История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III - Коллектив авторов

Универсальные ценности западной либеральной демократии отошли на периферию массового сознания. Им остались верны лишь отдельные социальные группы – прежде всего, интеллигенция, сосредоточенная в столицах и других крупных городах. В то же время стало ясно, что Россия входит в рыночную экономику не через национально-освободительную революцию, а через очередную волну модернизации (вестернизации), и поэтому все издержки перехода были списаны на западников-реформаторов, а не на вчерашних «аппаратчиков»-коммунистов, в один миг ставших и патриотами, и рыночниками. Выборы 1993 г., при всей неоднозначности результатов, означали шаг к формированию гражданского общества в России.

Литература:

А. А. Собянин, В. Г. Суховольский. Демократия, ограниченная фальсификациями: выборы и референдумы в России в 1991–1993 гг. М., 1995.

А. Б. Зубов, В. А. Колосов. Что ищет Россия? // Полис. 1994. № 1.

В. Л. Шейнис. Взлет и падение парламента. Т. 2. М.: Московский Центр Карнеги, Фонд Индем, 2005.

6.1.6. Режим Бориса Ельцина. Развитие народного хозяйства. Залоговые аукционы. Складывание государственно-олигархического капитализма

Развитие России в период от принятия новой Конституции до окончания президентства Б. Ельцина оставалось глубоко противоречивым. С одной стороны, сохранялись провозглашенные конституцией начала политической свободы, плюрализма, многопартийности, рыночной экономики, с другой стороны, под воздействием как объективных отечественных реалий и перипетий, так и политического выбора самого российского Президента и его окружения стали все более проявляться негативные черты нового режима.

Используя данное ей Конституцией право, Государственная Дума уже 23 февраля 1994 г. объявила амнистию не только участникам восстания 3–4 октября 1993 г. в Москве, но и участникам ГКЧП августа 1991 г. Президент выступил против такого начинания, уволил Генпрокурора А. И. Казанника за его отказ подчиниться Б. Н. Ельцину и не исполнять думское постановление об амнистии. Однако Дума амнистию не отменила. Тогда, опасаясь новой гражданской смуты, Б. Н. Ельцин предложил Договор об общественном согласии, подписанный в апреле 1994 г. На деле это означало прекращение официальной критики советского прошлого. Так, например, в начале 1994 г. Московское городское правительство отменило советские названия 150 улиц в центре города, возвратив им исторические имена, – но переименования такого масштаба потом прекратились. Праздник Великой Октябрьской социалистической революции – 7 ноября, известный в Русском Зарубежье как «День скорби и непримиримости», превратился по инициативе А. Б. Чубайса в ноябре 1996 г. в «День согласия и примирения» и был окончательно упразднен только в 2005 г.

После декабрьских выборов 1993 г. главные реформаторы Гайдар и Федоров ушли из правительства. Его возглавила коалиция советских ведомственных группировок: топливно-энергетического комплекса, представленного самим премьером Черномырдиным, металлургического (О. Н. Сосковец) и агропромышленного (А. Х. Заверюха). Деятели металлургии в это время зарабатывали большие деньги на экспорте алюминия и других цветных металлов, не нужных более в таком объеме военной промышленности; у аграрников дела шли хуже, но богатели и они.

Серьезное обострение конфликта произошло в конце 1994 г. в связи с решением российского Президента и правительства вернуть Чечню в состав России вооруженным способом (см. 6.1.10). Это решение было осуждено, по разным мотивам, как левыми, так и правыми партиями. Многие демократы, прежде поддерживавшие Ельцина, теперь открыто заявили о переходе в оппозицию. Общественно-политическая конфронтация ярко проявилась в ходе выборов в Государственную Думу летом 1995 г. Сами выборы проходили в соответствии с демократическими принципами конституции и, по мнению многих отечественных политологов, были более честными и свободными как в сравнении с выборами 1993 г., так и с последующими избирательными кампаниями. К участию в выборах были допущены все партии, все они на федеральном уровне имели доступ к проведению агитации и не были в ней ограничены, результаты выборов были признаны всеми политическими силами и никем не оспаривались.

По результатам выборов оппозиционные партии – коммунисты и их союзники «слева», с одной стороны, и Либерально-демократическая партия, с другой, имели в Думе большинство и могли блокировать любые действия главы государства и правительства. В начале 1996 г. ими даже была предпринята совместная попытка отстранить Ельцина от власти (она не принесла успеха). В ситуации конфронтации с законодательной ветвью Ельцин стал ещё более активно укреплять вертикаль исполнительной власти, опираться на авторитарные методы правления.

Одной из основ режима, созданного Ельциным, явился механизм, который стал именоваться политологами, по аналогии с зарубежными примерами, «клиентельными» отношениями. Последние представляли тесные неформальные взаимосвязи вышестоящих «патронов» и нижестоящих «клиентов» по вертикали и горизонтали исполнительной власти. Своя «клиентела» была у президента страны, губернаторов регионов, мэров городов. Среди «клиентов» Ельцина после 1993 г. на ведущие позиции стали выдвигаться люди, назначаемые им самим, никак не зависящие от представительных органов власти и не известные в обществе. Среди властных институтов выделялась Администрация Президента, в которой «келейно» планировалась вся государственная стратегия, продумывались и предрешались все кадровые перемещения. В 1994–1996 гг. с руководством Администрации Президента во влиянии на власть активно соперничал еще один представитель президентской клиентелы – Анатолий Коржаков, начальник Службы безопасности Президента. Этот «серый кардинал» во многих вопросах пользовался большим влиянием, чем премьер-министр Черномырдин.

По мере приближения президентских выборов 1996 г. главной задачей окружения Ельцина стало обеспечить его переизбрание на эту должность. К тому времени популярность Президента среди избирателей опустилась до минимального уровня – 3–5 %. В 1993–1996 гг. во всех послекоммунистических странах Европы популярность антикоммунистических рыночных режимов существенно сократилась – сказались крайне тяжелые для общества результаты «шоковой терапии». В Польше, Венгрии, Литве, Словакии, Албании, Болгарии, бывшей ГДР на выборах побеждали бывшие коммунисты, объявившие себя социал-демократами. Но, придя к власти, они мало что могли изменить – собственность уже была приватизирована и возвращена по реституции и никто в народе ее снова обобществлять не желал. Через один-два избирательных срока антикоммунистические партии повсюду вновь вернулись к власти в восточноевропейских странах. Такая мирная и законная ротация партий различной идейной настроенности утвердила принципы демократической государственности в послекоммунистической Европе.

Иначе произошло в России. После приватизации 1991–1994 гг. основная масса граждан оставалась нищими, лишенными производящей доход собственности люмпенами. В этой среде лозунги коммунистов звучали всё более привлекательно, а гражданские права и свободы, полученные после августа 1991 г., ценились всё меньше. Поэтому у Ельцина перспективы победить на честных выборах практически не было, как, скажем, и у Леха Валенсы в Польше в 1995 г., но, в отличие от последнего, у российского Президента не было шансов и законно вернуться к власти на следующих выборах в 2000 г. Большинство россиян считали себя обворованными «прихватизацией» – они не получили от нее никаких материальных выгод (в противоположность восточноевропейцам, немало получившим от реституции вещных прав). Лидер КПРФ обещал расправиться с нуворишами и «вернуть собственность народу», то есть восстановить социалистические принципы хозяйствования. Скорее всего, это ему не удалось бы, но тогда, в 1996 г. нищий и голодный народ жаждал справедливости, и над новой элитой России нависла смертельная опасность. Она бы собственности лишилась навсегда.

Ельцин говорил в близком окружении, что он готов уйти, если народ его больше не желает, но люди, связавшие с его режимом свою судьбу и благополучие, были настроены на борьбу «до конца». Они мобилизовали все возможные средства, чтобы исправить ситуацию. Были использованы популистские приемы – приняты указы и распоряжения о незамедлительном погашении задолженности государства по выплате заработной платы, пенсий, пособий, студенческих стипендий, о мерах по поддержке военно-промышленного комплекса и армии. Президент пообещал в кратчайший срок прекратить военные действия в Чечне. На помощь Ельцину пришли самые богатые люди страны, сделавшие состояния благодаря новому режиму. Во время всемирного экономического форума в Давосе крупнейшие российские бизнесмены, названные позднее «давосской семеркой», а также «семибанкирщиной», заключили соглашение о финансовой поддержке ельцинской кампании.