Охотник за смертью: Восстание - Саймон Грин

В поле зрения камеры появилась маленькая фигурка, медленно пробиравшаяся между кучами ржавого железа, разбрызгивая во все стороны грязь. Закрыв пол-экрана, человек наконец остановился и заглянул в камеру. Лицо у него было красным, светлые волосы будто прилипли к голове. Кроме того, он был весьма невысок, и даже огромная меховая шуба не могла скрыть его излишней полноты. Но взгляд у коротышки был настолько спокойным и уверенным, что у зрителей почему-то сразу создавалось впечатление, что он не обманет и непременно расскажет правду о том, что видел. Поднимающийся ветер полоскал концы его волос, но человек не обращал на это внимания.

— Вы видите перед собой Технос III, — сообщил он в камеру. — Так выглядит эта планета ранним зимним утром. Расположенный за моей спиной фабричный комплекс принадлежит клану Вольфов. Скоро здесь начнется массовый выпуск новых, значительно усовершенствованных двигателей для космических кораблей. На первый взгляд, Вольфы создали идеальные условия для этого важного производства. У них есть и преданные делу рабочие, и прекрасные управляющие, и суровые, испытанные охранники. Но не надо забывать, что мы на Техносе III, а здесь все не так, как в других местах.

Начать с того, что каждое из четырех времен года длится здесь всего два дня, в результате чего местные климатические условия в лучшем случае можно назвать экстремальными. Например, весна здесь — дождливый сезон. Это означает два дня непрекращающегося ливня, такого сильного, что вода каждый час поднимается на целый дюйм. Повторяю — каждый час. Зато летом тут жарко, да так, что через несколько минут пребывания на солнце все незащищенные участки вашей кожи покрываются ожогами. Осень — пора ураганов. Любое незакрепленное оборудование может сдуть ветром и унести на несколько миль. А зимой здесь идет снег. Метели, бураны, снежные заносы — вся поверхность, кроме той, что прикрыта защитным полем фабрики, скрывается под толстым слоем снега. Холод стоит такой, что человек может продержаться всего несколько минут. Кровь замерзает в жилах, металл — и тот трескается.

Разумеется, этот климат был здесь не всегда. Его создали киберкрысы-хакеры, эти компьютерные террористы, вечно сующие нос не в свое дело. На этот раз они влезли в систему управления погодой и повредили все спутники таким образом, чтобы создать на планете этот постоянно меняющийся ад. Сейчас раннее утро первого дня зимы, и я рискнул выйти наружу. За последний час температура упала на тридцать градусов, а поднимающийся ветер свидетельствует о том, что начинается буран. Вскоре я вынужден буду вернуться в жилую зону, иначе мне грозит смерть от холода. Имперские специалисты в срочном порядке пытаются починить погодные спутники, так что скоро в этом мире снова будет нормальный климат. А пока храбрые представители и не менее храбрые представительницы клана Вольфов ведут героическую борьбу за то, чтобы все системы работали, а продукция была выпущена к обещанному сроку. Церемония открытия будет показана в прямом эфире. Я, конечно же, буду с вами и расскажу обо всем, что достойно внимания.

Тоби Шрек, специально для «Имперских новостей». Усталый, злой, голодный как собака и промерзший до костей Тоби Шрек. До встречи, друзья.

Изображение вновь сменилось расплывчатыми узорами. Тоби Шрек протянул руку и щелкнул выключателем. Экран погас.

Тобиас Шрек, известный также под именем Тоби Трубадур, был раньше руководителем пресс-службы клана Шреков, но сдуру прогневил чем-то своего могущественного дядю Грегора. В результате этого он и оказался в таком проклятом месте, как Технос III, в роли простого корреспондента. Он потянулся и поднял голову, чтобы взглянуть на затянутое низкими облаками небо. Облака заметно сгустились, а ветер стал таким сильным, что приходилось обхватывать себя обеими руками, чтобы не дрожать. Тоби порылся в кармане огромной шубы, вытащил грязный носовой платок и громко высморкался.

— Ненавижу это место, — сообщил он своему спутнику. — Погода словно взбесилась, люди приветливы, как наглотавшиеся амфетамина киллеры, и на всей планете не сыщешь приличного ресторана. Теперь понятно, почему в министерстве нам так быстро подписали командировку.

— Мыслите позитивно, — посоветовал Тоби его оператор, странный долговязый тип по фамилии Флинн. Его длинная шуба была сшита из шкур нескольких животных, но даже ее длины не хватало, чтобы прикрыть его непомерно длинные ноги. С первого взгляда Флинн производил впечатление человека честного. Но похожая на сову голокамера, удобно устроившаяся на его плече, по непонятной причине вызывала у вас ощущение, что с ним что-то не так. Флинн уже начал демонтировать освещение, установленное, чтобы показать Тоби в самом выгодном свете, и весело болтал, абсолютно не интересуясь, слушает его Тоби или нет.

— У нас по крайней мере есть теплые квартиры, где мы можем отсидеться, как медведь в берлоге. А у этих педиков из охраны термокостюмы надеты поверх теплого белья, и они все равно отмораживают себе задницы. Говорят, если здесь пукнуть, то это дело через штанину упадет на землю и разобьется.

Тоби фыркнул:

— Этим охранникам платят бешеные деньги за то, что они могут в считанные доли секунды изрубить человека в капусту. Квалифицированные наемники — вот кто они такие. Из-за этой квалификации их вообще нельзя считать людьми. И будьте уверены, каждому из них платят во много раз больше, чем нам с вами вместе взятым. А этот их фабричный комплекс вгоняет меня в дрожь. Производство в основном автоматизировано, а клоны, которые следят за машинами, так же не могут считаться людьми, как и стражники.

Флинн пожал плечами, и камера вцепилась в него когтями, чтобы не упасть.

— Клонов берут не для того, чтобы они общались с приезжими. Их спроектировали как идеальную рабочую силу, и они честно выполняют поставленные задачи — а что еще вам надо? Можно было бы обойтись и без них, но нельзя же доверять компьютерам важные решения. Особенно после того, как на планете Шаб подняли мятеж.

— Последние кадры можно отрезать, — сказал Тоби, отворачиваясь от монитора. — Я не забыл ничего важного?

— Вроде нет. В принципе вы должны были сказать, что фабрику построили Кэмпбеллы, а Вольфы только продолжили их начинания. И еще можно было вскользь упомянуть о местных проблемах, касающихся мятежников-террористов, добавив, что скоро эти проблемы будут решены.

— Не имело смысла, — твердо сказал Тоби. — Вольфы все равно вырезали бы эти куски. Это же введение, тут не нужны такие подробности. Когда дойдет дело до интервью, я попробую протащить эту информацию. Но можете быть уверены — мне не позволят рассказать о Кэмпбеллах ничего хорошего. Да и не нужно это. Вольфы победили, а побежденных никто не любит. Говорить о Кэмпбеллах в наши времена так же не принято, как курить в шлюзе. Пойдем, Флинн. Я уже не чувствую ни ног, ни рук. А погода, судя по всему, еще только начинает портиться. Боже, зачем я не остался на Голгофе? Даже при дворе императрицы было уютнее, чем здесь!