Идущие в ночь - Владимир Васильев

Большой колокол захлебнулся басовитым плачем. Я потянулась вниз и рухнула камнем с высоты — хорошо, что мое тело в этом не участвовало. В мгновение ока я оказалась в дворцовом парке, на круглой мраморной площадке, окруженной балюстрадой. Светлый мрамор таинственно отсвечивал в темноте. А посредине площадки, хрипло рыча и воя, дрались два зверя. Они сцепились в один клубок и катались по гладкому камню. Когда на мгновение враги разъединились, я увидела, что это два гвардейца. Синий и красный мундиры во тьме казались почти одинаковыми. Синий был чуть светлее.

Красный гвардеец изловчился и обхватил противника сзади за шею. Хрустнули позвонки. Жуткий вой победителя огласил дворцовый парк. Гвардеец запрокинул голову, и звезды искрами холодного огня отразились в его бессмысленных глазах, похожих на две мелких грязных лужицы. В глазах существа, утратившего всякое подобие рассудка.

Я невольно отпрянула.

И живой рисунок тотчас же отпустил меня. Я обнаружила, что смотрю на пеструю мешанину цветных пятен на поверхности камня. Вороной жеребец положил голову мне на плечо и жарко дышит в ухо. Я отодвинулась.

Добрые джерхи! Странствуя по лесам и равнинам вдали от людских городов, я ни разу не задумалась над тем, что же происходит там сейчас. Вот, оказывается, по какой причине время темных пересветов названо Смутными днями. Потому что для людей это время безумия, время бессмысленного насилия и разрушений.

И еще, надо полагать, люди не помнят, что происходит с ними во Тьме. Тогда понятно, почему звезды стали легендой — услышанной, вероятно, еще от хорингов. Не так уж невообразимо велик срок от одних Смутных дней до других — около полутора сотен кругов — но те, кому довелось пережить ужас Ночи, стараются забыть о нем. А следующее поколение уже и не знает толком, чего ждет бессонный звонарь подле Большого колокола. Только Чистые братья, как видно, хранят сведения о Смутных днях… и ненависть к оборотням.

Так вот почему Чистые братья ведут охоту на оборотней! Вот за что они убивают нас! За то, что во тьме Ночи, когда люди превращаются в злобное зверье, мы остаемся людьми.

Я грустно усмехнулась. Выходит, в мире вообще нет людей — таких, какими я их себе представляла. Есть только разного вида оборотни. Анхайры, которых Четтан заставляет принять облик зверя. Мадхеты, которым звериное тело навязывает Меар. И те, кто считает себя настоящими людьми — в отличие от нас, нечисти. Те, кого Тьма лишает разума и души.

А еще мне стало вдруг понятно, почему «смутные дни» и «темное небо» превратились в ругательства. Ночь выворачивает наизнанку самые потаенные углы человеческого сознания. И самое постыдное, что хранилось в тайниках души, выплескивается наружу.

Тьма! Да, это по-настоящему страшно. И есть только два способа жить дальше. Либо забыть обо всем и продолжать копить в душе грязь и хлам, подспудно понимая, что на самом деле ты — ничтожество. Либо признаться себе, что ты — жалкая скотина, и постараться стать лучше. Как правило, люди предпочитают забыть. Поэтому так грязны их дома, города и мысли…

А мадхету или анхайру приходится быть честным перед собой. Потому что каждый синий (или, соответственно, красный) день он проводит в звериной шкуре. И если мне кто-нибудь скажет, что я — животное, меарским днем я наверняка не смогу возразить. Хотя бы потому, что не буду владеть человеческой речью.

Я задумчиво почесала нос. Эх, был бы жив Унди, светлая душа… Я бы сейчас с ним побеседовала на эту тему. Унди так прямо и говорил: человек по своей природе — скотина. Только я его все как-то недопонимала. Мда-а, вот уж кто-кто, а старина Мышатник столько раз напивался до скотского состояния, что любого оборотня мог заткнуть за пояс. В смысле осознания своей животной сущности.

Все-таки я хватила через край. Встречаются под солнцами и хорошие люди. Если им еще и растолковать то, что я сама поняла… Тьфу ты! Не успела толком в своей душе разобраться, а уже норовлю в чужих порядок наводить. Хрен с ними, с людьми. Жили без меня тысячи кругов — и дальше проживут. Мне бы лучше найти таких же, как я, оборотней. Не может быть, чтобы в целом мире не нашлось места для города мадхетов. Есть, наверняка есть такой город.

Я даже зажмурилась от восторга. Вот куда я хочу попасть, а вовсе не в жалкий Хадас! Джерхи! Наконец-то я поняла, что буду делать после У-Наринны. Я отправлюсь странствовать по миру в поисках города оборотней. Почему-то мне показалось, что он должен называться Темным городом. В нем, конечно же, есть Неспящая башня. Когда приходит Ночь, Большой колокол башни гудит торжественно и радостно. И крылатые демоны скользят в темном небе над городом, взмахивая крыльями в такт колокольному перезвону.

Тьма и демоны! Как мне найти этот город?

Нет ли у путеводного Знака хорингов обратной стороны, как у того первого Знака, который мы видели на вильтской равнине? И, если на этом боку валуна я увидела Хадас — то, может быть, рисунок на другой стороне камня покажет мне Темный город?

Я обошла валун и склонилась к живой картинке. Всмотрелась в мельтешение разноцветных линий и точек.

Рисунок исчез. Все линии слились, все цвета заменил один — ослепительно-синий, как небо меарского дня. И я растворилась в нем.

Память синих дней за все двадцать с лишним кругов моей жизни хлынула мне в душу.

Я вспомнила себя крошечным котенком, который на неуверенных лапках впервые выбрел на крыльцо. Сладко зевнул, утомившись от длинного пути, и доверчиво повалился кверху пузиком. И лучи Меара гладили меня по рыжей шерстке…

Я вспомнила себя взрослой карсой, по приказу Беша вонзающей клыки в горло человека. И утробное рычание, с которым я позже лизала соленую кровь поверженного врага…

Я вспомнила себя карсой-подростком, которая бросилась на человека без приказа Хозяина. И даже вопреки запрету Хозяина. На приезжего южанина, которого звали Сишар…

Мне было двенадцать кругов, но я еще не стала взрослой. Настоящая карса, дикий лесной зверь, взрослеет за каких-нибудь три-четыре круга. У карсы весь жизненный срок — кругов двадцать, от силы двадцать пять. А я, оборотень, в свои двенадцать была шаловливым котенком.

И у меня был друг.

Вообще-то я с котами не дружила. Или они не дружили со мной, это как посмотреть. Кошки вообще редко дружат с себе подобными. Общаются — да, но не дружат. Я считала их ограниченными и самовлюбленными, и безжалостно гоняла со всех мест, где нравилось бывать мне. Из уютного уголка за задним крыльцом, например. Или с крыши сарая.

Но полосатый котенок, приблудившийся к нам во двор, мне понравился. Он был такой веселый и беззаботный, он так безоговорочно признавал мое старшинство — но при этом совсем меня не боялся…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});