Перепутья - slip

– у него явно был боевой опыт.

Это прилично уравнивало шансы.

- Любители целовать хозяйские сандалии, чего вы тогда вообще восстание-то подняли, а? А? Чего заткнулся, Гален, нечего сказать?

Стонущий на полу друг раба мало волновал.

- Эти люди согласились нас приютить. Накормить. Предоставили нам ночлег, а нашим раненным – лечение, - Гален не кричал, но наоборот – говорил угрожающим шепотом, от которого тут же становилось не по себе, - А вы что? Вот так решили им отплатить, да?

Если его целью было довести раба до белого каления – он прекрасно с ней справился. В едва сдерживаемой ярости, раб покраснел, на лбу его вздулась жилка, а тяжелое дыхание на грани рыка намекало на то, что каждое следующее слово может стать последним.

Галену было наплевать:

- Возомнили себя отрядами Спартака, да? Грабь здесь, насилуй тут, твори чего хочешь, ведь ты такая несчастная жертва и поэтому тебе все можно? Забыли, как он закончил? Я вас обнадежу. На нас Красса искать не понадобиться, двух когорт – за глаза. Так торопитесь на встречу со своими богами?

На лице раба промелькнуло удивление, и он опустил занесенную для удара руку.

- Бери своего дружка и выметайтесь отсюда оба. Еще один раз – и вам кранты, усекли? – зловеще процедил Гален.

И… Это сработало. Раб еще несколько секунд помялся на месте, а затем, бросив долгий взгляд на приходящего в себя хозяина дома, подхватил своего напарника и, постоянно оглядываясь, вышел.

Ал поравнялся с перепуганной женщиной. Та зажмурилась, словно ожидая удара – и, хоть Ал даже не думал ни о чем подобном, на мгновение он почувствовал дикое отвращение к себе.

- Ты в порядке? Они не успели тебе ничего сделать?

Люди не менялись. Ни сейчас, ни тогда.

Женщина резко распахнула глаза. Ее голос сорвался на истеричный крик:

- Убирайтесь! Убирайтесь, убийцы!

- Но… - Ал ошеломленно отпрянул.

- Вон! – завизжала женщина и Ал почувствовал, что его похлопали по плечу.

Гален.

- Уходим, - безапелляционно сказал он, - Сколько сейчас? Четыре утра?

- Не знаю, - Ал пожал плечами. Понимать время по местным солнечным часам до сих пор оставалось для него особым сортом уличной магии.

- Ладно, не важно.

Слова рабов продолжали крутиться в голове. Слова рабов накладывались на слова вольноотпущенника Ликаона – и картина, которая складывалась из обеъединения двух была совсем уж безрадостной.

Рабы не хотели стать свободными. Рабы не хотели сбросить оковы – и отправиться домой, обнять своих жен и детей, забыть все случившееся как страшный сон.

Рабы хотели стать хозяевами. Какими бы предлогами не маскировалось это желание, в основе стояло именно оно.

Агрос был тысячи раз прав.

Реальность, какой Ал знал ее, разлетелась на мельчайшие осколки, без шанса когда-либо быть собранной воедино снова.

[1] Структура имени римлян выглядит следующим образом, на примере Квинта Цецилия Метелла Пия: преномен (личное имя, Квинт) + номен (родовое имя, Цецилий) + когномен (родовая кличка? Не важно, передается по наследству. Если отец Метелл, то и сын – Метелл. Соответсвенно, Метелл) + агномен (личная кличка, Пий, не передается по наследству). Обязательных частей всего две, преномен и номен, когномен и агномен опциональные, у кого-то есть, у кого-то нет. Преноменов всего с десяток, активно использующихся на текущий момент – и того меньше. Марк – один из самых распространенных.

[2] Вообще, та область, где сейчас Бельгия, называлась тогда Белгика, но догадаться вполне можно.

[3] …и населена она была галльскими племенами.

Песочный человек (Магнус II)

Чертов песок был везде. В ботинках, на визоре, даже в фильтре маски – из-за чего с каждым шагом становилось все тяжелее и тяжелее дышать. От вязкой духоты не спасала ни ночь, ни влажный порывистый ветер с моря.

Ивонн настаивала на том, что им ни в коем случае нельзя высаживаться возле библиотеки, но Магнус так и не понял почему.

Даже если в Александрии сейчас действительно жило около миллиона человек, этой глубокой ночью они все мирно спали по домам. За всю дорогу от точки высадки до центра города они разве что спугнули пару человек бандитской наружности и несколько бродячих кошек. Такими темпами даже расчехлять амнезиаки не понадобится.

Проклятый ветер сдувал с ног и словно обволакивал плотным влажным одеялом одновременно.

- Черт, совсем дышать невозможно, - тихо пожаловалась Третья, что шла рядом, - Я скоро упаду.

Вместо ответа Магнус коротко кивнул, после чего в два шага нагнал Ивонн и спросил:

- Далеко нам еще?

- Пара кварталов, - сверившись со спутниковым навигатором, отозвалась Ивонн.

Где-то сзади негромко выругалась Третья.

- Может хоть маски снимем? – предложил Магнус, - У меня фильтр забился, дышать тяжело.

Третья не любила показывать кому-то свою слабость. Магнус был не настолько щепетилен.

- Забился – значит поменяй, - бескомпромиссно отрезала Ивонн.

- Чтобы что? – резонно усомнился Магнус, - Чтобы он снова забился через две минуты? Да ладно тебе, нет здесь никого, кроме нас.

- Магнус, а тебе не кажется, что ты зарываешься? – в голосе Ивонн появилась угроза – и ему пришлось отступить.

Дерьмовое уличное освещение едва выхватывало из темноты очертания зданий и только добавляло сказочности пейзажу вокруг. Если бы не чертов песок и четырежды проклятый ветер – это место выглядело бы завораживающе.

Словно ты на мгновение вырвался из серой опостылевшей обыденности реального мира и заглянул за толстую стену, где всем правила фантазия.

Двое местных вырулили из-за угла и замерли на месте, уставившись на них в упор. Спустя мгновение они отвисли и что-то закричали, начав тыкать в них пальцами. Магнус раздраженно махнул дулом автомата в их сторону. Своими непонятными криками на неизвестном языке они разрушали сказочное ощущение.

Не подействовало. Две вороватых мужских тени не могли знать, что такое автомат – и, как следствие, не могли его бояться.

Ивонн ухватилась за пистолет в кобуре – и спустя секунду ночную тишину прорезал выстрел. Звук привел мужчин в рассудок – и они с испуганными криками скрылись в какой-то грязной подворотне.

Ивонн могла даже застрелить их – Магнус не повел бы и ухом. Раньше множества “Фонд” и “Весь остальной мир” постоянно пересекались, переплетались в причудливых формах и плавно перетекали друг в друга, но сейчас между ними выросла толстая бронированная стена.

Магнус был по одну сторону этой стены, местные – по другую, и ему не могло