Белые искры снега - Анна Джейн

— Они должны быть вместе, — тихо сказала девочка, сжавшись и ожидая сурового наказания. Посмотреть в неподвижные глаза мужчины ей было страшновато. Хотелось исчезнуть, спрятаться, растворится в холодном воздухе, но Дарёна знала, что сила Вольги не позволит ей сделать этого.

— С чего ты взяла, дитя? — снисходительно-равнодушно взглянул на нее старший дух. Глаза цвета сухой земли оставались такими же безэмоциональными, как у высеченной из камня статуи.

— Они предназначены друг другу судьбой, — пискнула зеленоглазая, стараясь держать себя в руках, но при старшем духе этого не получалось. — Я должна была их… связать, но… оказалась тут. Эта жизнь — их последний шанс встретится, — ее голос стал совсем робким, едва разборчивым.

— Это их шанс и их жизнь, ты не должна встревать в чужие судьбы, — безразлично обронил Вольга.

— Но как же так! — воскликнула Дарёна, пытаясь быть смелой, но вновь почувствовала себя рыбацкой лодкой в грозном ледяном море. — Я из-за них и осталась!

— Из-за себя ты осталась. Идем, дитя, ты понесешь наказание за то, что пыталась влезть в чужие судьбы.

— Я не могу! Я ведь заключила договор, что мне разрешат трижды помочь им попытаться встретиться, если я останусь тут и буду служить у вас! — отчаянно воскликнула Дарёна, со слезами в глазах глядя в сторону Насти и Яра, которые, кажется, вот-вот должны были распрощаться. Стоят, глупые, смотрят друг на друга чужими взглядами и не знаю ничего…

— Я помню это. Но также помню, что ты использовала все свои шансы. Все три узла. Однако я также вижу, как сильно ты нарушила уговор. Отдай, — вдруг суровым голосом произнес Вольга и протянул руку с цепкими мраморными пальцами.

— Что? — от отчаяния попробовала схитрить девочка.

— Нити.

— Какие нити?

— Какие взяла, такие и отдавай.

— Ну, пожалуйста, — взмолилась Дарёна. Ее ресницы намокли от подступающих ледяных слез и слиплись. Ярослав, Ярик, Яр, ну почему ты такой дурак?! Ну, сделай же что-нибудь!

Вольга покачал головой, сделал плавное движение рукой, протянул ее вперед и к нему на широкую сухую ладонь упали две нити — красная, неистово искрящаяся, и белая, звездная.

— Сколько узлов навязала. — Первая эмоция — неодобрение — мелькнула в голосе Вольги. Он махнул второй рукой, и узлы сами собой стали исчезать.

— Дайте мне… им шанс! — выпалила Дарёна, с ужасом глядя на то, как плоды ее многочисленных трудов исчезают, растворяются в воздухе.

— В обители тебе объявят о наказании. — Пара узлов все-таки не исчезла — продолжала связывать белую и красную нити, и Вольге это не очень понравилось. Видимо, разрушить их было не в его власти. Скорее всего, судьба уже взяла на заметку эти узлы, как должное, запустив колесо случайностей.

— Но я всего лишь хотела искупить свою вину перед ними и отправится дальше! Почему же три раза можно, а больше — нельзя? Посмотрите на нее! Чем она не заслужила свое счастье?! — срывался голос девочки, слезы стекали с ее бледных щек и в замершем воздухе превращались в темные маленькие, с рваными краями круглые отверстия — как будто бы корку льда пробивали пули.

Старый дух даже и не думал слушать Дарёну. И кто знает, что могло случиться, но Вольга по какому-то странному велению судьбы, с которой боролся, машинально проследил за взглядом Дарёны, и вдруг целая волна чувств прошлась по его ранее каменно-безучастному лицу.

Сначала это было глубокое удивление, шок — оно, казалось, поникло во все уголки его морщин на лице. Затем ярким, давно забытым росчерком сверкнула на его лице радость — нечаянная, долгожданная, а от того дикая, ярая, где-то смешенная с воскресшей надеждой, где-то — с благодарностью самим небесам, а где-то и со страхом: а вдруг все происходящее — шутка, мираж, глупый сон?

Ну а после в лице старинного духа появилась и жадность. Не такая, которая рождается в горящих глазах безумного коллекционера, готового отдать за очередной экземпляр все свои деньги до последней монеты, и не такая, которая пробуждается во взоре человека, давно и упорно добивающегося души и тела предмета своего вожделения, а теперь получившего все это в свое распоряжение. А такая, которая может быть только у давно больного и страдающего человека при виде бутылька с некой лечебной настойкой, которая сможет вернуть его в жизни.

Жадность-вера, жадность-неверие. Жадность-отчаяние. Жадность, которая может и погубить, и спасти.

Вольга, не отрываясь, пожирал глазами Настасью, которая в этот момент, ни о чем не подозревая, разговаривала со своим другом Женей. Дух не смотрел ей в лицо и не разглядывал фигуру — его вспыхнувший взор был направлен на ее левую руку, запястье которой обхватывала полоска горизонта с заходящим серебряным солнцем, примеченная недавно Дарёной.

Миг — и старый дух оказался рядом с девушкой, низко, словно в поклоне, склонившись над ее рукой, и разглядывая браслет — глаза его буквально впились в украшение. Подрагивающими пальцами он коснулся серебряного заката, обвивавшего девичье запястье.

Опешившая и ничего не понимающая Дарёна даже моргнуть не успела — так быстро он переместился. Она вообще не понимала, что делает Вольга. Наськин браслет сиял, конечно, заманчиво, но почему это тот, кто пришел наказывать ее, Дарёну, так много внимания дарит этому украшению? Может, сбежать, пока он занят?!

— Сюда подойди, — услышала она голос Вольги, который, наконец, распрямился, но все еще глядел на браслет Насти с вожделением — широкие ноздри его носа едва заметно раздувались, как от быстрого бега, а белки глаз покраснели. Да и в глазах застыло странное выражение — Дарёна видела его всего лишь миг, но все-таки видела!

Это было больше, чем отчаянное желание, страсть или вожделение. Это было воскрешение. Воскрешение надежды.

Нежданный ливень пролился на сухую, в комках, землю.

— Задам тебе несколько вопросов, дитя. Отвечай правдиво, иначе тебе худо будет, — произнес Вольга голосом статуи: отсутствующим, бездушным, и девочка послушно кивнула, тоскливо взглянув в ту сторону, в которую ушел Ярослав.

— Это та, которой ты помочь хочешь? — спросил он, взглядом показывая на Настю. Взгляд мужчины ненароком сбежал на ее левое запястье.

— Т-та, — волнуясь, ответила Дарёна.

— Знала ее при жизни?

— Знала.

— Откуда у нее браслет тот?

— С закатом который? — удивленно уточнила Дарёна, ничего не понимая.

Вольга прищурил один глаз.

— С закатом, — сказал он. — Ну, отвечай.

— Не знаю, — честно сказала Дарёна, зная, что не сможет обмануть главного духа. — Я… я сама только сегодня увидела. Раньше не было. Только сегодня на ее руке и углядела. После общения с магами, видимо, появился, — с презрением в голосе сказала девочка.