Умирающий свет (сборник) - Джордж Мартин

Речь сменилась невнятным бормотанием. Туман поднялся к самым ногам Холта, и он почувствовал запах, похожий на аромат благовонных воскурений.

– Я полечу туда, – сказал Холт. – Полечу и посмотрю.

– Тогда возвращайся и расскажи нам, – простонал-откликнулся туман, и впервые Холт понял, что во многой мудрости много печали – потому что мудрости всегда мало. – Возвращайся, возвращайся. Все равно ты не изведаешь всего…

Аромат благовоний усилился.

В тот день Холт ограбил еще три седрийских пузыря, а вскрыл на два больше. В первой хижине, холодной и пустой, не оказалось ничего, кроме пыли, во второй жили, но не седрийцы. Взломав дверь, Холт изумленно застыл на месте: какое-то призрачное крылатое создание с хищными глазами взвилось под потолок и зашипело. Тут Холту тоже ничем не удалось поживиться, но остальные взломы были удачнее.

К закату, поднявшись с мешком провизии за плечами по узкой эстакаде к Западному Зрачку, он вернулся в Каменный город.

В бледном свете сумерек город выглядел бесцветным, полинявшим, мертвым. Четырехметровые стены, сложенные без швов из гладкого серого камня, казались монолитными. Западный Зрачок, выходивший к поселению потерявших корабли, напоминал скорее тоннель, чем ворота. Быстро миновав его, Холт юркнул в извилистый переулок между двумя гигантскими зданиями. А может, это были и не здания. В эти сооружения двадцатиметровой высоты, неправильной формы, без окон и дверей можно было попасть только с нижних уровней Каменного города. И тем не менее подобные сооружения, эти странные, местами выщербленные глыбы серого камня, преобладали в восточной части Каменного города, занимавшей площадь примерно в двенадцать квадратных километров. Сандерленд составил карту этого района.

В безнадежной путанице переулков нельзя было пройти по прямой больше десятка метров. Холт часто думал, что на карте они похожи на молнии, как их рисуют дети. Но он часто ходил этой дорогой и выучил наизусть карты Сандерленда (по крайней мере эту маленькую часть Каменного города). Он шел быстро и уверенно и никого не встретил.

Время от времени, выходя на перекрестки, Холт останавливался, чтобы свериться с ориентирами в боковых улочках. Сандерленд нанес на карту большинство из них. Каменный город состоял из ста отдельных районов со своим архитектурным обликом и даже своим материалом для строительства каждый. Вдоль северной стены тянулись джунгли обсидиановых башен, тесно примыкавших друг к другу, с глубокими ущельями улиц; к югу лежал район кроваво-красных каменных пирамид; на востоке – голая гранитная равнина с единственной башней-грибом в самом ее центре. Остальные были такими же странными и такими же безлюдными. Сандерленд каждый день наносил на карту несколько новых кварталов. Но все равно они были только верхушкой айсберга. Каменный город простирался на многие этажи под землю, и ни Холт, ни Сандерленд, ни другие не проникали в темные душные лабиринты.

Сумерки уже сгустились, когда Холт остановился на просторной восьмиугольной площади с небольшим восьмиугольным бассейном посередине. Зеленая вода стояла неподвижно, на поверхности ни ряби, ни морщинки. Холт подошел умыться. Здесь, где неподалеку жили они с Сандерлендом, другой воды не было ни капли на несколько кварталов вокруг. Сандерленд говорил, что водопровод есть в пирамидах, но ближе к Западному Зрачку имелся только этот бассейн.

Смыв с лица и рук дневную пыль, Холт зашагал дальше. Рюкзак с провизией болтался у него за спиной, звуки шагов гулко отдавались в переулках. Больше ничто не нарушало тишину. Ночь стремительно опускалась на город, такая же неприветливая и безлунная, как все остальные ночи перекрестка Вселенной. Холт знал это. Небо всегда заволакивали облака, сквозь них редко удавалось разглядеть больше пяти-шести тусклых звезд.

На противоположной стороне площади с бассейном одно из огромных зданий лежало в руинах. От него не осталось ничего, кроме груды камня да песка. Холт осторожно пробрался через нее и подошел к единственному строению, выделявшемуся из унылого ансамбля, – большому куполу золотистого камня, напоминавшему гигантский жилой пузырь седрийцев. К десятку входных отверстий вели узкие спиральные лестницы, внутри же купол напоминал улей.

Здесь-то уже почти десять земных месяцев и жил Холт.

Когда он вошел, Сандерленд сидел на корточках посреди их общей комнаты, разложив вокруг свои карты. Он расположил все фрагменты в нужном порядке, и карта выглядела словно огромное лоскутное одеяло: старые пожелтевшие листы, купленные у даньлаев, соседствовали с листами масштабной бумаги «Пегаса» и невесомыми квадратиками серебристой улльской фольги. Карта целиком устлала пол, и каждый кусочек ее поверхности был испещрен рисунками и аккуратными пометками Сандерленда. Сам он присел прямо в центре, на маленьком свободном участке, план которого лежал у него на коленях и напоминал большую, толстую взъерошенную сову.

– Я добыл еды, – сообщил Холт. Он бросил рюкзак, и тот приземлился на картах, сбив с места несколько незакрепленных листов.

Сандерленд закудахтал:

– Ах, мои карты! Осторожнее!

Он замигал, переставил мешок и аккуратно разложил их.

Холт прямо по картам прошел к своему гамаку, растянутому между двух толстых колонн тепловых светильников, и Сандерленд снова закудахтал, но Холт не обратил на него внимания и плюхнулся в сетку.

– Черт бы тебя побрал, нельзя ли поосторожнее! – крикнул Сандерленд и снова принялся поправлять сбившиеся листы. Он поднял от них глаза и увидел, что Холт хмурится. – Ты чего, Майк?

– Извини, – ответил Холт. – Нашел сегодня что-нибудь?

Вопрос явно был данью пустой вежливости, но Сандерленд не уловил его тона.

– Я нашел целую новую секцию на юге! – возбужденно воскликнул он. – И к тому же очень интересную. Наверняка задумана как единое целое. Представляешь, центральная колонна из такого мягкого зеленого камня, а вокруг десять колонн поменьше, и еще мосты, ну вроде каменных полос, они перекинуты от вершины большой колонны к вершинам маленьких. И много-много таких групп. А внизу нечто вроде лабиринта со стенами в полчеловеческого роста. Мне их несколько недель придется наносить на карту.

Холт смотрел на стену у изголовья гамака, где зарубки на золотистом камне отмечали счет дней.

– Год, – проговорил он. – Земной год, Джефф.

Сандерленд с любопытством посмотрел на него, потом встал и начал собирать карты.

– Как прошел день? – спросил он.

– Мы отсюда не выберемся, – сказал Холт скорее себе, чем ему. – Никогда. Все кончено.

Толстяк Сандерленд замер.

– Прекрати, Холт. Стоит потерять надежду – и ахнуть не успеешь, как потонешь в янтарном зелье вместе с Алейной и Таккером. Каменный город – наш ключ к свободе, я точно знаю. Вот откроем его тайны, продадим лисюгам и выберемся отсюда. Когда я закончу карты…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});