Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На эти обидные слова Наташа не ответила, как ей хотелось ответить. Теперь она будет хитрей. Теперь она не вспылит, как раньше, и не покажет ему порог, пока не повидает Николая. Вместо пощечины, которую ей так хотелось залепить Ленчику, она только с укором, сжав плотно губы, покачала головой.
Перед уходом Ленчик пригласил Наташу на завтра в Большой театр. Она отказалась: без Ильи Филипповича не пойдет.
Ленчик самодовольно улыбнулся:
— Я уже предусмотрел и эту твою новую привязанность. Зайду завтра вечером. — Сказал и положил на стол три билета.
Оставшись одна, Наташа посмотрела на часы. Было ровно четыре. На это время Илью Филипповича вызывали в Кремль. С мыслью об Илье Филипповиче на нее пахнуло что-то свежее, уральское, таежное... Но это было недолго.
Впечатление от неприятной новости, принесенной Ленчиком, усиливалось усталостью от вчерашней вечеринки. В голове чувствовалось легкое кружение. Наташа прилегла на диван и, не мигая, уставилась в потолок. Хрустальная люстра множеством разноцветных огней отражала солнечный свет, падающий на нее с зеркала, лежавшего на столе. Мягкий, успокаивающий свет. В комнате все было как три года назад. На буфете в вечной боевой стойке замерли мамонт и зубр, выточенные из слоновой кости. По крышке рояля скакал быстроногий олень, гордо несущий над собой ветвистые рога. Между зубром и мамонтом, подперев бока руками, хохотал шут в красном колпаке. Над всем этим на высокой подставке возвышалась Хозяйка медной горы, сделанная из уральского камня-самоцвета по сказу Бажова. Ее российский сарафан внизу был оторочен позолотой, такое же золотое обрамление было и на ее высокой груди, и на широком поясе, который ловко схватывал гибкий стан красавицы. От лица, от всей фигуры, от гордого поворота головы Хозяйки медной горы веяло силой и красотой Урала.
Снова вспомнился Николай. Теперь он предстал таким, каким его однажды Ленчик встретил на Пресне. Он стоял у входа в продовольственный магазин, куда Виктор зашел за папиросами. Узнав Николая, он поздоровался с ним. Тот повернулся и, пьяно пошатываясь, пошел навстречу. Потом повис на плече Ленчика и рассказывал. Плакал и рассказывал, как его исключили из партии, уволили с работы, как он сошелся с вдовой... На прощание попросил «на сто граммов». «Так упасть! Так упасть... Нет! Что бы с ним ни случилось, я должна быть с ним рядом!»
Мысли Наташи были прерваны приходом Елены Прохоровны. Прямо с порога она озабоченно проговорила:
— Я только сейчас с избирательного участка. Отмечалась. Мне сказали, чтобы ты немедленно оформляла прописку.
— Почему их волнует моя прописка?
— Говорят, что без открепительного удостоверения и без московской прописки голосовать нельзя. А это нехорошо. Мало ли что могут подумать. Тем более ты комсомолка, поступаешь в аспирантуру... Неприятности могут быть.
— Я уже вчера заходила к начальнику паспортного стола. Он требует справку о допуске к вступительным экзаменам в аспирантуру.
— Ну представь ему эту справку.
— Заведующий аспирантурой вчера был болен, а кроме него, мне ее никто не даст.
— Значит, нужно обратиться к самому начальнику отделения милиции. Я надеюсь, что он не такой буквоед, как этот паспортист.
Со шпильками в зубах и с распущенными волосами Наташа стояла перед зеркалом. Закончив прическу, она взяла сумочку и собралась уходить.
— Мама, к начальнику милиции я схожу завтра. Придут Тоня или Виктор — пусть подождут, а Илье Филипповичу скажи, чтоб вечером никуда не уходил. С ним мы идем сегодня в Кукольный театр.
7
Целую неделю Алексей писал Ларисе письмо. Послал его, но ответа не получил. Адрес ее он осторожно узнал от секретаря факультета, дряхленького старичка, который наверняка давно забыл, что на свете существует любовь, да к тому же такая неспокойная.
Третья московская весна была для Алексея особенно тревожной. Стихи он пописывал тайком и раньше, еще в школе, но теперь его словно прорвало. Он бродил до самого рассвета по тополиной аллее студенческого дворика и слагал стихи. Записывал на ходу, под фонарем старой часовни: где раньше молились монашки, а теперь студенты держали свои вещи. Даже в стихах к матери, которой он не писал уже несколько недель, Алексей больше говорил о своей любви к Ларисе. Забыв, что его могут слышать из открытых окон, он читал вслух:
...Ты помнишь, мама,
Как я, упав в твои колени,
Оплакивал потерянный пугач?
Тогда в тебе одной искал спасенье,
Ты говорила мне: «Не плачь».
Но я все плакал, потерявший право
Быть атаманом вместе с пугачом —
Ведь и ребенок знает цену славе.
Ведь дорог и ему ребяческий почет.
...И, больше ничего не говоря,
Ты молча шалью клетчатой накрылась.
Меня, чумазого, оставила в дверях
И только к вечеру обратно возвратилась.
Всем детским существом своим
(О сердце не было тогда понятья)
Я знал, что с возвращением твоим
Ко мне пришло утерянное счастье.
Я помню, ты мне подала его —
«Всамделишный» и новенький пугач! —
Как будто символ счастья моего,
И ласково сказала: «На, не плачь».
О! Если б ты могла теперь
Меня утешить, как бывало,
Я б завтра распахнул ту дверь,
Где начиналась жизнь моя сначала.
Я б рассказал тебе — о мать! —
Что девочка, как серна горная,
Меня не хочет замечать —
Такая гордая и непокорная!
А еще...
- След на кабаньей тропе - Валерий Георгиевич Шарапов - Криминальный детектив / Полицейский детектив
- Дело сибирского душегуба - Валерий Георгиевич Шарапов - Детектив / Исторический детектив / Полицейский детектив
- Коп из полиции нравов [Коп из полиции нравов. Шпион поневоле. Требуется секретарша. Весьма опасная игра] - Ричард Диминг - Полицейский детектив
- По высочайшему велению - Александр Михайлович Пензенский - Исторический детектив / Полицейский детектив
- Что скрывает правда - Кара Хантер - Полицейский детектив / Триллер
- Личные мотивы. Том 1 - Александра Маринина - Полицейский детектив
- Смерть обывателям, или Топорная работа - Игорь Владимирович Москвин - Исторический детектив / Полицейский детектив
- Восточный проект - Фридрих Незнанский - Полицейский детектив
- Природа зверя - Луиза Пенни - Полицейский детектив
- Не зарекайся.Опасное путешествие в Одессу - Сергей Протасов - Полицейский детектив