Собрание сочинений в 10 томах. Том 7. Бог паутины: Роман в Интернете - Еремей Парнов

— Думаю, мне надо продублировать несколько вахт. Как ты на это посмотришь, Рене?

— Мысль здравая, мистер Климовицкий, — задумчиво протянул Бургильон. — В двигателях разбираетесь? Я имею в виду обслуживание. Пока, благодарение Богу, обходилось без особых поломок.

— В случае чего, не подкачаю, — Павел Борисович подавил обиду. В том, что барон поставил его на место, не приняв ритуального амикошонства, следовало винить только себя. Лицедейство окончилось за порогом «Золотой Атлантиды». — Какой-никакой, а инженер, — криво усмехнулся он.

— Не сомневаюсь, — Бургильон мягко отреагировал на невысказанное. — Я не столько расспрашиваю, сколько ищу ответ на ваш вопрос. Вместе с вами, разумеется. Сами-то вы как себя видите?

— Не знаю, право, — смутился Климовицкий. — В экспедициях многим пришлось заниматься. От кухни до рации.

— То, что надо, — подала голос Ампаро. — Мне осточертел камбуз.

— Безусловно, — согласился Бургильон. — Мы все заинтересованы в том, чтобы равномерно распределить нагрузку, но для этого необходимо определиться. Закрепить за каждым его судовую роль. Сеньора Ампаро, например, — он отдал поклон, — отвечает за средства связи, мистер Блекмен незаменим на такелажных работах, в его обязанности входят швартовка, заправка топливом, водой… Что же касается моих скромных навыков, то я знавал навигаторов и получше. Тем не менее, будучи самым старым членом экипажа, как по возрасту, так и по стажу, я самозванно присвоил себе права штурмана.

— И капитана, — с язвительной улыбкой поддакнул Блекмен.

— В экстремальных ситуациях, Джерри. Я имею в виду проводку в узкостях, шторм, туман и — упаси Бог! — пожары, аварии, а также терроризм… Но вы правы в одном. На судне должен быть капитан. Опять же в силу исторических обстоятельств эта неблагодарная участь почему-то выпала на мою долю.

— Прямо по ходу, Рене, — прервал его Блекмен.

Бургильон отбросил измеритель и выскочил на открытую площадку. Идущий встречным курсом корабль неясно различался на туманном горизонте. Пришлось пригнуться к оптическому пеленгатору.

— Не нравится мне этот парень, — возвратившись, он озабоченно покачал головой и склонился над экраном локатора. — Совершенно несообразные эволюции!

— Рыбак? — Блекмен прижал бинокль к лобовому стеклу.

— Хуже! Ракетоносец, — Бургильон взялся за штурвал.

— Не доверяете автоматике? — подавшись в сторону, спросил Джерри.

— Опасаюсь защитников. Не забывайте, что Франция не входит в военные структуры НАТО, а я — француз.

— Бойся пьяных рыбаков и военных моряков, — Климовицкий постарался как можно точнее перевести главную заповедь торгового флота, но подкачала рифма[66]. Отметив, что Джерри с бароном тоже на «вы», он рассмеялся, чем несколько подпортил произведенный эффект.

Впрочем, шутка понравилась. Ампаро даже повторила ее по-испански, подкрепив связку pescadot — marino приблизительным созвучием temor — militar[67].

— Лучше уйти в сторону, — Бургильон взял на пятнадцать градусов к осту. — Так и держать.

— Вам виднее, — Блекмен вернулся к штурвалу. — Надеюсь, до темноты доберемся?

— Как-нибудь. Только сперва придется зайти на Олиорос… Так вот, возвращаясь к нашему разговору… Надеюсь, все знают, что в море капитан наделен почти неограниченными правами, вплоть до ареста любого члена экипажа?

— И бракосочетания, — подсказал Блекмен.

— Возможно, дойдет и до этого. Пока же я ограничусь назначением мистера Климовицкого на должность судового инженера с оплатой, скажем, в один доллар за рейс. Не возражаете, Пол?

— Никак нет, капитан, но поскольку мы плаваем под французским флагом, я бы предпочел один франк.

— Уместное замечание. Значит, пять франков, согласно курсу. Всю техническую документацию вы получите, как только мы выберемся из этой кутерьмы. Трафик, как на Манхэттене… К овладению побочными профессиями приступаем немедленно. Смените мистера Блекмена, Пол, а вы, Джерри, займитесь компрессором. Акваланги могут понадобиться уже завтра.

Неловко переминаясь, Климовицкий положил руки на обод. Налитый красным накалом лимб главного компаса под потолком, словно преодолевая невидимое сопротивление, уходил влево, но тут же возвращался обратно и, как бы по инерции проскочив румб, закатывался в другую сторону.

— Не самый лучший момент, — успокоительно заметил Бургильон. — Качка усиливается. На кренометре двадцать градусов. — Отметив положение судна на карте, он включил рулевой автомат.

Повторяя перемещения сопряженного с ним прибора, диск курсографа начал выписывать волнистую линию. Отклонение от прямой означало потерю времени и перерасход горючего. Обогнув кронштейн с электронным блоком, который контролировал и записывал на ленту все маневры яхты, барон выглянул наружу. Ледяной ветер, бивший теперь по правому борту, хлестнул прямо в глаза. Ослепляя окуляры, неистовый каскад, взлетавший от бульба[68], рассыпался колючей пылью. Пеленгатор и поручни были мылкими от соли.

— Вроде как разминулись, — промычал, вытирая лицо платком. — И чего он так рыскал? Может, у них какие учения?

В черном зраке экрана ярко-зеленый радиус рисовал зыбкие тени обложных туч. Светящаяся точка, вычерчивая дымное кольцо, обозначила положение «Аргуса». По ходу мерцала звездная россыпь мелких суденышек.

— Карту погоды и НАВИП[69].

— «Сюрфей прогнозис», — кивнула Ампаро, глянув на таблицу станций обслуживания, и запустила машинку. Застучали скрытые рычажки, и над резиновым валиком показалась узкая кромка бумаги. Пока шла печать, она запросила метеосводку с острова Парос. — Ветер усиливается, но штормового предупреждения не посылали. Военных учений нет, — сказала, развернувшись в кресле.

На ее терминал были выведены клавиши приемных и передающих устройств. Все находилось под рукой: переключатели диапазонов, верньеры, телефон, телетайп, аппарат факсимильной связи. Любо-дорого было смотреть, как она управляется со своим образцовым хозяйством. Учтена была каждая мелочь. Блокнот закреплен на выдвижной доске, а шариковая ручка — на пружинной леске, чтобы не затеряться, как это водится, в самый неподходящий момент.

Стоя у штурвала, который поворачивался в руках незримого кормчего, Климовицкий терзался запоздалыми сожалениями. Опять он влез не в свое дело. Ему ли тягаться с этими небожителями? Он будет стоять на вахте, освоит напичканную электроникой машинерию, но никогда не достигнет такой четкой собранности, такого органичного профессионализма.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});