Круг Земной - Стурлусон Снорри

– Ты лучше, Стейн, скажи то, что сам сочинил обо мне.

Стейн говорит, что его стихи не стоят внимания.

– Я ведь не скальд, конунг, – говорит он, – но если бы даже я и умел сочинять. Вам мои стихи показались бы такими же недостойными, как и я сам.

И Стейн ушел. Он понял, что имел в виду конунг.

Торгейром звался человек, который управлял поместьем конунга в Оркадале. Он тогда тоже был у конунга и слышал его разговор со Стейном. Немного погодя Торгейр отправился домой.

Однажды ночью Стейн вместе со своим слугой сбежал из города. Сначала они поднялись на Гауларас, а потом спустились в Оркадаль. Вечером они добрались до конунгова поместья, которым управлял Торгейр. Торгейр пригласил Стейна переночевать и спросил, куда он направляется. Стейн попросил, чтобы тот дал ему лошадь и сани. Он видел, что как раз в это время привезли в усадьбу зерно. Торгейр говорит:

– Я не знаю, куда. и зачем ты едешь и разрешил ли конунг тебе уехать. Я припоминаю, что позавчера вы с конунгом вели не слишком любезную беседу.

Стейн говорит:

– Хотя мне приходится подчиняться конунгу, я не намерен подчиняться его рабам.

Тут он выхватил меч и убил управителя. Потом он взял лошадь, велел своему слуге сесть на нее верхом, а сам уселся в сани. Так они отправились в путь и ехали всю ночь. Они ехали, пока не достигли Сурнадаля в Мере. Там они переправились через фьорд. Они очень спешили и, куда бы ни приезжали, никому ничего не говорили об убийстве Торгейра. Себя они выдавали за людей конунга, так что, куда бы они ни приезжали, их везде хорошо принимали. Однажды вечером оси приплыли на остров Гицки в усадьбу Торберга сына Арни. Его не было дома, но его жена Рагнхильд, дочь Эрлинга сына Скьяльга, была дома. Стейна там очень хорошо приняли, потому что были раньше хорошо знакомы с ним. Когда Стейн на своем корабле приплыл из Исландии, он подошел к Гицки и стал у острова. Рагнхильд была в то время на сносях, и ей было очень плохо, а священника на острове и нигде поблизости не было. Тогда обратились к исландцам и спросили, нет ли у них на корабле какого-нибудь священника. На корабле был священник по имени Бард. Он был родом из западных фьордов. Человек он был еще молодой и мало ученый. Его попросили отправиться в усадьбу. Он боялся, что не справится, так как был еще мало чему обучен, и ехать отказался. Тогда к священнику обратился Стейн и просил его поехать. Священник отвечает:

– Я поеду, если и ты со мной поедешь, тогда я смогу рассчитывать на твою помощь и советы.

Стейн ответил, что он согласен. Они отправились в усадьбу и вошли в покои, где лежала Рагнхильд. Вскоре она родила ребенка. Это была девочка. Она была очень слаба. Священник крестил ребенка, а Стейн держал девочку над купелью. Ее окрестили Торой. Стейн подарил ей золотой перстень. Рагнхильд обещала быть Стейну верным другом и сказала, что, когда ему понадобится помощь, пусть обращается к ней. Стейн сказал, что он больше не будет помогать крестить девочек. На этом они расстались. А теперь. вышло так, что Стейн приехал за помощью к Рагнхильд. Он рассказал ей, что с ним произошло и что он навлек на себя гнев конунга. Она отвечает, что сделает все, что в ее силах, чтобы помочь ему, но просила его подождать Терберга. Она усадила Стейна рядом со своим сыном Эйстейном Тетеревом. Тому тогда было двенадцать лет. Стейн подарил Рагнхильд и Эйстейну подарки.

Торберг узнал все о Стейне еще до возвращения домой и был очень недоволен его приездом. Рагнхильд рассказала ему все, что произошло со Стейном, и просила дать ему приют и взять под защиту. Торберг говорит:

– Я слышал, что конунг созвал тинг, узнав об убийстве Торгейра, и Стейн теперь объявлен вне закона. Конунг очень разгневан. Я не настолько глуп, чтобы брать под свою защиту чужеземца и навлекать на себя гнев конунга. Скажи Стейну, чтобы он уезжал отсюда как можно быстрее.

Рагнхильд отвечает, что тогда и она уедет. А останется она, только если останется Стейн. Торберг говорит, что она может ехать, куда хочет:

– Но сдается мне, что если ты уедешь, то все равно скоро вернешься обратно, потому что нигде у тебя не будет такого почета и уважения, как здесь.

Тут встал их сын Эйстейн Тетерев и сказал, что, если уедет Рагнхильд, он тоже не останется. Торберг тогда говорит, что оба они больно упрямы и строптивы.

– Может статься, – говорит он, – что вам и удастся добиться своего, если вам кажется это таким важным. Очень уж ты, Рагнхильд, похожа на своих родичей, раз ни во что не ставишь слово конунга.

Рагнхильд говорит:

– Если ты боишься оставить Стейна тут, поезжай тогда с ним к моему отцу Эрлингу или дай ему людей, чтобы он сам смог туда добраться.

Торберг отвечает, что он не пошлет Стейна к Эрлингу:

– Эрлинг и так уже дал достаточно поводов для гнева конунга.

И вот Стейн остался там на зиму. После йоля к Торбергу приехали гонцы конунга и сказали, что он должен явиться к конунгу до середины великого поста. Приказ был очень строг. Торберг рассказал о нем друзьям и просил совета, стоит ли ему ехать к конунгу при таких обстоятельствах. Многие не советовали ему ехать и говорили, что лучше избавиться от Стейна, чем ехать к конунгу. Но Торберг все же решил поехать. Немного погодя он отправился к своему брату Финну, рассказал ему обо всем и просил поехать с ним к конунгу. Финн говорит, что, как он считает, плохо, когда верховодит женщина и когда жена заставляет нарушать верность своему государю. Тогда Торберг говорит:

– Тебе решать ехать или не ехать, но сдается мне, что ты отказываешься просто из страха перед конунгом, а не из преданности ему.

Они расстались в гневе друг на друга. И Торберг поехал к Арни сыну Арни, своему брату, и рассказывает ему все, что произошло, и просит того поехать с ним к конунгу. Арни говорит:

– Странно, что такой умный и осмотрительный человек, как ты, попал в такую беду и навлек на себя гнев конунга, хотя в этом не было никакой необходимости. Было бы еще простительно, если бы ты прятал у себя родича или побратима, но ведь ты защищаешь исландца, скрываешь у себя того, кого конунг объявил вне закона, и этим подвергаешь опасности и себя самого и всех своих родичей.