Моя страна - прежде всего! (СИ) - "Илья83"

Шверин скулил, лёжа на полу, одной рукой взявшись за живот, другой за пах. Не отошедший от ярости Гюнтер добавил ему ещё несколько раз сапогами по животу и спине, приговаривая:

— Не смей бить женщин, сука!.. Понял? Думал, что тебе всегда всё сойдёт с рук? Получай! Думал, что Гиммлер всегда защитит? Нет, не защитит! На-а! Потому что ты сам по себе мразь, скотина и дерьмо! Нравится?! — рычал Гюнтер в ярости на мажора-аристократа.

Внезапно он почувствовал как его плеча кто-то слегка коснулся. Гюнтер обернулся готовый продолжать если вдруг к графу пришли на помощь. Но это была графиня. Дрожащая, заплаканная, в разорванном на груди платье, она смотрела на него и шептала:

— Хватит, Гюнтер… хватит.

Не выдержав, он обнял её и прижал к себе, постепенно остывая. Женщина с благодарностью вжалась лицом ему в грудь и затряслась от рыданий, видимо, у неё начался отходняк, подумал Гюнтер.

— Ты очень сильно пожалеешь. кх, кх… тебя повесят, щенок… — хрипел, лёжа на полу граф. Встать он ещё не мог, но язык его уже слушался. — Вы все пожалеете об этом… Все… Я вас сгною… Всех ваших родных… кх… в концлагерь бросят..

Гюнтер понял что ещё ничего не закончилось. Всё только начинается.

Под ложечкой засосало от понимания того что он собирается делать. Да, это грязь. Но иногда бывают такие ситуации когда есть выбор не между хорошим и плохим вариантами, а между плохим и очень плохим. Вот только Ребекке это видеть не стоит. Он взял её на руки и вынес из комнаты, она доверчиво обняла его за шею.

— Гюнтер, спасибо… — раздался её тихий голос. — Что теперь будет? — женские глаза со страхом смотрели на него, жаждая услышать утешение. И он дал его, окончательно решив что назад дороги нет. Мосты сожжены.

— Всё самое худшее для тебя уже позади, Ребекка! Поверь мне. Остальное — только моя забота… — успокоил её Гюнтер. И она поверила. Просто прижала голову к его груди, крепче обняла за шею и затихла, закрыв глаза. Посмотрев вниз на женщину, он увидел сосок, выглянувший из разорванного ворота платья и отвёл глаза.

— Гюнтер! Ребекка! — послышалось из-за поворота и, не успел Гюнтер опустить графиню, как прямо на них выбежала баронесса с испуганным лицом. Она отшатнулась, увидев их и вскрикнула от неожиданности. — Что… Что тут случилось? Ребекка?

— Мария… — еле слышно прошептала её подруга, приоткрыв глаза.

— Боже… Что с вами? — расширившимися от удивления глазами спросила баронесса. На лице и следа не было той холодной надменности и спокойствия. Ребекка хотела что-то сказать, но бурно расплакалась, сотрясаясь от рыданий. Гюнтер тяжело вздохнул и заговорил:

— Графиню едва не изнасиловал этот ублюдок… граф Шверин. Я успел в последний момент. Мария, отведи нас в комнату где бы я мог оставить Ребекку, и, если сможешь, помоги ей прийти в себя. Хорошо?

— Хо… хорошо… — сглотнув, ответила баронесса. Она приблизилась к подруге и погладила её по голове, откинув волосы с лица. — Милая моя… Ребекка… — и тоже заплакала.

Гюнтер вынужден был поторопить её. Ещё столько дел, а времени мало.

— Мария! — прикрикнул он. — Веди меня в комнату!

— Да-да, идём! — с трудом взяла себя в руки баронесса и пошла впереди, то и дело оглядываясь на них. — А где граф? — вдруг спросила она.

— Не беспокойся, он больше никому из нас не причинит зла. Обещаю! — зло улыбнулся Гюнтер.

— Ты его…? — с ужасом посмотрела она на него. Даже графиня перестала плакать, смотря на него во все глаза.

— Нет! — ответил он. — Но хотел… — признался Гюнтер.

— Если он умрёт то гестапо нас всех уничтожит… — убито произнесла Мария, открыв дверь одной из комнат где располагалась роскошная кровать. Гюнтер прошёл к ней и попытался осторожно положить графиню, но та вцепилась в него и не отпускала.

— Нет, Гюнтер! Не уходи, пожалуйста! Я боюсь!.. — её заплаканные глаза с мольбой смотрели на него. Баронесса присела рядом и взяла её за руку.

— Успокойся, Ребекка, всё уже закончилось! — начал уговаривать он, пытаясь осторожно отцепить её пальчики от своей формы. — Тебе ничего не угрожает. Я обо всём позабочусь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Он расскажет в гестапо и нас всех убьют… — прошептала она.

— Не расскажет, обещаю. Я поговорю с ним и всё будет хорошо! — спокойным, уверенным голосом сказал Гюнтер.

— Он не послушает тебя, Гюнтер, я знаю его! — возразила женщина.

— Меня послушает. Я знаю как обращаться с такими как он. Просто верь мне. Ладно? — он подмигнул ей и улыбнулся. Графиня перевела взгляд на подругу и та кивнула, подтверждая его слова.

— Я верю тебе, Гюнтер. Поцелуй меня… — внезапно попросила женщина.

— Что? — удивился Гюнтер и удивлённо посмотрел на баронессу. Та тоже ошарашенно глядела на неё.

— Мне… — Ребекка замялась. — Я не хочу чтобы последний поцелуй который был у меня, оказался от этого… — женщина скривилась. — Прости, Мария! — она просительно глянула на неё. Та медленно кивнула. Гюнтер мысленно пожал плечами и наклонился, намереваясь поцеловать ей в щёку, но та в последний момент повернула голову и буквально впилась ему в губы, захватив врасплох. Губы у графини оказались мягкими и солёными, видимо, от слёз. Поцелуй продолжался секунд пять, после чего Ребекка сама оторвалась от него и повернулась на бок, пряча лицо от них.

Гюнтер встал, напоследок положив руку на плечо графини. Она благодарно положила свою ручку сверху и слегка пожала её.

— Спасибо ещё раз… — еле слышно донеслось от неё.

— Если бы я это не сделал, то перестал бы уважать себя… — тихо ответил он. Встряхнувшись, Гюнтер повернулся к Марии, которая продолжала сидеть рядом с подругой, и сказал:

— Мария, посиди здесь, вместе с подругой? Ей нужна твоя помощь.

— А ты? — её взгляд встревоженно метнулся к нему. — Что ты будешь делать?

Гюнтер усмехнулся. Ответ очевиден.

— Решать проблему и размешивать ту кашу которую мы заварили! — мрачно ответил он.

— Размешивать кашу? — непонимающе спросила она.

Гюнтер досадливо поморщился. Похоже, эту поговорку баронесса ещё не слышала, хотя Алекс говорил что она уже была довольно распространена даже в это время.

— Не обращай внимания. Всё, я пошёл! — развернулся он к двери.

— Подожди! — вдруг вскрикнула она и метнулась с кровати. Удивлённый Гюнтер снова обернулся и едва успел поймать её в объятия. Горячие губы прижались к его губам, а язык настойчиво пытался ворваться внутрь. Аромат изысканных духов окутал его, грудь из выреза платья тесно прижалась к нему, и Гюнтер почувствовал как его орган начал оживать от трения об него соблазнительных бёдер и живота. Её руки обхватили его за шею и он не выдержал. Застонав, Гюнтер одной рукой схватил баронессу за грудь, другую положил на задницу и стал наощупь лихорадочно искать вырез, чтобы проникнуть под тонкую ткань. И едва расслышал её шёпот:

— Пожалуйста, Гюнтер, не сейчас… пожалуйста… прошу тебя..

Она не вырывалась и не мешала его рукам. Мария просто просила его. Её глаза смотрели на него, сверкая сквозь маленькие слезинки. И он остановился. Грудь ходила ходуном, руки дрожали, сердце билось как сумасшедшее, член превратился в стенобитное орудие… Но он сильнейшим усилием воли взял себя в руки и отстранился. Застегнул форму, привёл дыхание в норму и хрипло сказал:

— Ты будешь моей, Мария. Чего бы мне это не стоило. Не важно кто или что будет мешать этому. Ты — моя женщина и никто, даже фюрер, не отберёт тебя у меня… Ты поняла?

Губы её слегка дрогнули и он, скорее почувствовал, чем услышал:

— Да..

Посмотрев на неё ещё несколько секунд он вышел из спальни Марии и уверенным шагом направился в сторону той комнаты, где оставил эту аристократическую свинью под названием граф Шверин.

Пора было закончить дело и решить проблему так как он задумал. План не идеальный, даже грязный, но лучшего он не придумал. Иногда, чтобы помочь близким или просто хорошим людям, приходится запачкать руки. И только самому человеку решать как далеко он готов зайти ради этого.