Фантастические циклы романов. Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Шаргородский Григорий Константинович

Увы, ни расстегаев, ни блинов сегодня мне не видать как своих ушей. Голодным я, конечно, не останусь, но опять придется хлебать из миски, словно собака. А затем так же, как это несчастное животное, буду пытаться донести свои мысли до окружающих при помощи грустных глаз и звуков, которые для местных информативны не больше, чем лай.

Мои престарелые опекунши, которых я различал только по разному цвету узоров на платьях, явились ни свет ни заря и сейчас с недовольными минами ждали, пока я поем, чтобы побыстрее убраться восвояси.

На мою вполне искреннюю благодарность они никак не отреагировали, забрали грязную посуду и молча удалились. Ну а на меня опять навалилась скука. Даже с Лео не поболтаешь – гуляет, паскуда, где-то по кошкам и сердобольным хозяйкам. Даже не явился требовать своей доли из общей пайки.

Весь день я валялся на циновке, ходил по запыленному зданию и через щелочки в стенах наблюдал за внешним миром, который сузился для меня до размеров короткого участка улицы.

Мои кормилицы приходили еще дважды, так что голодным я не остался и ночью спал умиротворенным сном.

А вот следующее утро началось не с завтрака, а с визита сильно изменившейся компании моих то ли соратников, то ли похитителей.

Единственный, кто остался прежним, был переводчик. А остальные изменились довольно сильно – одежда на ракшасе была изодрана в нескольких местах и порядком пропитана засохшей кровью. Мало того, на его теле остались плохо зажившие шрамы, да и тугая повязка на шее говорила, что накопленной энергентом-симбионтом энергии оказалось слишком мало для полного исцеления. В «Бестиарии» я вычитал, что у оборотня вообще в этом смысле имеется серьезная проблема выбора – или продолжать бой в звериной ипостаси до конца, или перенаправить оставшиеся крохи энергии на заживление ран. Когда пройдет обратная трансформация, делать это будет уже поздно.

Учителю тоже досталось на орехи, но, в отличие от ракшаса, одежду он сменил и явно постарался придать своему образу максимально доступное благолепие. Но все равно за нанесенным на лицо кремом явно проступал неслабый синяк, да и двигался старик как-то скособоченно.

В общем, досталось им неслабо, а учитывая отсутствие других телохранителей, и с изрядными потерями. Скорее всего, это значило, что о разговоре с личной ведьмой императрицы можно забыть. Эту мысль сразу же подтвердил Учитель, речь которого перевел Вейдун.

– Мы проиграли, чужак, – явно дословно переводил толмач. – Встреча с ведьмой оказалась ловушкой.

А то я не понял.

– Но, несмотря на это, – продолжил свою печальную речь переводчик, – мой господин оценил твое старание, и мы попытаемся провести тебя к границам империи.

Что-то мне совсем не понравилось это его «попытаемся». Да и вообще ребята не лучились уверенностью в собственном будущем.

Нужно что-то срочно придумать. В голове практически сразу всплыли слова посла, и я попытался скорректировать планы своих вынужденных союзников:

– А можете проводить меня в Тяньзинь? Там стоит судно «Бекас», оно должно увезти меня на родину.

– Это еще проще, – после согласия старика ответил переводчик.

Глядя на то, как эти измотанные схваткой и всеми свалившимися на их голову бедами люди собираются уходить, я пытался загнать в дальний угол свою совесть. Но она никак не поддавалась давлению.

Казалось бы, чего уж проще – к ночи я буду в порту, а может быть, и на корабле с торговым триколором империи. Но что-то терзало мою душу, как дворняга старую фуфайку. Опять перед глазами встало лицо мужика из моего родного мира, потерявшего свою дочь. Тогда я тоже попытался что-то сделать для мертвой девушки и ее родителей, но отступил. И какими бы убедительными ни были оправдания, лица этого человека я не смогу забыть никогда. Интуиция подсказывала мне, что здесь история не менее трагичная.

– Неужели ничего нельзя сделать? – спросил я в спину уходящих людей.

Юный ракшас обжег меня свирепым взглядом, а старик развернулся с усталым выражением на лице и что-то проворчал.

– Мы не знаем, что еще можно сделать, да и поздно уже, – перевел Вейдун.

– Почему поздно?

– Через три дня в Запретном Городе пройдет праздник Цинмин… – Заметив, что мне это название ничего не говорит, Вейдун добавил с грустной усмешкой: – Праздник Чистого Света. В этот день мы поминаем предков и отправляем им подарки. Учитель думает, что в этот раз предки императора могут получить в подарок его юное тело.

– Вы думаете, Ихей хочет сместить императора? – От подобной новости я впал в легкий шок.

Китайцы посмотрели на меня как на идиота, и переводчик явно выразил общую мысль:

– А зачем ему так спешить и подкармливать дух своего дракона детскими жизнями? Дракон юного императора пока слаб и не способен показать себя. Так что исход ритуального поединка предрешен. – Это было так очевидно, что Вейдун высказал свое предположение, даже не пообщавшись с начальником. – Может, он проведет еще один ритуал, а может, будущему императору хватит той силы, что он уже накопил. Увы, с живым богом мы не справимся. Даже родственник императора был для нас слишком сильным врагом, что уж говорить о том, кто займет трон в Запретном Городе.

– Как вы вообще узнали о том, что Ихей проводит такие ритуалы?

Мои расспросы явно утомили китайцев, но также я замечал, что некая потаенная надежда не давала Учителю просто послать меня в дальнее пешее путешествие.

Может, он надеялся, что придурковатый чужак выскажет здравую мысль и получится напоследок хотя бы громко хлопнуть дверью.

Обреченность и смиренное согласие с предстоящей смертью были буквально написаны на его лице. Старик пару минут подумал, а затем устало вздохнул и присел на табуретку, которую ему тут же поднесли непонятно где прятавшиеся старухи. Переводчик покорно присел рядом прямо на пол, мне же ничего не оставалось, как брякнуться на уже ставшую привычной постель и постараться принять позу лотоса.

– Ки и Дей были детьми соратника моего господина, – начал переводить Вейдун тихую речь старика. – Они стали для него родными, и тем страшнее потеря Учителя.

Судя по тону переводчика, он тоже тепло относился к воспитанникам старика.

– Ки подавала большие надежды и могла со временем стать наследницей господина, а маленький Дей стал любимцем всего клана. Но однажды малыш как-то ускользнул от прислуги и сбежал из дома. Мы искали его два дня. Поверьте, возможности моего господина велики. Удалось найти стражников, которые отвели ребенка в сиротский дом, но, когда мы прибыли туда, оказалось, что Дей сбежал и оттуда. Еще через два дня мусорщики случайно отыскали останки нескольких детей, в том числе и нашего маленького господина. Его опознали по родимому пятну на ноге. Учитель долго распутывал этот клубок, пока не узнал правду. Увы, Ки не смогла ждать и решила действовать самостоятельно. Она нашла способ оказаться в гареме дракона и ждала момента, когда ее приведут к нему в постель, но приближалось время нового ритуала, так что Ки не выдержала. Что было дальше, вы знаете.

История, безусловно, печальная, но что-то в этом рассказе мне не давало покоя. Пару минут ускользающая мысль вертелась в моей голове, а затем что-то там со щелчком встало на место.

– Вы уверены, что ваш парень сбегал из сиротского дома?

– Они не посмели бы врать моему господину, – с вызовом самостоятельно ответил переводчик. – А почему вы спрашиваете?

– Потому что для подобных дел тяжело искать детей по улицам и как раз очень удобно забирать их именно из приюта. Сироты никому не нужны, а на улице можно схватить кого угодно. Другой вопрос – почему в приюте никто не обратил внимания на дорогую одежду и ухоженный вид ребенка?

Вейдун заговорил со стариком по-китайски и получил довольно резкий ответ, но на лице Учителя отразилась скорее обеспокоенность, нежели злость.

– Серьезные люди уверили моего господина в искренности смотрителя сиротского дома. Но сейчас уже ничего не изменить. Смотритель был старым человеком и умер еще полгода назад.