Полуночная тень - Алина Сконкина

новенького, однако решение это далось им нелегко. Мальчик не знал, как за толстыми каменными стенами, запертые, сокрытые от любого луча дневного света, в большой круглой зале без окон, ассасины держали совет. Они не любили брать в гильдию пришлых с улицы, полагающих будто убивать легко, а накопив достаточно денег, человек сможет уйти и жить нормальной жизнью. Гильдия убийц не место для слабаков, не место для чувств, дружбы, гильдия убивает человечность, выжигает милость, отравляет доброту в сердце. Не бывает бывших убийц. Убийца – это не должность и не звание, это образ жизни, который могли вынести единицы. Мало кто понимал это, но небольшое испытание, устроенное новенькому, тот прошёл, не моргнув глазом, показав себя сильным, ловким, смекалистым, наблюдательным и хитрым, не полагающимся на других и лишённым жалости. К тому же мальчик был отдан убийцам за место Гастела. Глупо убивать ребёнка за грехи другого человека.

Глава ассасинов молчал, вспоминая слова Разящего в ночи, после проведённого испытания: «нам нужны бойцы, а этот парень ещё проявит себя. Нельзя отрицать, что Гастел подготовил его. К тому же сам мальчик готов принять любые лишения, лишь бы вступить в гильдию и учиться. Убить его мы всегда успеем, если не прикончит само обучение». Именно последняя фраза наставника убедила главу ассасинов – обучение в гильдии убийц уничтожало всё человеческое в рекрутах, чтобы взрастить настоящие машины смерти.

Тем временем Реми, проигнорировав совет Гастела, смолчал о своей матке паука на плече и бывшем членстве в гильдии воров. Полагая, что информация эта старая и не представляет интереса, мальчик держал язык за зубами.

Его приняли. По крайней мере так решил оборотень, когда его молча привели в длинный зал, с множеством коек и указали одну. Между узкими жёсткими и неудобными кроватями стояли ширмы, разделяя пространство огромного зала на крохотные закутки. Столовая представляла собой такой же большой зал с маленькими одноместными столиками, словно намекая ученикам – гильдия единый организм, но каждый здесь одинок. Реми заметил, что все вокруг молчаливы, поглощены своими заботами и мыслями, редко кто говорил между собой, а если и завязывал разговор, то понижал голос. Убийцы оказались немногословны, всё что можно было делать в тишине – делали в тишине, изредка отдавая команды жестами.

После живых, говорливых, непоседливых, компанейских оборотней, с уст которых не сходила улыбка, одинокие, мрачные и тихие, словно ходячие мертвецы, убийцы казались пришельцами из других миров. В мыслях упрекая стаю Кетала за разнузданность, здесь Реми почувствовал себя в своей тарелке. Словно бы нашёл место, подходящее для себя, никто не веселился, не бросал на ветер фраз, не шумел. Здесь знали цену слову и веселью, знали, что жизнь мрачна и после всех тягот, смеяться значило попрекать память о погибших друзьях и родных.

Реми определили в группу ребят, что уже год осваивали мастерство владения оружием, рукопашных бой, способы уничтожения улик, анатомию человека, ядовитые и лекарственные травы. Вместе с оборотнем тренировались трое ребят на пару лет старше, трое на год младше и четверо ровесников. Не мог Реми не заметить их отношения друг к другу – оно попросту отсутствовало. Каждый занимался сам с собой, никто не дружил между собой, никто никого не унижал, не оскорблял, не пытался задеть, но и не помогал, не прикрывал и не поддерживал. В гильдии убийц не существовало дружбы, как и не существовало вражды. Это проявление эмоций, а эмоции в общине убийц считались слабостью.

Реми не знал, как люди выдерживали режим обучение: первые несколько недель, сильный оборотень падал без сил на свою койку, которая казалась самой мягкой периной из всех. Тренировки убийц рядом не стояли с боевым искусством воров. Ребят, в чьих рядах мелькало достаточное количество девчонок, заставляли каждый день показывать нереальные возможности тела, прыгать, драться, метать оружие, пользоваться верёвкой, леской, воском, камнем, всем, что попадётся под руку, вязать узлы, накладывать и вспарывать швы зачастую сразу же на живых или мёртвых людях. На мертвецах в гильдии показывали многое, всю анатомию после краткой теории тут же демонстрировали, разрезая плоть прямо на глазах рекрутов. Захваты и удары испытывали на учениках, а проникающую способность разного вида оружия, так же как и раны оставляемые им показывали на провинившихся и негодных.

За пару оборотов обучения Реми увидел столько крови, сколько не мог себе вообразить. Он не питал иллюзий относительно этого места, но всё же представлял обучение менее жестоким. Мысли свои мальчик не озвучивал. Раз в гильдии учили таким методом, значит так оно должно!

Слухи не врали, Хаген, тот самый культист из Озона, наводящий страх своими кровавыми глазами и Карнавалом боли, действительно был одним из основателей новой гильдии убийц. Новой, потому как старая, когда-то давно располагалась в Муараке, но после была расформирована и долгое время искала пристанище, но другие страны гнали от себя прочь общину убийц. Триста лет назад на зов Сильваны откликнулись ассасины, и маг Воздуха позволила им за помощь в войне основать новую гильдию убийц на территории Аэфиса-на-Ханаэш. Тогда же главной гильдии стал Хаген, на самом деле оказавшийся бессмертным, словно вампир. Он привнёс в обучение убийц много нового, в том числе философию: убийца должен сам испытать те муки, на которые обрекал свою жертву, проникнуться чужой болью, чтобы на собственном опыте познать, какие страдания испытал убиенный.

Вскоре Реми влился в ритм, на тренировках показывая себя с лучшей стороны. Он завоевал уважение наставников: схватывал всё на лету, включая самые острые предметы в прямом смысле слова; прекрасно запоминал все науки, преподаваемые будущим убийцам, не боялся крови и замарать свои руки, не питал жалости к убиенным и наказываемым, держал под контролем эмоции.

Через два оборота после вступления Реми в гильдию убийц теоретические занятия и лекции о травах и веществах сменились практикой. Практика ядов по методике Хагена обязывала рекрутов испытывать каждый препарат на себе. Будущие убийцы умирали сотни раз, корчась в агониях, задыхаясь в конвульсиях, давясь пеной, мучаясь болью, извиваясь под магическим воздействием, укрепляющим их иммунную систему и развивая в организме невосприимчивость к любым отравляющим веществам. Над ними колдовали, читали наговоры и пичкали всевозможными снадобьями. Из людей взращивали монстров, на коих не действовали все известные науке отравы, они создавали собственные яды из подручных средств, из самых обычных ингредиентов, из трав, растущих под ногами в любой местности любой страны.

Тогда-то на алтаре, содрогаясь в удушливой агонии смерти, Реми сам с себя сорвал тунику, желая снять оковы, мешающие вздохнуть. Змеиный глаз, наставник, отвечающий за сохранность рекрутов