Увечный бог - Стивен Эриксон

  Он видел, как широко раскрылись ее глаза; рука легла ему на затылок, подтянула ближе. Грубый поцелуй - и она оттолкнула его. - Холодно становится, - сказала королева, направляясь к лагерю. И добавила через плечо: - Постарайся быть у летерийцев до рассвета.

  Спакс смотрел вслед."Отлично, кажется, мы все же это сделаем. Худ Владыка Смерти стоял передо мной и говорил о страхе. Страхе мертвецов. Но если мертвые ведают страх, откуда взяться надежде?

  Тавора, какой бог стоит в твоей тени? Готов ли он принести нам дар в обмен на все жертвы? В этом ли твой секрет, позволивший спастись от страха? Прошу, пригнись и прошепчи мне ответ".

  Но лик перед глазами кажетс я далеким словно луна. Если боги соберутся, наконец, вокруг нее - поглядят ли они в тревожном удивлении на хрупкую магию в ладони? Не напугает ли она их?

  "Если все мы так страшимся?"

  Он поглядел на Стеклянную Пустыню, алтарь, заваленный мертвыми звездами. "Тавора, ты сияешь среди них, еще одна павшая?" Настанет время, и кости ее приползут на границу, присоединившись к остальным? Спакс, Боевой Вождь Баргастов племени Гилк, задрожал брошенным в ночи голым ребенком. Вопрос не отпускал его на всем пути к лагерю летерийцев.

  ***   

  Она всегда видела в идее искупления жалкую самолюбивую слабость. Те, что наказывали себя, избирая изоляцию и отрицание, уходя в далекие пещеры и полуразрушенные хижины, казались ей обычными трусами. Этика существует лишь в обществе, в мальстриме многозначительных связей, где ведут вечную войну аргументы и яростные эмоции.

  Но вот она сидит, одинокая, под зеленоватым небом, ее единственное общество - дремлющий конь, и личные споры медленно утихают. Она словно идет через анфиладу комнат, оставляя все дальше за спиной оглашенную громкими дебатами королевскую палату. Тщета раздражения наконец пропала, и в наступившей тишине она почуяла дар покоя.

  Кругхева фыркнула. Может быть, эти отшельники и эстеты были мудрее, чем ей казалось. Танакалиан ныне стоит на ее месте, во главе Серых Шлемов... а она думает: пусть он ведет их куда захочет. Пойманная логикой его аргументов, она упала под натиском, словно израненная волчица.

  Противоречия. В рациональном мире это слово звучит жгуче, осуждающе. Доказывает порочность логики. Представить их преимуществом - это походило на смертельный удар. Она помнит, как он глядел на нее в миг триумфа. Но, думает она сейчас, разве таится преступление в столь человеческой способности - принести тебе в сердце противоречие и оставить его без вызова и разрешения? Ты становишься двумя в одном, и каждый верен себе, и каждый не отвергает соседа. Какие великие законы космологии сломаны человеческим талантом? Что, вселенная распалась напополам? Что, реальность потеряла верный путь?

  Нет. На деле кажется, что единственным царством, в котором противоречия имеют реальную силу, является царство рациональных аргументов. И Кругхева начала сомневаться в достоинствах этого самопровозглашенного царства. Конечно, Танакалиан возразил бы, что ее ужасное преступление ввело Серые Шлемы в кризис. На какой стороне им встать? Можно ли служить двум хозяевам? "Будем ли мы сражаться за Волков? Будем ли мы бороться за Дикость? Или свершим святотатство, склонившись перед обычной смертной женщиной? Ты сама создала этот кризис, Кругхева". Что-то такое он сказал бы.

  Может и так, она создала. Но все же... Внутри души нет конфликта, она не призывала бурю. Кругхева выбрала сторону Таворы Паран. Вместе они пересекли полмира. И, уверена была Кругхева, в самом конце они оставались бы вместе - две женщины против яростного шторма. В такой миг победа или поражение - эти слова теряют смысл. Важно лишь совместное стояние."Вызов. Вот сама сущность жизни. Люди или звери, в такой миг мы неразличимы. Противоречие, Танакалиан? Нет. Я покажу тебе последний дар. Люди и дикие звери - мы одно. Я покажу истину самим волкобогам. Понравится им это или нет.

  И твои противоречия, Надежный Щит, развеются подобно клубу дыма.

  Чего я искала в вере? Способа избавиться от непосильного кризиса. Мы поклоняемся Вольности, поклоняемся тому, что оставили в прошлом, к чему нет возврата. Я искала утешения. Оправдания жестокой противоречивости жизни людей".

  Но потом Адъюнкт ее отвергла. В Напасти есть старая пословица: "Полная комната баб - вот рай в мечтах продавца ножей". Будет измена. О да, точно. Измена. Столь неожиданная, столь мучительная, что Тавора могла бы прямо перерезать Кругхеве горло и смотреть, как она истекает кровью на полу шатра.

  И Смертный Меч заблудилась.

  "Противоречие. Ты готов принять лишь достойных, Надежный Щит? Тогда это не братские объятия. Это награда. Если ты вкушаешь лишь аромат благих душ, где найдешь силы для избавления от пороков собственной души? Надежный Щит Танакалиан, ты движешься к трудным временам".

  Она сидела одна, склонив голову, туго натянув плащ. Оружие в стороне, стреноженный конь ждет. "Ран'Турвиан ты здесь, старый друг? Ты отверг его объятия. Душа может блуждать где захочет. Ты шел с нами? Ты можешь слышать мою молитву?

  Я предана, а потом предана во второй раз. Если я так плоха, твоя преждевременная смерть станет первой из трех. Повсюду... противоречия. Ты был Дестриантом. Голосом богов. Но теперь боги ничего не могут сказать, ибо ты безмолвствуешь. Серые Шлемы ведет Надежный Щит, сам себя избравший на роль непогрешимого арбитра правоты. Я присягнула Адъюнкту Таворе Паран - только затем, чтобы она отослала меня.

  Все не таково, каким кажется..."

  Дыхание ее прервалось."Лед на озере кажется прочным, и мы смело скользим, переходя с берега на берег. Но лед тонок, и эта опасность - цена беззаботности. Не я ли усомнилась в преступности противоречий?"

  Она встала лицом с Стеклянной Пустыне. - Адъюнкт Тавора, - прошептала она. - Я слишком смело скользила по льду? Если я остаюсь равнодушной к своим противоречиям, как могу я называть ТВОИ преступлением? Изменой?

  "Вождь Гилка - не он ли говорил, что Тавора сдалась отчаянию? Ожидает неудачи? Желает, чтобы мы стали свидетелями ее падения?

   Или все это лишь то, о чем говорила она - тактическая необходимость?"

  - Дестриант, старый друг. Моему ли народу стать предателями? Мы ли ударим ножом в спину Таворе и Охотникам? Ран'Турвиан, что делать?

  "Можешь поскакать назад, в лагерь, и проткнуть ублюдка длинным стальным мечом".

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});