Загробные миры - Скотт Вестерфельд

Я нигде не находила мистера Хэмлина – мне мешали палящее солнце и чудовищный грохот.

Яма прищурился и начал пристально всматриваться в даль.

– Это его воспоминания. Но о чем они?

Мои глаза уже слезились.

– Он постоянно твердил о войне, о том, как одновременно гибли целые города – взрослые, дети, все… Поэтому он и стал таким.

Яма в благоговейном страхе посмотрел вверх.

– С неба падает смерть.

И вдруг я поняла: громоподобный гул, от которого дрожал и плавился воздух, – это звук тысяч пропеллеров, свист летящих бомб. Но рев доносился не только сверху: он сочился из глубины изувеченной земли, исходя из каждого камня.

Я догадалась, что воспоминания мистера Хэмлина, конечно же, связаны со Второй мировой войной, и меня поразила странная мысль.

– Он моложе тебя, да?

– Некоторые переходят грань между мирами в старости, – пояснил Яма. – Можешь его найти?

Я крепко зажмурилась, и меня захлестнула волна ненависти, ведущей к мистеру Хэмлину. Тот находился неподалеку от нас – он затаился в черном остове здания. Прежде это был шестиэтажный дом, но сейчас от него остались лишь стены и провалы пустых окон.

Из-за горячего едкого дыма было больно говорить, поэтому я показала жестом верное направление. Мы преодолели сотню метров по взрытому асфальту и залезли в зияющую дыру – бывший дверной проем. Внутри было полно обломков кирпичей и бетона, от неровных стен отражался рев бомб и самолетов.

Яма притормозил меня.

– Надо соблюдать осторожность. Волк становится львом в собственной норе.

Я подняла голову. Крыша отсутствовала, кровавое небо казалось гигантским костром.

– А ему удобно здесь?

– Это его последние воспоминания. Именно здесь он преобразился.

Я ничего не ответила. Логически, мне должно было нравиться в аэропорту, где сохранились призрачные крики пассажиров и звуки выстрелов. Но я никогда не думала об этом месте.

Но, должна признать, воспоминания старика были весьма четкими.

– Он наверху. – Я кивнула на исковерканную лестницу, которая цеплялась за одну из стен. Она вела в более-менее нетронутый угол здания. Пока мы поднимались, я невольно вздрагивала от рева снарядов и самолетов: мне уже мерещилось, ступени скоро обрушатся под ногами.

Но я все же различила лестничную площадку, над которой до сих пор нависал кусок крыши, ограждая ее от огненного неба. Мы добрались до угольно-черной тени, став на минуту полуслепыми.

Мистер Хэмлин ждал нас. Он сидел на разбитом каменном блоке с иголкой и ниткой в руках. У его ног виднелись сваленные в кучу обрывки материала для новой лоскутной куртки. Теперь я поняла, что его одежда сшита из того, что он подобрал в разбомбленном городе, и поежилась.

– Приветствую вас, – пробормотал он, не отрываясь от работы. – И тебя, юная Лиззи, и тебя, впечатляющий мистер Ямараджа.

Мы промолчали. Внезапно задрожал пол.

– Полагаю, вы расстроились из-за пропавших детей.

– Они здесь? – спросил Яма.

Мистер Хэмлин улыбнулся.

– Только их призраки. Но я уверен, что у вас найдутся другие ребятишки – и они тоже придутся мне по вкусу.

Яма стиснул кулаки, и с его кожи начали срываться искры. Воздух нагрелся еще сильнее.

– Я не собираюсь тебя убивать, – процедил он, – но могу выжечь на тебе знак.

Глаза мистера Хэмлина загорелись.

– То есть мы будем связаны?

– Ты будешь носить мое клеймо, и, если еще хоть раз потревожишь мой народ, я найду тебя, куда бы ты ни сбежал.

Старик развел руками, по-прежнему изящно зажимая иглу между указательным и большим пальцами.

– Но мне тут нравится, и юная Лиззи всегда будет моей желанной гостьей. А ты, наоборот, начинаешь меня раздражать.

Яма двинулся к нему, искры каскадом падали с его смуглых ладоней. Мистер Хэмлин усмехнулся.

А я не на шутку испугалась. Столкнувшись с Ямой в прошлый раз, старик быстро улизнул и показался мне напуганным. Однако сейчас мистер Хэмлин находился в своем личном аду, и его не волновали угрозы.

Он бережно положил иглу на пол и потянулся к спутанному клубку, валявшемуся возле него.

Теперь я разглядела пересекавшую пол сетку из мерцающих линий. От стены к стене были протянуты нити памяти. Пряжа мерцала и поблескивала: я завороженно смотрела на нее…

– Яма! – завопила я в тот самый миг, как старик схватил клубок и резко дернул нити. Перекрещенные линии подпрыгнули вверх, внезапно туго натянулись, и нас окружила прочная паутина.

Одна из нитей впилась мне в бедро и глубоко порезала. Я отшатнулась, но еще две преградили мне путь, и мне едва удалось вовремя остановиться.

Я не смела пошевелиться. Кругом были нити, вибрирующие от звука военных самолетов. Яма угодил в ловушку в середине паутины. Его рука кровоточила, а черная шелковая рубашка была прорезана в полудюжине мест.

– Не двигайся! – заорала я. Это были режущие воспоминания, которые я использовала, когда расправлялась с призраком убийцы. Память людей, видевших, как их дома сгорели за одну ночь, опутывала нас бесчисленными метрами.

– Тебе лучше прислушаться к своей подружке, – произнес мистер Хэмлин. С его руки, держащей клубок нитей, капала кровь, но он, по-моему, ничего не замечал. – Забавно, что ты повелся на мою хитрость. Подозреваю, в твое время не было зажигательных бомб.

Яма изумленно таращился на паутину.

– Встречайте население моего родного города! – провозгласил мистер Хэмлин, и нити тихонько зазвенели, будто перебираемые струны. – Интересно, что же произойдет сейчас? Какое необыкновенное зрелище нам предстоит увидеть: нити воспоминаний разделаются с призраком! Представление только начинается, юная Лиззи, – добавил он и рассмеялся.

Старик натянул клубок. Вокруг Ямы сомкнулись светящиеся линии.

Теперь он был почти обездвижен, но его голос был тверд:

– Чего ты хочешь?

Старик рассмеялся.

– Всего! Я хочу привидений! Ведь ты же успел их для меня собрать, не так ли? Их тысячи! В особенности желанны те, которые умерли молодыми и любимыми.

– Перестань! – закричала я. – Пожалуйста, не делай ему больно!

Мистер Хэмлин воззрился на меня своими бесцветными глазами.

– Тебе-то, моя маленькая валькирия, я никогда не причиню вреда. Но ты слышала своего друга. Он зол на меня и очень опасен.

– Обещаю, что больше его не приведу!

– Но, Лиззи, мне нужен его народ. Воспоминания, которые берегли столетиями, зовут меня, – сказал старик. – Только подумай, что я смогу из них сплести.

Яма зарычал, и из его кулаков брызнули искры. Старик сильнее натянул нити, и на коже Ямы раскрылись новые порезы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});