Взгляд из угла - Самуил Лурье

И в другом еще месте пишет Солженицын: "Ничего не доводил Хрущев до конца, не довел и низвержения Сталина. А немного б ему еще, и ничьи б уже зубы не разомкнулись провякать о "великих заслугах" убийцы".

И вот - сорок пять лет впустую, как лагерный срок. Словно только небо вращается в одну сторону, а время идет по усмотрению вертухаев то вперед, то обратно.

Завещание Ленина, клятва Сталина, план ГОЭЛРО. Дамоклов меч, крокодиловы слезы, Сизифовой мартышки труд.

С пользой для себя "Один день Ивана Денисовича" прочли иностранцы. В частности - испанский король Хуан Карлос Бурбон. Как он врезал давеча нацлидеру Венесуэлы. На международном, важном, сугубо официальном толковище. Кругом сплошь президенты, премьер-министры. Телекамеры мигают. А этот самый Чавес наехал на испанскую политику, какая-то она не такая, а, наоборот, сякая, как есть фашистская. Почему бы тебе, - перебил король и палец в него уставил, - не помолчать? И тот застыл с отвисшей челюстью, а Хуан Карлос встал и ушел.

Не выносит дешевой демагогии потому что.

26/11/2007

Обостренье классовой борьбы

Напоил - или уколол, - раздел, повалил... Это где-то у Маркса: нация падает, как женщина, которую застали врасплох. Уступая не силе, а натиску. И вообще, дама под кайфом тазу своему не хозяйка... И уже изогнулась поудобней.

А он вдруг сделал строгое лицо. Поднялся. Прокричал, как выпь. Или как лунь. Повернулся и был таков.

В среду ничего не случилось. В среду случилось все. А именно: тщательно поставленный эксперимент с истинно научной строгостью доказал, что политический строй РФ держится буквально ни на чем. Переменить его можно в одну секунду. Под вопли восторга.

Однако же оставили пока. То ли на две недели, то ли на целых два месяца.

И всеобщая реакция телезрителей - недоумение: чего тянут кота за хвост.

Вообще, роскошный шанс для историка, для социального психиатра. Да и для нашего брата - простого наблюдателя нравов. Такой кувырок назад позволит разгадать массу тайн. Скажем, тайну Большого Террора: на черта он, собственно, понадобился. Почему бы Виссарионычу не ограничиться одним штабелем трупов. Ну, двумя или хоть тремя. Пострелять старых большевиков, и то, скорее, профилактики для: вдруг, предположим, помнят про него что-нибудь такое - как грабил банки, либо насчет шашней с охранным отделением. Перебить всех таких предположительно памятливых - с женами и детьми, само собой, - и, казалось бы, хорош. А миллионы-то, обожателей-то - зачем? Которые за него в огонь и в воду с песнями. "Мы так Вам верили, товарищ Сталин, как, может быть, не верили себе". А он их в ямы с негашеной известью либо в вечную мерзлоту. С чего бы?

Должна быть какая-то мало-мальски разумная причина. А наука история говорит - просто понос. Дескать, великий кормчий, как и национальный лидер тогдашних немцев, маялся хроническим недержанием стула. Менял галифе буквально как перчатки. В таком состоянии, натурально, хочется убивать. И если уж имеются для этого специальные органы - удержаться просто нереально.

И вот теперь жизнь - собственная наша, представьте себе, жизнь дает нам возможность попробовать эту гипотезу на зубок, тоже на наш. Вот, глядите, стоит дирижер нижней говорильни, сторож центральной кормушки, на стадионе перед микрофоном. Закрывает праздник обожания. Стадион ликует. Вокруг стадиона ликует страна. А чего не ликовать, если ее только что заверили, что она сыта, могуча, главное же - едина, как никогда. Но чу! - что за клич испускает этот ди-джей из артикуляционной своей щели?

Мы победим, - ревет, как в пустое ведро, - мы победим всех наших врагов!

И очень видно, что врагов у него - много. И, воля ваша, одним гастритом, пусть и злокачественным, этого не объяснишь.

А зато припоминается почему-то, как этот же деятель три дня тому ляпнул насчет пенсий - что которые старики и старухи доживают свой век за бугром - у тех стариков и старух пенсии отнимать. Как ему, видать, сразу же позвонили по сотовому откуда надо: фильтруй перед выборами базар, - и он бросился бегом толкать новую речугу, типа: пенсия - это святое, и кто вздумает отнимать, тому по рукам, по рукам!

И как его соратник по кормушке, бывший, между прочим, министр ВД, выразился намедни насчет милиции: она, мол, находится на передней линии соприкосновения с населением, - это дословно.

И как еще один из той же говорильни только что похвастался свеженьким законопроектом - экологическим. Вот вернемся декабрем в кресла и - за дело: распространим право собственности "на отдельные компоненты окружающей среды - землю, почву, атмосферный воздух, природные воды, растительный и животный мир". И если оценить, значит, русскую природу миллиардиков этак в $ 700 - это, видите ли, резко увеличит денежную оценку отечественного ВВП!

Партийный интеллект, порождающий все подобные высказывания, неизбежно должен плавать (как желток в белке) в характере гневном, свирепо обидчивом, мстительном. Не всякий глупец настолько глуп, чтобы воображать, будто никто не замечает его умственного уродства. И если он глуп не настолько - то не одни лишь старики и старухи, не одни лишь бедняки, даже не одно лишь население подвластной страны, а вообще все люди - его природные враги: у каждого в черепной коробке может таиться более сильный прибор. И только одно и утешает - что коробка-то хрупка.

И расколоть ее - в общем-то, раз плюнуть. Поскольку глупец, если он зол, бывает хитрей умника. И к тому же непредсказуем, если лжив.

Зато предсказуемо теперь будущее.

Вы, кстати, заметили, что в 90-е годы из России исчезли клопы? Не в силах были размножаться и вообще бытовать в условиях ненавистной свободы. Впали под обоями в анабиоз. И вот, похоже, вернулись. В дорогих костюмах, с лицами такими взвешенными.

Ничего, ничего. Не стоит отчаиваться. Люди, вон, и в Бангладеш проводят свое земное время, и в Пакистане, и даже в Руанде - и не так уж особенно ропщут. Раз так все устроено. Раз стоимость человека в отсталых странах равна нулю. Кто-то же должен оставаться на теневой стороне.

3/12/2007

Наперсточники разврата

Ну вот, а ты боялась. Какие рожи строила - мир и не видывал подобных рож. Врущих вместе, на одном экране. Сотней речевых дыр, в унисон.

Расслабься чуток. Все позади. Словами врать уже хорош. Давай напоследок - цифрами. Милое, в сущности, дело: знай округляй. Конденсируй. Обильное говяжье - в крепкий продукт козочек и ягнят.

Никаких проблем. 18 миллионов начальников, практически все - женатики; сложить попарно - считай, половина всех активных голосуев уже в кармане. Плюс милиция (2 млн.) с законными благоверными (еще 2), плюс органы с действующим резервом (численность - пытай, не выдам), плюс поголовно камуфляж (рядовые - осмысленно: за допкомпот) - и, смотри, вот он, готовенький процент: 61, как с куста.

Это без маразматиков, без крепостного крестьянства, без больниц и СИЗО. А и всего-то заказывали, говорят, 72. Долго ли тужиться?

Выходит - если учесть совокупную округляющую мощность калькуляторов - областных, краевых и т.д., - все это безобразие в ящике и на улицах устраивалось ради несчастных трех, от силы пяти миллионов самых тупых? Это, значит, перед ними, чтобы их, бедняг, завлечь, махали дубинками, подмахивали бесстыдными языками?

Чего уж там, признавайся, дело прошлое: наслушавшись про ужасы демократии, взыграло маленько так называемое ретивое, оно же - очко? Мурашки-то по эпидерме шмыг да шмыг, воображаючи, как бюллетень скрывается за шторкой и на целую секунду остается с шариковой ручкой наедине. Сразу, небось, мальчики оранжевые в глазах.

Целая секунда свободы! Супруга чиновника может кое-что ему припомнить, солдат - сержанту; ментолу примерещится с бодуна, будто это не бумажки клок, а капот аллигаторова мерседеса; крепостной, и тот, глядишь, успеет сообразить: поселковое электричество работает (от дизеля) четыре часа в сутки - Джордж ли Буш ли тому причиной.

Вообще-то, если как следует подумать, в принципе, сугубо теоретически говоря - определенный риск был.

Люди - такой народ: наставят сдуру галочек в неположенных местах. И тогда, пожалуй, действительно, тебе пришлось бы, хочешь - не хочешь, их проучить, а как же. Неудобно перед наблюдателями из Саудовской Аравии, но не уходить же от раздаточного окна, тем более - в наручниках.

Однако напрасно, как видишь, ты беспокоилась, напрасно вздымала взволнованный бюст, Единая ты Кормушка. Контингент проверенный (в том числе самим т. Брежневым лично), функцию свою понимает. Оболванивать его, действительно, долго, но зато если не полениться, сколько-то веков попотеть - и еще три четверти века, и после краткой паузы еще лет пять, - то потом одурачить - как нечего делать.

Особенно если отрезать ему легкие пути, а себе подстелить соломки. Предотвратить вероятность победы Того-кто-не-пришел. А также Того-кто-против-всех.