаться к которой не стоило под прицелом арбалета, потому что одному из тогдашних главарей она приходилась родной сестрой. Не знающая отказа ни в одном из капризов, она сочла смуглолицего красавчика чем-то вроде личной собственности. Роль игрушки при взбалмошной девице Тарга нимало не прельщала. Но послать к ящеролюдам любимую сестру крупного главаря оказалось не так-то просто. Неверного любовника притащили к оскорбленной девице, перемотанного веревками наподобие колбасы. Сестра главаря мстила по-женски, жестоко и крайне неразумно. Она хорошенько поработала над тем, чтобы лишить обидчика привлекательности, но искромсанную рожу можно пережить. Он остался на ногах, способным держать оружие, и это было началом совсем другого Тарга, подмявшего под себя добрую треть Стрелки, включая банду, возглавляемую братом обидчицы. Главаря он, разумеется, убил, сестру его не тронул и пальцем. Просто пообещал сделать точным своим подобием любого, кто положит на нее глаз. Год спустя девица покончила с собой, отчаявшись в нищете и одиночестве.

В отличие от многих и многих других главарей, предпочитающих банально резать глотки, Безухий расправлялся с врагами изобретательно. Перебежав ему дорогу, можно было забыть о спокойной жизни. Возмездие приходило внезапно, с той стороны, с которой его не думалось ожидать, и всегда с удивительной точностью соответствовало мере проступка. А не спускал Безухий ничего, даже самого мелкого, годами поджидая удобного случая рассчитаться со старыми долгами. В остальном Тарг слыл милейшим парнем. Падучие звезды, вот же не было печали!

Один из громил наклонился к главарю и что-то ему прошептал, отчего изуродованное лицо расплылось в довольной улыбке, делая своего обладателя похожим на мальца, только что наворовавшего самых вкусных и спелых яблок в охраняемом саду. Ни шрамы, ни залегшие у рта жесткие складки не могли испортить это выражение искреннего, заразительного счастья. Вот только улыбки бандитских князей, как правило, обозначают слезы для кого-то другого.

Какое-то шебуршание наверху заставило Безухого отвлечься от моей персоны, исчезнув из поля зрения.

– Сиди, это наше дело, – послышался его резкий оклик. – Тебя не касаетса.

Южное «тса» прозвучало в речи князя хищным звуком извлекаемой из ножен стали. Один из арбалетчиков, по-видимому, старший, призадумался, нахмурился, ткнул пальцем на меня, потом на стойку.

Толковые ребята! Способность подбирать команду, на лету подхватывающую суть дела, еще сильнее подняла Безухого в моих глазах. Кто бы ни был его собеседник, теперь он не узнает, что причиной заминки послужил небезызвестный Ксин Чертополох, чья дурная голова стоит непозволительно дорого.

«Остается надеяться, Безухому понадобился маг, а не разменная монета», – подумал я, забиваясь в дальний угол за стойкой, не просматривающийся ни из зала, ни с лестницы. Сам я худо-бедно видел солидный кусок первого этажа: кто-то предусмотрительный навертел в стойке дырок – не иначе для того, чтобы подавальщик, укрывшись в разгар драки, мог отследить момент, когда высунуть голову не значит немедленно ее лишиться. Заодно я получил возможность оценить толщину дерева стойки – два пальца, такое на пол кладут. Зато уж точно не прострелить, не прошибить, даже с размаха. Просто маленькая крепость, а не стойка!

Тем временем беседа наверху шла своим чередом. Я улавливал лишь отдельные слова. Речь велась о каком-то обмене, подробнее разобрать не вышло. Странный разговор. Казалось, собеседник Безухого больше всего на свете мечтает оказаться подальше от князя, и «Золотой жабы», и всего этого дела вообще. Но сдавать позиции, несмотря на то что доводы его звучали едва не умоляюще, не собирался. Никак, посредник? И сторона, предложения которой он сейчас озвучивает, чем-то хорошо его прижала? Интересно, кого в Стрелке можно бояться больше, чем единственного оставшегося князя?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});