Башни Анисана (СИ) - Каверина Ольга

– Что это? – тут же спросил строитель.

– Амброзия, – ответила Росер, – под поверхностью твердыни можно питаться только ей. Не бойся, Янфо. Это совсем не то, чем нэны поят узников полей. Амброзия, протекающая в глубинных обителях, такая же, как пасока, которую мы собираем с деревьев.

– Насыщайся, Янфо, – назидательно добавил аба Альтас, отпивая из своей чаши, – это наша последняя трапеза. Затем мы все пойдем дальше. Ждали только тебя одного!

– Нам нужно уходить? Куда?

– Далеко. Ты узнаешь это, когда ступишь на тропу пути. После того, как Онсарра погибла, нам нельзя тут остаться.

– А как же наши родичи? Аба, у меня была сестра. И… Ае! Я вспомнил, как его зовут. Ты решил не брать их?

– Почему? Они нас найдут. Отправятся следом, если захотят, и найдут. А теперь пей, Янфо. И вспоминай всё, что хочешь вспомнить перед долгой дорогой.

Гиб Аянфаль послушно взял чашу, но отпить из неё так и не решился, пока остальные принялись что-то обсуждать. Гиб Аянфаль попытался к ним прислушаться, но с содроганием понял, что не понимает ни слова – их речь, звучащая как будто знакомо, превращалась в неясный набор звуков, когда он пытался осознать её. Говорили все, кроме мастера Роза.

Техник волн молчал, не притрагиваясь к амброзии. Он сидел прямо и в упор смотрел на строителя. Что-то неуловимое отличало его от всех остальных, кого строитель успел повидать в этом странном городе. И он чувствовал, что сам тоже притягивает внимание техника этим же отличием.

В это время мастер Роз незаметно кивнул ему, после чего медленно поднялся и направился к выходу. Гиб Аянфаль поспешил за ним, ускользнув из-под внимания абы. Он вышел из зала вслед за техником и оказался под грозным тёмно-фиолетовым небом, на котором сияло расплывчатое бело-голубое зарево молодой Онсарры. Под ногами рыхлая почва твердыни, ещё не знающая тяжести гор, лесов и обителей. Замершее в безветрии пространство заполняла глухая первозданная тишина.

Мастер Роз обернулся к нему, окидывая пристальным и внимательным взором.

– Ты здесь осознанно? – спросил он, – понимаешь, где находишься?

– Это Поле Мечтаний, – настороженно ответил Гиб Аянфаль, – так его назвала консул Гейст. Разве я ошибаюсь?

– Нет, – ответил техник, – просто я рад наконец-то встретить здесь живое сознание. Кого бы ты ни видел прежде – все иллюзии, порождаемые Полем. Для каждого свои. Скажи мне, каким путём ты сюда пришёл?

– Я не совсем понимаю, – ответил поколебавшийся Гиб Аянфаль, – видите ли, я здесь мало что помню о прошлом. Меня вела консул Гейст и всё это – её воля.

– Понятно. Но может быть, ты всё же вспомнишь, где ты был, прежде чем она позволила тебе войти. Ты находился на Кольце Светил под сводами Анисана или же… нет?

– На Кольце, – уверенно ответил Гиб Аянфаль, вдруг почувствовав странное волнение, – а вы… разве вы в другом месте?

Мастер Роз не ответил. Он взглянул вдаль, и его взгляд стал настороженным.

– Волны становятся неспокойным. Кто-то из нас должен покинуть Поле, – произнёс он, делая шаг назад.

Гиб Аянфаль взглянул туда же, куда и он, и увидел стоящую под сиянием звезды Гейст. Консул протянула к нему руку в молчаливом призыве. Строитель, было, взглянул на техника, но рядом никого не было. Он один стоял посреди безликих просторов опустошённой твердыни. А в нутре властно разливался призыв подойти к единственной, кто звала его.

Гиб Аянфаль приблизился к консулу, неотрывно глядя в её синие глаза и пытаясь запомнить, чтобы унести в своём сознании туда, откуда он некогда пришел на Поле. Консул возложила невесомую ладонь на его голову, и в следующий миг сознание Гиб Аянфаля погрузилось в слепую темноту.

Но вскоре тьма отступила, и он ощутил, как наваливается тяжесть пурного тела, а затем пробуждаются прежде молчавшие чувства. Гладкий пол, прохладный воздух, чья-то тяжёлая ладонь на голове, гул голосов, сотни присутствий и шорох внутренних полей.

Гиб Аянфаль распахнул глаза, не понимая, как он вновь оказался в привычном и таком ясном мире. Все его мысли пока оставались там, под раскалённой Онсаррой. Его должны немедленно отпустить назад! Сейчас не время сидеть в зале Церто!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Отпусти его!

Напряжённый голос Гиеджи прозвенел прямо над головой, а в следующий миг её руки вцепились в его плечи и с силой выхватили из-под ладони консула Гейст. Гиб Аянфаль едва не упал, уцепившись за неё и упираясь лицом в её синий передник. Находясь в Поле Мечтаний, он так старался разыскать Гиеджи, а она на самом деле была тут! Гиб Аянфаль уже хотел радостно объявить ей это, но не мог ни воспользоваться речью, ни сформировать мысли для передачи волнами. Уже не боясь, что сестра снова пропадёт, он оглянулся.

Консул Гейст отступила, закрывая глаза чёрной кибахой, рядом с ней стоит преданный мастер Кутта, а другие патриции спустились на арену и встревожено обсуждают что-то.

– Гаэньши! Юная гаэньши! – слышалось со всех сторон.

Гиеджи тем временем села рядом с Гиб Аянфалем и крепко взяла его за руку, заглядывая в лицо.

«Это было то место, из твоих снов», – тут же сказал ей строитель через прикосновение, – «а… кого они обсуждают?»

«Наверное, меня», – коротко ответила Гиеджи, – «Я не могла смотреть, когда она… ну, в общем, схватила тебя. Я спрыгнула со ступени и вмешалась. Они все последовали за мной».

Она смолкла и оглянулась на подошедшего Ае. Он был спокойней всех остальных и, коснувшись плеча Гиеджи, негромко сказал:

– Не беспокойся, я это улажу.

– Госпожа Гейст! – тем временем выступил из рядов патрициев один из мастеров-вестников, – скажите же нам открыто: перед нами только что явилась юная гаэньши, ваша младшая дочь, о которой мы знали, но которую прежде не видели?

Консул Гейст неспешно обернулась к вопрошающему:

– Я думаю, вы все увидели достаточно, чтобы сделать выводы.

Её жёсткие слова, однако не вызвали среди патрициев трепета, напротив, они все вдруг вспыхнули величавой радостью.

– Во имя Гаэ! Это величайшее открытие в этом обороте! – провозгласил кто-то, – Юная гаэньши! Надежда Онсарры!

– Патриции! – воззвал к собору Ае, отступая от родичей и слегка прикрывая их собой, – я попросил бы вас спокойней отнестись к этому. Гиеджи – моя сестра и я прошу вас зря не тревожить её! Она сама только что это услышала! Давайте же продолжим собор!

Гиб Аянфаль взглянул на замершую Гиеджи и, не сдержавшись, спросил в слух:

– Гаэньши – это ты? Ты… её дочь?

Гиеджи потупила взгляд. Та отчаянная храбрость, которой она светилась всего несколько мгновений назад, скрылась, и теперь она была страшно стеснена всем этим обрушившимся вниманием.

– Мне это сказали… ещё тогда, давно. Ты помнишь, – отрывисто прошептала она, крепко сжимая его пальцы. Гиб Аянфалю очень хотелось обнять её, прижать к себе и тем успокоить, но он сдерживался, помня о приличиях.

Тем временем патриции, вняв к словам Ае, начали рассаживаться по ступеням, а сам старший родич подошёл к ним.

– Всё хорошо, Янфо? – быстро спросил он и, получив ответный кивок, вновь взял Гиеджи за плечи, – пойдём, сестра.

Гиеджи, по телу которой прошлась едва заметная дрожь, поднялась и последовала за ним, продолжая оглядываться на Гиб Аянфаля. Её саму тоже провожали взглядами. Даже мастер Караган как будто отвлёкся от хода суда и смотрел на неё неотрывно и внимательно. Лицо его выражало живейший интерес.

Гиб Аянфаль остался один в белом квадрате. Неожиданная правда совсем сбила его с толку. Ему теперь больше всего хотелось попасть в тайный садик, где он смог бы всё обсудить с сестрой, узнать о её новом статусе и поведать то, что он видел. Он вспомнил, что суд над ним идёт к концу и, подняв глаза на Гэрера Гэнци, произнёс:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Я готов к вашим решениям.

– Хорошо, Гиб Аянфаль, – ответил Гэрер, а затем обратился к патрициям: – Асайи Онсарры! Как и просила консул Гейст, собор переходит к принятию решения. Кто из вас хочет во всеуслышание предложить что-либо? Ае? Я вижу, вы хотите.