Вампиры замка Карди - Татьяна Умнова

Лизелотта почувствовала, как у нее выдвигаются клыки. Она была голодна и готова к охоте. Она пошла в направлении самого близкого стука. Это был солдат. Молодой, сильный мужчина с некрасивым и грубым лицом типичного немецкого крестьянина. От него пахло оружейной смазкой и ваксой, которой он начищал свои сапоги. Слегка — но мерзко — пахло потом. И горячим гуляшем, который он съел на ужин. И еще от него пахло кровью. Горячей, молодой кровью, так сильно пульсировавшей под его грубой, обветренной кожей. Лизелотта облизнула клыки. Как ей напасть на него? Он выглядит таким сильным. Но она уже знала, что вампир — даже такой хрупкий, как она, — сильнее любого человека. Броситься ему на спину и впиться в шею? Он не сможет отцепить ее, если она присосется… Но, возможно, он будет кричать. Или отбиваться — и тогда шум привлечет других. А если их будет много… Кто знает, возможно, они сообща могут причинить ей какой-либо вред? Лизелотта не знала точно, могут ли люди убивать вампиров. Но проверять на собственном опыте не хотелось. Однако голод, ледяными струйками растекавшийся по телу, буквально выжигал ее изнутри! И лишал последних остатков рассудительности. Она должна попробовать крови этого солдата. Должна высосать его, как сочный, созревший плод! Если она прямо сейчас же не погрузит клыки в его шею — она умрет, умрет по-настоящему, сгорит в холодном пламени, так терзающем ее!

И тут ей вспомнился смех Раду — его таинственный беззвучный смех.

И слова: «Поставь его на колени. Просто мысленно прикажи — и все…»

Пристально глядя в спину солдату, Лизелотта собрала все силы — и приказала!

Такого эффекта она не ожидала! Солдат дернулся, словно от удара током. Затем выпрямился, напрягся, как натянутая струна. Медленно повернулся. Медленно опустился на колени. И запрокинул голову, открывая горло… Глаза его были пусты и бессмысленны — как у того, другого солдата, которого Раду приводил к ней в подземелье.

Лизелотта неспеша подошла к нему. Провела ладонью по рыжеватым волосам, по шершавой коже щеки. Постояла, наслаждаясь своею властью, жадно впитывая аромат его крови, ставший прямо-таки одуряющим. Серебро цепочки пронзительно сверкало на его шее. «Сними серебро!» — беззвучно скомандовала ему Лизелотта. Он покорился — торопливо сорвал цепочку с шеи, с запястий. И тогда она склонилась к нему и вгрызлась в артерию. Кровь горячей струей ударила в небо, заполнила горло, потекла внутрь, туда, к источнику холода, согревая ее.

Лизелотта сосала кровь долго, погрузившись в блаженное полузабытье, из которого ее вывел синкопический стук сердца. Это был тревожный звук — и Лизелотта отпрянула. Посмотрела в лицо солдату: он был бледен — смертельно-бледен! — глаза закатились. Лизелотта снова склонилась к его шее. Ранки кровоточили.

Как там учил ее Раду?

Лизнуть ранки, чтобы они затянулись…

Лизелотта расхохоталась. А потом впилась в шею солдата — и рванула… Она рвала и грызла его шею, как зверь. Кровь стекала ей на обнаженную грудь, на платье, на руки. Она купалась в крови и упивалась кровью. Жаль, в нем осталось не так-то много. Выпустив тело солдата, тяжело и бесформенно рухнувшее на пол, Лизелотта провела по лицу окровавленными ладонями, чувствуя, как кровь впитывается через поры кожи. Это было даже приятнее, чем просто сосать ее! Жаль только — такое красивое платье оказалось безнадежно испорченным.

Но она чуть было не забыла о цели своего визита в эту часть замка.

Лизелотта поднялась с колен и почувствовала, что сейчас в ее теле столько силы и легкости, что пожелай она — вспорхнет и полетит. Она действительно чуть-чуть приподнялась над ковром, повисла в воздухе. Почти как в детстве, во сне! И как же сладостны были эти сны, когда ей казалось, что она летает! Но сейчас ей не нужно было даже махать руками, чтобы лететь. Только напрячь все силы и толкнуть себя в нужном направлении… А направление она знала.

Лизелотта парила по коридорам замка.

Она направлялась к своему врагу.

3

У его двери на страже стояли два солдата. Но Лизелотта уже знала, что ей надо делать: она приказала — и они заснули. Оба. Заснули стоя, сжимая в руках автоматы. С полуоткрытыми глазами. Сейчас они ничего не видят и ничего не слышат, они абсолютно беззащитны. Лизелотта замерла рядом с ними, переводя взгляд с одного молодого лица на другое. Она чувствовала запах их крови. Но, к сожалению, она уже насытилась. Так что — в другой раз… Когда она будет по-настоящему голодна. А сейчас то, что осталось от ее голода, этот легкий холодок под сердцем — он принадлежит ее врагу! Сегодня она поделится с ним своим голодом… Сегодня, сейчас! Лизелотта замерла у двери, вслушиваясь, как он дышит, как ровно стучит его сердце.

Дверь не была заперта. К счастью — потому что Лизелотта чувствовала: перед запертой дверью ее власть кончается. А так — она продолжала наслаждаться своей властью.

Белокурый юноша спал, разметавшись на постели. На лбу, на верхней губе и на открытой груди у него сверкали бисеринки пота. Светлые волосы слиплись. На висках уже засохли дорожки от слез. Веки мелко дрожали: он видел сон. Должно быть, не очень хороший сон. Еще одна слеза выкатилась из уголка глаза и сбежала по виску.

Лизелотта коснулась пальцем слезы. Поднесла к губам, лизнула. Соленая. Но не такая соленая, как кровь. И тут Лизелотте остро захотелось хотелось крови этого юноши. Не убивать его, нет! Просто насладиться его кровью. Почувствовать его беззащитность. Да, пусть поймет, каково это. Пусть теперь он побудет в ее власти!

Откуда-то пришла воспоминание: его имя — Конрад.

И Лизелотта позвала — тихо и нежно, так, чтобы только он мог ее слышать:

— Конрад! Проснись! Я пришла к тебе!

Дрогнули пушистые бронзовые ресницы. И он открыл глаза. Большие, голубые глаза. Такие удивительно яркие — даже сейчас, когда они были затуманены сном. Губы затрепетали и расцвели робкой, счастливой улыбкой.

— Фрау Лоттхен? Это вы? Это действительно вы?

— Да, милый. Это я. Я пришла к тебе. За тобой, — прошелестела Лизелотта, проводя рукой по его щеке, по горячей шее, по гладкой мускулистой груди.

Как стучало его сердце!

Он попытался схватить ее руку — и Лизелотта позволила ему, сама взяла его руку в ладони.

— Ты так холодна, — прошептал Конрад. — Я думал, что больше никогда не увижу тебя. Что ты не вернешься. Я не хотел без тебя жить. Они боятся тебя теперь. А я надеялся, что, если ты и придешь к кому-то, — то это буду я. Я хотел, чтобы ты пришла ко мне, моя Лоттхен. Ведь я люблю тебя. И я хочу быть там, где ты. Всегда.

— Я пришла, — повторила Лизелотта.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});