Перекрестки сумерек - Роберт Джордан

Дайлин, которая не испытывала никаких угрызений совести относительно старшей горничной, пробормотала себе под нос: «Материно молоко!» Илэйн еще ни разу не слышала, чтобы она ругалась. Мастер Норри, моргнув, чуть не уронил свою папку и постарался не глядеть на Дайлин. Старшая горничная, однако, просто подождала, пока она и Бергитте выскажутся, и спокойно продолжила:

— Я видела, что время настало, и Скеллит созрел. Один из тех, кому он передает свои донесения, покинул город и до сих пор не вернулся, в то время как другой волею судьбы сломал себе ногу. На улицах сейчас много льда в тех местах, где раньше были пожары. — Судя по тому, как вкрадчиво она произнесла это, можно было предположить, что сломанная нога была волей не столько судьбы, сколько самой Рин Харфор. Жестокие времена открывают неожиданные способности в таких людях, на кого сроду не подумаешь. — Скеллит согласен передать следующее свое донесение из города самолично. Он уже видел, как открывают врата, и не стал делать вид, что боится. — Можно подумать, сама она с детства привыкла к тому, как купеческие повозки выезжают из дыры в воздухе.

— Но что помешает этому тре… э… этому парикмахеру сбежать, когда он окажется за городской стеной? — раздраженно спросила Бергитте, начав вышагивать перед камином со сложенными за спиной руками. Ее тяжелая золотая коса, казалось, вот-вот встанет дыбом. — Если он сбежит, Араун найдет кого-нибудь еще, и вам снова придется охотиться за шпионом. Свет, Аримилла, должно быть, слышала о вратах с первого дня, как здесь появилась, и Скеллит не мог не знать о них. — Ее раздражало не то, что Скеллит может сбежать, или по крайней мере не только это. Наемники считали, что их наняли драться с солдатами, но они ничего не имели против того, чтобы за пару серебряных монет позволить одному-двум людям проскользнуть ночью через ворота — в обоих направлениях. От одного-двух вреда не будет, так они полагали. Бергитте не любила, когда ей напоминали об этом.

— Жадность не даст ему так поступить, миледи, — спокойно отвечала госпожа Харфор. — Когда он услышал о возможности получать деньги одновременно и от леди Илэйн, и от леди Ниан, у него засверкали глаза. Согласна, что леди Аримилла уже наверняка слышала о вратах, но тем правдоподобнее будет выглядеть, что Скеллит явился туда самолично.

— А если его жадность окажется настолько велика, что он попытается заработать еще больше, вывернув плащ в третий раз? — спросила Дайлин. — Он может навлечь на нас большие… неприятности, госпожа Харфор.

Тон старшей горничной стал несколько суше. Она никогда не переходила границы, но ей не нравилось, если кто угодно подозревал ее в небрежности.

— В этом случае леди Ниан похоронит его в ближайшем сугробе, миледи, и я постаралась, чтобы он осознал это. Она никогда не отличалась терпением. Уверена, вам это известно. В любом случае, известия, которые мы получаем из лагеря Аримиллы, мягко говоря, довольно отрывочны, а этот человек сможет увидеть там некоторые вещи, которые нам будет очень полезно знать.

— Если Скеллит скажет нам хотя бы, в каком лагере Аримилла, Эления и Ниан будут ночевать и когда, я самолично заплачу ему золотом, — задумчиво произнесла Илэйн. Эления и Ниан держались поблизости от Аримиллы, вернее, та держала их поблизости; а Аримилла была еще менее терпелива, чем Ниан, и еще меньше верила, что можно оставить что-либо без присмотра. Она проводила по полдня, объезжая лагерь за лагерем, и, по-видимому, никогда не ночевала на одном месте два раза подряд. — Это единственное, что я хочу знать.

Рин склонила голову.

— Как скажете, миледи. Я прослежу за этим. — Ей слишком часто приходилось воздерживаться от резких слов в присутствии мастера Норри, и сейчас она не подала вида, что услышала какое-либо неодобрение в свой адрес. Разумеется, Илэйн не хотелось отчитывать ее в присутствии посторонних. Госпожа Харфор, конечно, продолжала бы исполнять свои обязанности как полагается и, несомненно, не прекратила бы охотиться за шпионами, выслеживая их с не меньшим пылом, чем теперь, хотя бы потому, что их наличие во дворце было оскорблением для нее. Однако Илэйн пришлось бы каждый день сталкиваться с дюжиной несообразностей, дюжиной мелких неудобств, вдобавок ко всем прочим неприятностям лучше не портить отношения со старшей горничной. Мы должны соблюдать фигуры танца с такой же точностью, как и наши слуги, сказала ей как-то мать. Либо ты постоянно нанимаешь все новых и новых слуг и тратишь время на их обучение, терпя неудобства, пока они не выучатся, лишь для того, чтобы вновь и вновь начинать все сначала, либо ты принимаешь правила так же, как и слуги, и живешь спокойно, используя свое время на то, чтобы править.

— Благодарю вас, госпожа Харфор, — произнесла Илэйн, получив от той еще один точно выверенный реверанс. Рин Харфор тоже была из числа женщин, знавших себе цену. — Мастер Норри, теперь выслушаем вас?

Похожий на цаплю писец вздрогнул и отвел хмурый взгляд от Рин. В некотором роде он считал врата своей сферой и полагал их не такой вещью, с которой можно шутить.

— Да, миледи. Разумеется. — Его голос был сухим и монотонным. — Полагаю, леди Бергитте уже известила вас о купеческих караванах из Иллиана и Тира. Кажется… гм… она имеет обыкновение делать это, когда вы возвращаетесь в город. — На мгновение его глаза осуждающе остановились на Бергитте. Он боялся вызвать у Илэйн хоть малейшее недовольство, даже если та не кричала на него; но он жил в соответствии с собственными правилами и сейчас слегка осуждал Бергитте за то, что та украла у него возможность самому перечислить повозки, бочки и мешки, прибывшие с караванами. Он любил свои цифры. По крайней мере Илэйн надеялась, что он не слишком задет. Мастер Норри не отличался особым пылом, и было трудно сказать, насколько он огорчен.

— Да, она рассказала мне, — ответила Илэйн, вложив в свой тон легкий оттенок извинения, в то же время недостаточный, чтобы смутить его. — Боюсь, что некоторые из Ата'ан Миэйр покидают нас. С сегодняшнего дня у нас будет вдвое меньше женщин, ставящих для нас врата.

Его паучьи пальцы пробежали по кожаной папке, прижатой к груди, словно он ощупывал находящиеся в ней бумаги. Илэйн никогда не видела, чтобы он заглядывал в какую-нибудь из них.

— Гм. Гм. Что ж, мы… справимся, миледи. — Халвин Норри всегда справлялся. — Я продолжу. За вчерашний день и прошедшую ночь было девять поджогов, немного больше обычного. Три из попыток имели место на продуктовых складах. Ни одна не была успешной, поспешу добавить. — Возможно, он и спешил добавить, но делал это тем же усыпляющим речитативом. — Если мне будет позволено высказать свое мнение, патрули Гвардии на улицах возымели действие — количество нападений и краж уменьшилось и стало немного меньше обычного для этого времени года, — но кажется очевидным, что поджоги направляет одна рука. Было уничтожено семнадцать зданий, все, кроме одного, — его губы поджались, выражая неодобрение. Для него самого требовалось нечто гораздо большее, чем осада, чтобы заставить его покинуть Кэймлин, — и по моему мнению, все эти здания подожгли для того, чтобы как можно дальше отвлечь пожарные повозки с водой от складов, где также предпринимались попытки поджогов. Сейчас я уверен, что подобную закономерность можно проследить в каждом из пожаров, что произошли за последние несколько недель.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});