Вьюга теней - Алексей Пехов

— Первые не были глупы, Халлас. — В голосе Эграссы послышалась горечь и… боль? — Они были молоды, а молодости присуща самонадеянность.

— Не понимаю.

— У Эграссы зрение лучше твоего, — разъяснила гному Кли-кли. — Вот погоди, дойдем до места, где проходило сражение, сам все поймешь.

— А может, мы обойдем стороной это место?

— В чем дело, Гаррет? — нахмурился Фонарщик. — С каких это пор ты стал бояться покойников?

«С тех самых пор, как прогулялся по Храд Спайну!» — подумалось мне, но я благоразумно промолчал. Просто не понимаю, зачем нужно переть напролом и шагать через мертвецов, когда есть совершенно свободный клочок пространства, стоит лишь немного забрать левее.

Эграсса, кажется, считал так же, как и я, потому что свернул с дороги, и, когда мы подошли к полю битвы, основная масса убитых осталась по правую руку, но и того, что мы увидели, было вполне достаточно.

Эльф оказался прав — насколько я мог рассмотреть, орки и вправду были молодыми. Очень молодыми. Совсем еще дети. Они решили повторить подвиг предков, но в итоге встретили смерть.

— Мальчишки… — прошептала Кли-кли. — Вот странно, Гаррет. Они наши враги, страшные враги. Они ненавидят всех, кто другой, но сейчас мне их жаль.

— Ты прав, шут. Дети не вправе находиться там, где за мечи должны браться настоящие воины. Что ими двигало? Зачем это глупое нападение? Они ведь знали, что нет никаких шансов на победу, — произнес Угорь, стараясь не смотреть на лица мертвецов.

— Может, их окружили и заставили принять бой, Угорь? — предположил я.

— Следы говорят обратное. Их никто не окружал, да и Заграба рядом. Они могли бы прорваться. Кстати, Первых больше тысячи. Все тела, что здесь есть, орочьи. Людей уже успели убрать.

— Интересно, когда произошла эта битва?

— Побоище, Гаррет, — поправил меня Эграсса. — Это поле — поле побоища, а не поле битвы. Глупым щенкам не оставили никаких шансов. Ты чувствуешь, Кли-кли?

— Да.

— О чем вы, побери меня тьма?!

— О магии, Халлас. Тут использовали магию.

— Не слепой, гоблин. Слава богам, один глаз у меня еще есть! Замок вон как порушили!

— Это сделали люди.

— Что?!! — в один голос спросили мы с Фонарщиком.

— Здесь не было никакого шаманства, лишь волшебство. А значит, это поработали или люди, или светлые эльфы. Последнее, как ты понимаешь, весьма сомнительно.

— Зачем же тогда было рушить собственный замок, умник?

— Откат, Халлас. Так называемый откат. Цена волшебства. Здесь использовали одно из сильнейших заклятий вашего Ордена. Смею предположить, что грохнули какой-то мерзостью, которая на время обездвижила всех орков. Заклинание должно было быть так сильно, что откат не смогли проконтролировать, и он шандарахнул по замку. Но большая часть удара пришлась по тем же оркам. Видишь, как земля вдавлена и что с телами?

— Я думал, это кавалерия их там помяла, — процедил Угорь.

— Следов копыт нету.

— Уже вижу, Кли-кли. Зато следов подкованных сапог полно.

— Ага. Тех, кого не примял откат, добили подоспевшие защитники. Первые все равно не могли сопротивляться и отправились во тьму. Не очень-то честную битву затеяли люди.

— По мне, так туда оркам и дорога. — Мумр сплюнул себе под ноги. Сидели бы в своей Заграбе и не лезли к нам в королевство. А что до войны… Как раз вот это и есть война, Кли-кли, а на войне все средства хороши. Это на какой-нибудь дуэли ты можешь проявить благородство и дать противнику время, чтобы тот поднял выпавший из рук меч. Здесь если ты лишаешься меча, то сразу лишаешься и головы. Не важно, зачем ты пришел на войну, сколько тебе лет и насколько ты благороден, — или выигрываешь и вырываешь победу, или гниешь на поле. Третьего, дорогой гоблин, на войне не дано.

— И все равно это нечестно, — упрямо нахохлилась Кли-кли. — С ними не было даже шамана. На оружие надо отвечать оружием, а не магией.

— И слава Сагре, что не было! — распалялся Фонарщик. — Будь здесь шаман, и наших полегло бы раза в три больше. Это война, Кли-кли. Может, ты потом поймешь…

— Да я понимаю, — неохотно протянула гоблинша. Пока разговаривали, вновь вышли на дорогу, ведущую в Мойциг. Полуразрушенный замок, в котором, как видно, не было ни души, и мертвое поле остались в стороне. Город был все ближе и ближе.

— Как давно произошла битва? — нарушил я тягостное молчание.

— Судя по тому, что тела орков не успели сжечь, а воронье еще способно летать, — не раньше вчерашнего вечера, — ответил мне Угорь.

— А ворота-то в Мойциг открыты настежь! — удивилась Кли-кли. — Или горожане после битвы совсем перестали бояться, или что-то случилось.

— Да ничего не случилось! — прищурился Угорь. — Вон на стенах сколько людей!

Ну если черные точки — бегающие по стенам люди… До города было все еще слишком далеко.

— Нас, кажется, заметили! — сказал Эграсса, наблюдая, как из городских ворот вылетает отряд всадников.

— Немудрено, — пожал плечами Фонарщик. — Мы на открытой местности, нас всякий норовит увидеть. Давай-ка, Эграсса, отойди назад. Мы в случае чего…

Фонарщик не счел нужным договаривать, но и так все было понятно. Парни, спешащие к нам, могут оказаться излишне горячими и скорыми на расправу. В пылу скачки вполне возможно перепутать эльфа с орком.

На слова Мумра Эграсса лишь нехорошо сверкнул глазами, но за с'кашем, слава Саготу, не потянулся. По-моему, Фонарщик так и не понял, что нанес эльфу смертельное оскорбление.

— Я не привык прятаться за чужие спины!

— Не сердись, Эграсса! — поспешно встрял Угорь. — Фонарщик дело говорит, лучнику лучше находиться во второй линии.

— Ты собираешься воевать? — Правая бровь эльфа насмешливо поползла вверх.

— Нет.

— Тогда это ни к чему, — поставил точку в неприятном разговоре Эграсса.

— Халлас! — окликнул я гнома, начиная немного нервничать. — Не хватайся за мотыгу!

Всадники приближались. Четверка воинов направила лошадей левее и стала обходить нашу маленькую недвижимую группку. Все четверо были вооружены луками. Основная группа неслась прямо на нас и не собиралась придерживать лошадей. Мне это все больше и больше не нравилось. Краста, как назло, была у Эграссы, а кинжалом против человека на коне, да еще и вооруженного копьем, не очень-то повоюешь Один из всадников всадил шпоры в лошадиные бока и оторвался от своих товарищей на два конских корпуса. Что этот парень собирается делать? И почему он опустил копье? Земля под ногами начала подрагивать.

— Гаррет, стой! — шепнула Кли-кли, впиваясь рукой в мою одежку. Побежим — ударит копьем!… Стоим… Стоим…

Лошадь — огромная черная зверюга, словно выбравшаяся из самой тьмы, вылетела на нас. В последний момент, когда казалось, что нас сомнет эта туша, всадник осадил лошадь. Та встала на дыбы, ударила воздух передними копытами, едва не раскроив голову Угрю. Гарракец «утек» в сторону, не спуская с всадника взгляда, но тот видел только одну цель — Эграссу. Как только лошадь коснулась земли передними копытами, неизвестный воин что есть сил ударил копьем, метя эльфу в грудь. Быть бы тому нанизанным на «вертел», если бы не Фонарщик. Щуплый Дикий каким-то непостижимым образом оказался между всадником и темным. Биргризен с шелестом рассек воздух, врезался в копье, отбивая его в сторону и вверх, и пошел на очередной замах, который должен был завершиться ударом в незащищенный бок врага, но тут подоспели другие всадники.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});