Шансы. Том 1 - Джеки Коллинз

— Алло? Кто это? — Голос ее остался прежним.

— Привет, Леонора, это Джино. — Ему показалось, что из трубки повеяло ледяной ненавистью. Слава Богу, что она еще не нажала на рычаг сразу же. — Я приехал всего на день, — быстро добавил он, — и думаю, что нам не помешало бы встретиться.

— Зачем? — Ощущение холода усилилось.

— Видишь ли… э-э… По-моему, так будет просто честнее, ты не согласна?

— В общем-то нет.

— Я был бы весьма благодарен тебе.

— Неужели?

— Очень благодарен.

Долгое, пронзительное молчание. Наконец он вновь услышал ее голос.

— У тебя чертовски крепкие нервы, в самом деле. Никогда бы не подумала… Он не дал ей закончить.

— Что бы ты ни хотела сказать, я предпочел бы, чтобы ты сказала мне это в лицо. Я могу прийти к тебе, либо давай где-нибудь встретимся. Решать тебе.

Может быть, она поддалась его властному голосу, во всяком случае, неожиданно для себя Джино услышал:

— Я подъеду. Где ты остановился?

— В «Фэйрмонте». Ты не будешь любезна…

— В баре. В шесть. — Оборвав его на полуслове, Леонора отыгралась.

Трубка с грохотом упала на рычаг.

Он сидел в баре, пил «Джек Дэниеле» и от нечего делать лениво следил за минутной стрелкой своих часов. В данный момент она показывала двадцать три минуты седьмого.

Леонора вошла в шесть двадцать четыре. На плечах накидка из белого песца, глаза скрыты за темными очками. Платиновые волосы собраны сзади в элегантный пучок. Без всяких колебаний она приблизилась к Джино, уселась на высокий соседний стул и щелкнула пальцами бармену.

— Двойной мартини. Очень сухой. Без оливок. Затем она повернулась к Джино, приподняла очки и какое-то время внимательно изучала его лицо.

— Ты — подонок, — ровным холодным голосом протянула она. — Как я тебя ненавижу.

Леонора напомнила Джино платную девицу, одну из тех, в чьи обязанности входило развлекать пришедшего выпить клиента. Чудовищная карикатура на ту, прежнюю Леонору. Ушла куда-то, исчезла непосредственность и мягкость, их сменили невыразительные голубые глаза-пустышки и тонкогубый, зло сжатый рот. Джино прикинул — похоже, ей уже скоро сорок. Вид, во всяком случае, у нее именно такой.

— Ласковое приветствие, — заметил он.

Леонора движением плеч сбросила песец, вставила в рот сигарету. Чуть наклонилась к нему, ожидая, когда он поднесет огня. Перед собой Джино совсем близко увидел глубокий разрез оливкового платья, ощутил запах духов «Шанель № 5» и другие присущие женщине запахи. На него навалилось какое-то тягостное чувство.

Джино щелкнул зажигалкой. Глубоко затянувшись, Леонора выпустила струю дыма ему в лицо, проговорила:

— Ну? Так чего же ты хочешь?

И эту женщину он любил половину своей сознательной жизни? На этой женщине он хотел жениться? Господи! Каким чудом он спасся?

— Поздравляю, — медленно протянул он. — Ты стала бабушкой.

Леонора громко рассмеялась.

— Ты только это и хотел мне сказать?

— Но ведь кто-то же должен тебе это сказать. Поскольку у Марии уже давно от тебя никаких вестей, я решил, что ты, возможно, ничего и не знаешь.

Она вновь рассмеялась — неприятным, высоким смехом, заставившим других посетителей повернуть к ним головы.

— Это что же за Мария? — с насмешкой спросила Леонора.

Джино вдруг почувствовал откровенную злобу.

— Твоя дочь. Твоя маленькая девочка. А теперь у тебя появилась и другая маленькая девочка, твоя внучка по имени Лаки. Она родилась три недели назад.

Глаза Леоноры сузились.

— У меня нет дочери. У меня нет внучки. Ты понимаешь это, Джино? Они не существуют.

— Ты — бешеная сука, — очень тихо проговорил он.

— О Боже, неужели я тебя так расстроила? Великого Джино Сантанджело! Мне очень жаль.

Теперь он понял, для чего она сюда пришла. Сыграть в свою любимую маленькую игру, насладиться крошечной местью.

— Мария была бы рада получить от тебя весть, — ровным голосом сказал Джино. — Мне все равно, чего ты сама, собственно говоря, хочешь. Можешь сказать, что именно, — и тебе это гарантировано. Но только дай о себе знать дочери. Дай ей понять, что она для тебя не пустое место.

— Ага, поняла. Значит, мне гарантировано все, чего бы я ни пожелала. Так?

— Так.

— Какая щедрость! — Она залпом допила содержимое бокала и подтолкнула его, пустой, к Джино. — Для начала я хочу еще выпить.

Джино сделал знак бармену.

— Гм… — Леонора стала задумчивой. — И как далеко ты готов зайти в… своем предложении?

— Как тебе будет угодно. — Теперь Джино ненавидел эту женщину.

— Дай подумать. Новый песец… спортивный автомобиль иностранной марки… или… как насчет квартиры в Нью-Йорке? А? Что скажешь, Джино? Не слишком ли многого я хочу?

Джино давно знал, что у всего на свете есть своя цена.

— Значит, квартира в Нью-Йорке?

— Да. — Она засомневалась. — Нет. О Господи, это такой трудный вопрос! — Затушив окурок сигареты, она тут же вытащила новую. Последовала та же сцена с прикуриванием и демонстрацией грудей.

Больше всего на свете Джино хотелось встать, выйти на улицу и глотнуть свежего воздуха. Его начинало слегка тошнить: от запаха ее духов, от табачного дыма, от ее жадности.

— Решила! — Леонора ликовала.

— Так что?

— Ты меня просто разок быстренько трахнешь. Джино посмотрел на нее тяжелым, остановившимся взглядом.

— Всего разок, Джино! — Леонора улыбалась. — В конце концов, ты мне задолжал за все эти долгие годы.

Он и в самом деле не мог поверить тому, что приходилось слышать.

— Ты — пьяная сука, понимаешь, что сейчас говоришь?

— Но ведь ты абсолютно уверен в том, что на свои деньги можешь купить все, что угодно и кого угодно, не так ли? — Она поднялась со стула, накинула на плечи песец. — Будь ты последним мужчиной на Земле, я и тогда бы не легла с тобой в постель. — Глаза ее вспыхнули опасным блеском. — Когда ты женился на моей дочери, она перестала существовать. Для меня так это и есть. Можешь вбить это в свою тупую голову.

Джино тоже встал.

— Ты и сама знаешь, что бы я хотел с тобой сделать. Ее и без того громкий голос исполнился вдруг вдохновенного триумфа.

— Почему же ты мне не угрожаешь, Джино? Почему не зашлешь ко мне кого-нибудь из своих головорезов? Ты — всего лишь ничтожный, вульгарный громила, тебе не купить меня. Понял? Тебе меня не купить.

Сделав глубокий вдох, Джино заставил себя переключиться на Марию. Думай о Марии! Думай о Марии!!! — кричал голос в его мозгу. Если не сдержаться сейчас, то тогда он разотрет эту мразь, как плевок об пол.

Леонора выкрикнула еще что-то не менее оскорбитель-нос и вышла. Взгляды посетителей теперь устремились только на него. Джино подписал чек и пошел к дверям. Мария могла иметь все, что пожелает, вот только матери она была лишена. А он никогда больше не придет просить милостыню. Никогда.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});