Битва королей. Огонь эльфов - Бернхард Хеннен

Олловейн снова пожалел, что не умеет говорить так, как Ламби, полководец его друга Альфадаса. Слова клейменого фьордландца вызывали всеобщее ликование. Но как бы там ни было, большинство кобольдов усмехались, когда снова принялись за работу на платформах повозок.

— Вы готовы?

Мишт закатил глаза.

— Я по-прежнему жду, когда кто-нибудь начнет выколачивать свою трубку о бочонок с маслом для ламп. Надо было сказать им, что там.

— Нет. Лучше я потеряю повозку, чем проиграю битву, поскольку наши враги догадаются, что их ждет.

Кобольд посмотрел на небольшой бочонок, крепко привязанный за платформой повозки.

— На эту штуку достаточно хорошенько посмотреть, и она вспыхнет. Да еще и дымится, как дракон-астматик.

— Что насчет стеклянных бутылок?

Мишт пожал плечами.

— Как ты и говорил. Кочек было много. Больше половины разбилось. Но осталось все равно достаточно.

— Я на тебя рассчитываю, — несколько натянуто произнес эльф, развернул коня и отправился на поиски Нестеуса.

У него было важное поручение для сына Оримедеса, которое выведет молодого кентавра за пределы поля боя. Вероятно, парень будет проклинать его за это, но у отца на него большие планы. Для будущего Земель Ветров важно, чтобы он вернулся в Фейланвик живым.

В этой мысли была какая-то неловкость. Олловейн поглядел на восток. Взошло солнце. Оно висело над холмами, похожее на огненно-красный шар. Его свет отбрасывал бледно-красные искры на доспехи вооруженных копьями всадников, мимо которых проезжал мастер меча.

Танцующий Клинок глубоко втянул носом воздух. Пахло пылью и вытоптанной травой. Сверчки начали свой утренний концерт. День будет жарким. Его последний день. Эльф судорожно сглотнул. Нельзя позволять подобным мыслям останавливать себя. Жизнь сотен воинов зависит от того, насколько хорошо он справится со своей задачей полководца. Он не имеет права предаваться унынию!

Как и ожидалось, Нестеус возмутился. Несмотря на то что молодой кентавр понимал важность задачи, он отчаянно противился тому, чтобы ее возложили именно на него. И только когда Олловейн пригрозил, что лишит его командования и закует в цепи, Нестеус повиновался. У мастера меча было такое чувство, что однажды мальчик станет хорошим предводителем, несмотря на свое упрямство и вспыльчивость.

Вернувшись на холм, с которого наблюдал за войском, полководец обнаружил, что все командиры в сборе. Он поставил их в известность об изменившейся ситуации, о том, что тролли, очевидно, ожидают их, а затем обрисовал ту часть своего плана, которую до настоящего момента держал в тайне от всех.

Когда он закончил, во взглядах товарищей снова появилась уверенность. Элодрин поклонился ему.

— Мастер меча, ты — мастер войны. Мы прорвемся! Наверняка мы дойдем до самого Мордштейна и сумеем занять крепость. Скорее всего, там будут только женщины и старики. Сломить их сопротивление будет нетрудно.

Олловейн удивленно поглядел на князя приморских земель. В их планы не входило отвоевывать один из утраченных скальных замков Снайвамарка.

— Мы представляем собой маневренное и сильное войско. Но для того, чтобы удержать крепость, нам не хватает пехоты. Кроме того, троллям будет легче легкого осадить Мордштейн и отрезать нас от снабжения. Нам не хватит средств для удержания такой крепости, даже если мы ее захватим.

Элодрин высокомерно улыбнулся.

— Судя по всему, ты пока не понимаешь всех стратегических особенностей этой войны. Дело не в том, чтобы занять крепость. Дело в троллихах, которые находятся там. Мы должны убить их. Это будет самый тяжелый удар, который мы можем нанести серокожим, поскольку от поражений в битвах они оправляются легче, чем мы от своих побед.

Мастер меча лишился дара речи.

— Я не воюю с женщинами, детьми и стариками.

— Твое рыцарское поведение делает тебе честь, Олловейн, но я думаю, что по причине своего долгого отсутствия ты еще не успел понять, за что мы сейчас боремся. С тех пор как тролли вернулись в Альвенмарк, их женщины стали необычайно плодовиты. Не проходит и года, чтобы каждая из них не родила ребенка. Когда тролли пытались ворваться в Сердце Страны по тропам альвов, Эмерелль убила тысячи. Но теперь на этой равнине собирается войско, еще больше того, которое победила наша королева. А мы, эльфы, еще не сумели оправиться от потерь, понесенных в Вахан Калиде, Рейлимее и Филангане. Наши женщины рожают одного-двух детей за всю свою жизнь, которая измеряется столетиями. А сколько времени потребуется тебе на то, чтобы воспитать воина, Олловейн? Десятилетия! Даже если под твоим руководством мы будем одерживать победу за победой, мы не сможем сражаться без потерь. Мы допобеждаемся до смерти. Есть только один способ покончить с этим. Мы должны убить их женщин. Только так выживет наш народ, мастер меча.

Олловейн потрясенно отметил, что Катандер из Уттики и Аякс, князь минотавров, одобрительно кивают.

— Убив женщин и детей, мы превратимся в то, на борьбу с чем выступили, Элодрин. Я приказываю пощадить Мордштейн. Я воин, а не убийца!

— Возвышенные слова, главнокомандующий, — ответил князь Альвемера. — Я вижу в тебе живого мертвеца, ибо тот, кто не подчиняется логике войны, будет уничтожен. А еще я прошу тебя еще раз подумать о том, за что мы сражаемся! Зачем нужно твое рыцарство, если оно помешает нам победить этих чудовищ, которые живут в пещерах и чьи шаманы занимаются магией крови? Я сделаю все, чтобы помешать троллям занять трон Альвенмарка. Все!

— Элодрин, — с трудом сдерживаясь, произнес Олловейн, — я отстраняю тебя от командования конными копьеносцами. Ты возглавишь командование арьергардом, задача которого заключается в том, чтобы удержать свою позицию, дабы обеспечить надежный отход маневренным войскам.

Князь приморских земель побледнел.

— Тем самым ты окончательно решил судьбу нашего народа. Сколь блистательной ни была бы твоя сегодняшняя победа, твой путь приведет нас всех к уничтожению. Не тролли станут палачами нашего народа, а ты, Олловейн! Ты один!

Стекло и шелк

Рука Мишта крепко сжимала флагшток. С тех пор как кобольд присоединился к Мелвину и его воинам, он принял участие в более чем дюжине стычек с троллями. Он не трус! Но здесь — это уже нечто другое. То, что он видел, пугало.

Местность волнообразно перетекала в равнину. Тяжелые повозки заняли позицию на гребне холма, чтобы был лучший обзор. Войско троллей стояло на расстоянии чуть больше полумили; клубящиеся тучи пыли наполовину закрывали вид. Серокожие щитом к щиту выстроились плотным полукругом и ждали. Перед ними, параллельно их фронту, неслась масса воинов-кентавров и обрушивала на них настоящий град стрел. Именно человеко-кони и поднимали пыль, закрывая троллям обзор. Стрелы кентавров почти не причиняли вреда. Даже с большого расстояния Мишт слышал удары наконечников. Это был глухой стук. Дюймовые щиты троллей стрелы пробить не могли.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});