Типичная практика - Александр Иванович Гуринов

языка следующим словам, зная уже, что он эту угрозу воплотить в реальность и сопротивляться я этому сейчас не в состоянии. — Ладно. Не мне тебя судить. Забудем и идём дальше — я хочу поскорее расслабиться в окружении своих сокровищ.

— Чем больше ты о них говоришь, тем больше мне хочется их увидеть, — вздохнул Хань Су.

— Нет, пожалуйста, увидеть-то ты их можешь, но после этого тебе срочно нужно будет бежать к Джи Цюньяну, чтобы он брался за твоё лечение.

— Да что у тебя там находится-то?! — уже едва ли не взрывался Су от любопытства.

— Эй, будь тише, дружище — от меня от резких и громких звуков в голове словно барабаны стучать начинают. То ещё удовольствие, знаешь ли.

— Извини. Но всё же? — с утихшим интересом смотрел он на меня.

— Эх… ты знаешь, что такое Ниад? — спросил я.

— Эм… да, помню, про него. Он мало где вообще используется и не нашёл особого применения ни в одной из отраслей. Однако сам по себе материал опасен, так как создаёт постоянно вредоносное излучение, которое приводит к разрушению генетических цепочек в ядрах клеток, что, в свою очередь, приводит формированию генетических заболеваний, которые лечить труднее всего, ведь самовосстановление практика с трудом борется с такими недугами… — как по писаному ответил мне Су, а потом замолчал, словно его на паузу поставили, после чего потрясён но посмотрел на меня. — У тебя что, в комнате Ниад лежит?

— Я тебе больше скажу — она едва ли не состоит из него. Шесть тонн чистого Ниада в виде слитков и плит покрывает всю внутреннюю поверхность комнаты, а большая часть свисает с потолка, аки праздничные фонари. Недавно я ещё покрыл свинец, который блокирует излучение, сплавом-отражателем. Тот куда более стойкий к высоким температурам и при этом отражает поток излучения, что бьёт от Ниада в стены, обратно в пространство комнаты, повышая концентрацию в помещении. Там теперь всегда тепло и чертовски опасно для жизни и здоровья всякого, кроме меня. Я ещё планирую использовать формации, чтобы лучше блокировать излучение, увеличить стойкость к высоким температурам материалов внутри, и увеличить скорость распада и выделения излучения Ниада.

— А… ты… как…

— Не волнуйся, для меня это очень благоприятная среда для практики. Я в этом месте, в отличии от остальных, чувствую себя просто прекрасно.

Су ничего не сказал, лишь молча покачав головой из стороны в сторону и продолжил помогать мне добраться до пункта назначения.

Глава 76

— Основательно, — только и сказал, после нескольких секунд осмотра двери в мою комнату Су, а после взглянул на меня. — Тебя тут что, за опасного монстра какого-то считают, что за такими дверьми держат?

— Опасным считают не меня, а то, что находится за этими дверьми. После того, как я стал практиком Предела Жизни я сам стал контролировать количество Ниада внутри, как и безопасность мастерской с практиками снаружи. Это сорок сантиметров особо прочного и жаростойкого сплава, что с внутренней стороны покрыт ещё парой десятков сантиметров поглощающего излучение Ниада сплавом на основе Селима, — местного названия свинца, — А после ещё и слой отражающего излучение материал во внутрь пространства комнаты.

— И всё это сделал ты? — спросил Су.

— Ну да. У мастера Ю Цзяня и свои дела есть, чтобы заниматься моими хотелками. Это ещё что — стены этой комнаты ещё толще и защищены от Ниада внутри ещё лучше.

— Это насколько же Практики Предела Жизни сильны, чтобы открывать и закрывать таки двери каждый раз? — снова посмотрел на меня Су.

— Кхм… вообще-то, открывать и закрывать такие двери каждый раз действительно утомительно, все же масса у них в сорок с лишним тонн. Но именно потому если ты посмотришь чуть в сторону от двери, то увидишь небольшой рычаг, который запускает механизм открытие двери.

— Его ты тоже сам сделал? — спросил он меня, найдя взглядом нужный рычаг.

— А кто ещё будет таким заниматься? Остальным это просто не нужно. Так что придумал, спроектировал и воплотил его я сам.

— А ничего, что он вот так, открыт для всех и кто угодно может войти внутрь?

— Мне искренне жаль такого идиота. Чтобы ты понимал, когда меня нет внутри и я не поглощаю избыточное излучение, температура внутри поднимается за пару часов до более чем шестидесяти градусов и находиться там, мягко говоря, не готового к такому практику, не комфортно. И температура, это просто побочный эффект от постоянного излучения. Насколько я знаю, пока не нашлось дураков открывать эту дверь без меня просто так. Ладно, нечего тянуть, дергай за рычаг, открывай дверь, а дальше я уже как-нибудь сам.

— Как-то мне страшновато теперь открывать её, — сказал Су, подводя меня к двери и сам подходя к рычагу.

Опираясь на стену, я кивнул ему и тот потянул рычаг на себя, после чего можно было услышать приглушенные звуки срабатывающих механизмов внутри стены и через несколько секунд дверь открылась. Из при открывшейся щели сразу же полыхнуло жаром сухого воздуха, а я в тот же миг медленно протиснулся внутрь, так же медленно дошел до внутреннего рычага, потянул его, чтобы вновь услышать звук с работавших механизмов, после чего дверь закрылась, оставляя меня одного в герметичный просторной комнате, где все полу были сделаны из жаростойких материалов. Раздевшись, стараясь двигаться как можно медленнее и не беспокоят голову, так как ей приходилось хуже всего, я медленно проковылял в центр комнаты и так же медленно лёг на металлическую плиту из особо жаростойкого сплава на основе вольфрама. Чуть полежав и давая организму отойти от потрясения даже такого небольшого самостоятельно проделанного пути, я сосредоточился и создал в руке длинный брусок урана, который тут же начал откусывать и подать, вскоре создав второй, а потом третий брусок, и только на четвёртом я почувствовал, что наелся по полной, после чего расслабился по полной. Это тут же привело к тому, что температура моего тела начала стремительно расти, а интенсивность излучения, которое моё тело генерировал, больше не сдерживаемое мной, как и все накопленные, высвободилось во вне, ещё больше заряжая окружающий воздух и разогрева его. Я же, вообще не двигаясь и не чувствуя дискомфорта от того, что лежу на горячем и твердом металле, начал быстро погружаться в сон, который стремительно перешёл в осознанный Сон Дракона.

Проснувшись почти через кан, я ощутил, что самочувствие стало намного лучше. Голова не кружилась так сильно и было не так хреново при всяком движении. Вполне напоминало мне период отходняка от наркотической ломки,