Посланник - Борис Мешарин

— Николай Петрович, — обратился к нему Мешков, — у вас вопросы будут.

— Нет, Владимир Сергеевич, спасибо. — Он повернулся к Кузнецову. — Товарищ капитан первого ранга, приказываю вам прибыть на свой корабль и ждать меня. Полагаю, вы меня запомнили. Я прибуду без формы, в гражданской одежде. Для экипажа я не генерал-лейтенант, а вице-адмирал, так, полагаю, будет лучше. Дальнейшие указания получите на месте. Все, можете идти.

Кузнецов посмотрел на две звезды Героя у Михайлова на груди, потом на Прези-дента.

— Иди, капитан, иди. Теперь он у тебя командир, — Мешков улыбнулся, подбадри-вая то ли капитана, то ли себя самого.

LХХIV глава

Михайлов прибыл на судоремонтный завод, где стояла на стапелях АПЛ через три дня.

Матрос остановил его.

— Сюда нельзя, гражданин.

— Позови командира, матрос.

— Как доложить?

— Михайлов.

Матрос пожал плечами и убежал, вернулся с дежурным офицером.

— Кто вы? Фамилия Михайлов мне ни о чем не говорит.

Капитан-лейтенант разглядывал штатского с каким-то морским превосходством. Так, по крайней мере, показалось гражданскому.

— Поэтому вы и не командир корабля, товарищ капитан-лейтенант. Доложите ко-мандиру.

Моряки вновь разглядывали штатского, тянули время, желая показать, что «граж-данские здесь не пляшут». Наконец капитан-лейтенант повернулся и пошел неторопливой качающейся походкой.

Михайлову пришлось ждать минут десять. Даже матрос уже стал беспокоиться. Видимо, капитан-лейтенант решил повременить и сразу не докладывать командиру о прибытии штатского.

Вскоре он улыбнулся — командир бегом выскочил из рубки и подошел строевым шагом.

— Товарищ вице-адмирал…

— Вольно, командир. Пойдем, показывай свой крейсер.

Они прошли в каюту командира.

— Давайте знакомиться ближе, товарищ Кузнецов, — начал Михайлов, — меня зовут Николай Петрович.

— Николай Васильевич.

— Тезка, значит, — улыбнулся Михайлов. — Как вы считаете, командир, я правильно сделал, что представился вице-адмиралом или мне все-таки лучше быть самим собой, то есть генерал-лейтенантом? Как отреагирует на меня ваша команда в походе?

Кузнецов немного подумал.

— Лучше представляться генерал-лейтенантом, Николай Петрович. Вы не моряк, команда сразу вас раскусит, пойдут кривотолки… что за адмирал такой…

— Я понял, Николай Васильевич, и согласен. Пробуду я у вас на лодке неделю или месяц — не знаю сам. Поэтому хотелось бы определиться с каютой вначале.

— Оставайтесь в моей, я перейду к старпому.

— Нет, это психологически не выгодно. Нам предстоит очень важный поход. От вас, Николай Васильевич, потребуется высший пилотаж моряка, если можно так выра-зиться. А у вас даже каюты нет, где можно отдохнуть и спокойно подумать. Каюту стар-пома тоже не хотелось бы задействовать — это второй человек на корабле. Подберите мне каюту любого офицера.

— Товарищ генерал-лейтенант…

— Когда мы не на службе, — перебил его Михайлов, — или, как это у вас — не на вах-те, то лучше по имени отчеству.

— Хорошо, Николай Петрович. Мы со старпомом старые друзья, давно вместе, со-ветуемся иногда друг с другом. Поэтому: оставайтесь в моей каюте.

— Договорились, командир, — Михайлов улыбнулся. — Теперь о главном. — Его лицо стало серьезным. — Мы простоим здесь несколько дней, необходимо немного модернизировать лодку. Потом предстоит поход, его задачу я поставлю позднее. Сейчас соберите всех офицеров в кают-компании. Представлять меня пока не нужно. Выполняйте.

— Есть, собрать всех офицеров в кают-компании.

Кузнецов снял переговорную трубку.

— Внимание, говорит командир, всем офицерам немедленно собраться в кают-компании.

— Через сколько соберутся? — спросил Михайлов.

— Через две минуты, товарищ генерал-лейтенант.

— Хорошо, идите. Я пока переоденусь в форму.

— Товарищ генерал-лейтенант, разрешите вопрос?

Михайлов кивнул головой.

— Разрешаю.

— Я видел у вас две звезды Героя России, вы воевали в Афганистане?

— Нет, но вы скоро все поймете. Идите, в кают-компанию я приду сам.

— Есть, — Кузнецов козырнул и вышел.

В кают-компании офицеры недоуменно смотрели на командира. Он сел на место старпома, а его кресло оставалось свободным. Шушукались потихоньку: такого еще не бывало. Вошел Михайлов.

— Товарищи офицеры, — скомандовал Кузнецов.

— Товарищи офицеры, — приветствовал Михайлов и сел в кресло командира. Начал без предисловий: — Вам предстоит боевой поход. Возможно, вы не вернетесь из него. Шансы вернуться или остаться в море пятьдесят на пятьдесят. В этот поход пойдут только добровольцы. Подумайте сами, доведите ситуацию до каждого матроса, старшины и мич-мана. Повторяю — поход добровольный, за отказ наказан никто не будет. Времени на раз-думья даю полчаса. Через тридцать минут приказываю всем офицерам собраться здесь и доложить о личном решении, о решении каждого подчиненного матроса, старшины и мичмана. Спасибо, все свободны.

Михайлов вернулся в капитанскую каюту. Через двадцать пять минут вошел Куз-нецов.

— Разрешите?

— Входите, Николай Васильевич. Не обижайтесь, но вынужден спросить и вас — какое решение вы приняли?

— Если вынуждены, — усмехнулся он, — тогда не обижаюсь. Я иду в поход.

— Много вопросов задавали офицеры? — спросил Михайлов.

— Много, — вздохнул Кузнецов, — но что я им отвечу: сам ничего не знаю. Экипаж проверенный, в разные походы ходили… Сам переживаю, Николай Петрович, какое ре-шение примут?

— Я понимаю, Николай Васильевич, неизвестность — худший враг. Да и я говорил резковато, ни слова о Родине и воинском долге.

— Может этим вы подтолкнули кого-то к принятию решения?

— Может и так, Николай Васильевич, может и так. Но решение они должны при-нять сами, без давления Родиной и офицерским долгом. Мне, ведь, тоже жить хочется и близкие не знают об опасности. Знает сын, но он верит, что я справлюсь.

— Сын? Сколько ему?

— Девять лет скоро. Это тот мальчик, который был на приеме у Президента со мной. Помните? — Михайлов глянул на часы. — Идемте, тридцать минут истекли.

Он вышел, так и не дав возможности ответить Кузнецову.

Через десять минут на берег сошли с вещами два матроса срочной службы и тот капитан-лейтенант, который «не ласково» встретил Михайлова.

— Я рад, что экипаж очистился, — начал говорить генерал, — и что теперь мы вместе. Ваш командир, капитан первого ранга Кузнецов Николай Васильевич, — он встал, Михай-лов жестом руки посадил его, — три дня назад был у верховного главнокомандующего вооруженными силами Мешкова, Президента Российской Федерации и получил приказ. С этого момента экипаж корабля и он сам подчиняется только лично мне. Министр обороны и командующий флотом получили соответствующие указания, теперь вы не имеете права выполнять их приказы и распоряжения. Это связано с моими особыми полномочиями и разрешением на применение ядерного оружия без согласования с кем-либо другим. Я хочу, чтобы вы это знали заранее и у вас не возникали вопросы, например, что творит этот сухопутный генерал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});