Когда завидуют мертвым - Сурен Цормудян

– Значит, он застрелил капитана субмарины, овладел ключом для запуска ракет и произвел пуск по целям?

– Именно!

– Ну… Вообще-то он правильно поступил. – Варяг пожал плечами.

– Что? Как же… Как же так? – изумился Николай.

– Коля, есть солдат, есть приказ, есть война. Капитан лодки, совершил не простое воинское преступление. Он нарушил присягу. Человек, которому вверено стратегическое оружие, нарушил свою главную обязанность, применить его согласно самой концепции ядерного сдерживания.

– Я не понимаю.

– Ядерное оружие, было создано для разрушения и подавления воли того, на кого обладатель этого оружия оказывал давление. Но позже, когда ядерная монополия была нарушена, появилась эта самая концепция ядерного сдерживания. То есть это чудовищное оружие, как ни парадоксально это звучит, было призвано удерживать мир без войны. Поскольку тот, кто решит применить атомную бомбу, не будет уверен в том, что такую же бомбу не применят в ответ против него. Мир зиждился на страхе возможного в случае нарушения этого мира апокалипсиса. Можно конечно воздержаться в ядерной войне от применения ядерного оружия. Но никто не воспримет это как акт гуманизма и доброй воли. Это будет восприниматься исключительно как слабость, безволие и трусость. И в этом случае удары будут наноситься с большей силой и ожесточенностью. Слабых презирают. Тех, кто не дает сдачи опускают. И еще, представь, что кто-то воздержался от пуска ракет. И эти ракеты не поразили аэродром, с которого позже взлетят, стратегические ракетоносцы. Не пущенные ракеты не поразили базу атомных подводных лодок, командный пункт стратегическими силами, ракетные шахты. Десять незапущенных ракет, стали причиной того, что были запущены сто ракет. Ты не думал об этом? – Варяг принялся забивать свою трубку табаком.

– Нет. Не думал. Я думал о том, что если бы все те, в чьих руках было это оружие, разом отказались бы его применить, то ничего бы не произошло. Катастрофы бы не случилось.

– Это, к сожалению не возможно. На тот момент уже весь мир полыхал.

– Вот именно. И каждый у пульта может, и думал, что не стоит нажимать кнопку. Но потом решал, что невозможен единогласный отказ всех сторон, выполнять приказ на применение ядерного оружия. И один за другим начинали нажимать кнопки. Каждый подумал, если не я запущу ракеты, то другие запустят, и все это безумие нарастало как снежный ком. Вот о чем я думал.

– Я тебе о реальных вещах говорю, Коля. А ты мне об утопичной гуманистической сказке. Чудес не бывает.

– Только потому, что люди не дают им случиться. Чудесам этим. Только потому, что люди делают реальное нереальным. Но невозможное, что не должно случиться, воплощают в жизнь.

– Спустись на землю, Коля. Не витай в облаках. Я понимаю, что ты говоришь. Но когда начинается война, уже поздно думать о том а что если бы… Думать надо было до войны. Но когда она началась, надо действовать. Воевать.

– Только не в этом случае. В обычной войне да. Надо стремиться к победе. Но в той войне победителей быть не могло.

– Даже в ядерной войне мог быть победитель. В ядерной войне способен победить тот, у кого в руках есть средства для снижения возможности ответного удара до минимального уровня. В ядерной войне мог победить тот, кто внезапным массированным ударом был способен испепелить ядерный потенциал противника. Кто был способен отгородиться от ответного удара масштабной, современной и хорошо налаженной системой противоракетной обороны. Тот, кто имеет на территории противника агентуру, способную точнее определять цели для поражения. Тот, кто имел на территории противника подконтрольную пятую колону предателей. Кто подкармливал на территории противника террористов, способных нанести удары туда, куда не достанут ракеты. Вот кто способен победить в ядерной войне. Мы казались легкой добычей. Но каким-то образом мы не дали никому победить. Я не знаю как. Может мы нанесли упреждающий удар. Может и мы имели в стане врага агентуру и террористов. В любом случае мы смогли ответить. И в этом заслуга, в том числе и Людоеда. Если это действительно он был на той лодке.

– А как же та лодка наша и американский авианосец, про которые космонавты рассказывали? Помнишь? Они ведь отказались стрелять друг в друга и стали вместе бороться за выживание.

– Они были ответственны лишь за свои судьбы. И когда мир был похоронен, они обратились к голосу разума. Уже не было смысла продолжать войну. Задачи были другие уже. Выжить. С самого начала к голосу разума должны были обратиться сильные мира сего и не допустить катастрофы. Но когда случилось страшное и человечество пересекло границу необратимости, то очень скоро, каждый стал предоставлен сам себе. Каждый, кто выжил. Я не говорю, что Крест поступил замечательно и героически. Нет. Но он поступил согласно долгу и присяге. Согласно обстановке военного времени. А самое страшное, не то, что он сделал. А то, что человечество пришло к тому, что и он и многие другие, были уже вынуждены так поступать.

Николай слушал Варяга и понимал логику его рассуждений. Но он категорически не хотел соглашаться с его, пусть и логически обоснованными доводами. Васнецов чувствовал, что где-то все-таки был прав он, а не Яхонтов. Но потом вдруг снова вспомнил блокпост мародеров. Как Варяг расправился с двумя пьяными бандитами. А был ли у него выбор? Потом Николай убил Рану. Очевидно, в противном случае она убила бы его или кого-то из его товарищей. Потом они бились в стане конфедератов. А те могли просто выдворить незваных гостей и избежать бойни, в которой потеряли многих своих воинов. Но конфедераты схватились в битве с бандитами, духами, фашинами, сектантами, защищая призрачный шанс, который несли эти люди в луноходе. А был ли выбор? Был ли выбор в подвале амазонок? В придорожном мотеле каннибалов, был выбор? Да конечно был. Но любой другой выбор мог привести к их гибели, провалу миссии, к поражению. Так может, действительно Крест поступил правильно, взяв в свои руки пульт управления баллистическими ракетами той лодки? И все же Васнецов не хотел соглашаться с тем, что иначе нельзя было поступить.

Шлюзовой люк открылся и из него показался Илья. Он вышел на улицу, поднял воротник своей шинели и закурил.

– О чем вы тут спорите? – спросил он, с каким-то странным выражением лица глядя на Варяга и Николая.

– Да вот, узнали, кое-что интересное, – Варяг прищурился и внимательно посмотрел на Илью. – Про одного морского диверсанта, который с началом ядерной войны взорвал ко всем чертям НАТОвскую базу на острове Ян-Майен. А потом застрелил пацифистски настроенного капитана подлодки, которая доставляла его группу на вышеозначенный остров, и запустил ракеты. Ты не слышал такую занимательную историю?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});