Две вдовы Маленького Принца (СИ) - Калько Анастасия

Их взгляды встретились. Соня все прощала Наташе. И Навицкая ответила ей тем же.

"Там человек, он должен жить, шутить, смеяться и любить", - вспомнились слова из Славиной песни, которую он написал в мае... А она опоздала. Не смогла спасти, предотвратить...

Евсеев стоял рядом, воздев глаза к потолку и шевеля губами. Свечка в его руке слегка потрескивала. Его охранникам тоже дали свечи. Парни, больше привыкшие к пистолетам, держали их неловко, капая воском на ботинки и брюки. Елена Прокофьевна тихо плакала. Слишком много горя на нее обрушилось за полгода. Сначала брат, теперь - племянник...

- Вы его мать? - спросила у нее служительница, которая все готовила к службе.

- Тетя. Мать слегла, - так же тихо ответила Томилина. - Сердце.

Батюшка, молодой, русоволосый, с пушистой бородой, проникновенно читал заупокойные молитвы и в конце предложил всем проститься с Вячеславом, целуя иконку на лбу. И голос священника тоже неподдельно подрагивал. Видно, служил он недавно и еще не научился привычно относиться к скорбным церемониям. Особенно когда провожали в последний путь таких же молодых людей, как он...

В Наташиной сумке беззвучно затрясся телефон: пришло СМС. Еще одно. И еще. Не обращая на вибрирующую сумку внимания, Наташа в свою очередь подошла к возвышению.

- Прости, что я опоздала, - еле слышно выговорила она через сдавленное горло. - Прости, что уехала, когда была так нужна тебе... Я же не знала... Прости.

Слезы все-таки прорвались и хлынули безудержным потоком, капая на странно изменившееся и какое-то незнакомое лицо Вячеслава. Они размывали слишком густой и неестественно яркий грим на его лбу и щеках. Наташа попыталась их сдержать, но результат был противоположным. "Прости, Слава, прости", - шептала она.

И вдруг, склонившись для поцелуя (совсем не похожего на тот, у Поцелуева моста), увидела сквозь размытый слезами "тон" черное пятно на скуле размером со свежую вишню, в форме листа кувшинки. Синяк? Родимое пятно? Но у Славы лицо было чистым, без отметин. А губы ощутили под лентой с молитвой что-то ледяное, застывшее... и неровное. Как если бы человеку разбили голову. Но Слава же не падал и не дрался. Что это у него? Откуда?

- Наташа, давай выйдем на крыльцо, - прошептала ей Алиса, - может, тебе на воздухе станет легче... Пошли, мне тоже не очень хорошо.

Наташа молча повернулась и на автомате зашагала к выходу. Астахова еле поспевала за ней.

Чтобы чем-то занять себя и хоть некоторое время не думать о синем гробе и таком неузнаваемом Славе в черном костюме, который он никогда бы не надел добровольно, Наташа достала телефон. Надо узнать, кто и зачем ей строчит сообщения...

"Наташа, только не волнуйся. Думаю, все выяснится. Ефим уже поехал за мной. С Младшеньким сидят Белла и Лиза", - Уланов.

"Наталья Викторовна, Виктора Анатольевича задержала полиция! У него в комнате что-то нашли. Говорили про какой-то сюжет на ютубе. Приехала Белла Генриховна. Я убираю после обыска, она сидит с детьми", - это была Лиза.

"ППЦ! Какой-то утырок заснял Витьку с Томилиным в "Ашане", а сейчас у него под матрацем нашли пузырек из-под мышьяка! Мальцев уже доволен как слон: убийство за неделю раскрыл! Ладно, я им там сейчас устрою трусь-трусь-гусельки!" - негодовал Коган.

В голове у Наташи все завертелось. Виктора задержали. У него нашли пузырек из-под яда. Славу забрали в токсикологию с признаками острого отравления. Перед этим он беседовал с Улановым в "Ашане". А накануне Виктор увидел на Ютубе фрагмент клипа, тот самый, где какой-то идиот заснял их со Славой на речном трамвайчике...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Наташа! О, Боже! Кто-нибудь, помогите! - как сквозь вату донесся до нее голос Алисы. Ноги почему-то заскользили по шершавым плитам крыльца. "Отравление... Он не разбивал голову и не дрался. Почему у него пробит лоб и синяк на скуле? Не похож... Уланов... клип... мышьяк..."

Удар затылком обо что-то твердое, холодное, каменное. И темнота, которая ненадолго развеялась от покачивания и воя сирены. Бубнила рация. Кто-то отвечал:

- ... да, обморок, ушиб затылочной части головы. Гематома. Подозрение на сотрясение мозга.

"Мне нельзя в больницу, - подумала Наташа, - дома Младшенький, он испугается, если и я пропаду..." - она хотела сесть и сказать, чтобы ее отвезли домой, но тут сознание снова отключилось.

***

В следующий раз она очнулась в больничной палате. Осмотревшись, Наташа увидела светлые стены, закрытые жалюзи и тускловатое ночное освещение. В палате она была одна. Больничная койка с приподнятым изголовьем и бортиками, упругий ортопедический матрац, теплое легкое одеяло. На ней - больничная рубашка. При попытке сесть в затылке бухнул такой кузнечный молот, что к горлу подкатила тошнота и Наташа снова опустилась на подушки.

"Как я сюда попала? Авария? Наезд? Нападение?" - Наташа закрыла глаза. Даже приглушенный свет ламп вызывал резь и отзывался давящей болью в висках и затылке.

И вспомнила. Розы, перевязанные черной лентой. Полутемный собор. Не похожий на себя Слава в синем гробу. Соня, вся в черном, в монашеском платке, бледная, как грустный мим у Елисеева, напротив нее, по другую сторону от застывшего Славиного профиля. Размытый слезами грим. Черное пятно на скуле, похожее на лист кувшинки в Приоратском пруду, где они со Славой однажды в сентябре катались на лодке. Прикосновение губами к чему-то неровному под лентой с молитвой на покрытом гримом лбу Славы. Назойливо вибрирующая сумка. Молчаливые охранники Евсеева, неловко державшие свечи в могучих руках. Шквал СМС: Уланов просит не волноваться, Ефим уже улаживает недоразумение, а с детьми сидят Белла и Лиза. Лиза в ужасе пишет, что у Уланова нашли пузырек из-под мышьяка. Фима обещает устроить кому-то "трусь-трусь-гусельки". Испуганный возглас Алисы. Обмякшие ноги. Удар о гранитные плиты крыльца. Астахова пыталась ее поддержать, но хрупкой и невысокой артистке не удалось удержать более крупную и рослую Наташу. Потом, видимо, ее везли в "скорой"...

- Вот мы и проснулись, умница, - негромко похвалила ее неизвестно откуда появившаяся молоденькая медсестра. - Нет-нет, лежи-лежи, врач не велел нам вставать!

- Что у меня? - тихо, чтобы снова не заработал кузнечный молот, спросила Наташа.

- Сотрясение мозга средней тяжести. Да вы не волнуйтесь. Врач у вас хороший, ему и тяжелое сотрясение вылечить - пара пустяков, - оптимистично сказала девушка. - Вы как? Что-нибудь нужно?

- Который час?

- Половина четвертого.

- Ночи? - Наташа снова прикрыла глаза.

- Как вы догадались?

- Ночное освещение.

- Да вы молодец, - похвалила ее медсестра, - ум ясный, все подмечаете. Недельку-другую отлежитесь и будете, как новенькая.