Ведьмы Алистера (СИ) - Шатил Дарья

— Да, — короткий, но очень уверенный ответ. Джилс даже кивнула, словно пытаясь подтвердить свои слова.

— Из-за того, что вы украли корону? — Элиоту такое предположение показалось более чем разумным.

— Нет, — ответила девушка и снова помотала головой. Элиоту показалось даже забавным то, как Джилс сопровождала каждое своё слово каким-то действием. — Её хотели украсть.

— В полях? — недоверчиво поинтересовался Элиот. Он, конечно, не был знатоком местности, но никаких поселений поблизости точно не было. Хотя девушка могла вполне выпрыгнуть из машины, которая проезжала мимо, и идти вдоль дороги. Элиот и здесь не был особо сведущим человеком, но, если судить по боевикам, которые так любила его мать, выпрыгнуть из машины, движущейся на полном ходу, вполне можно.

— Нет. Не в полях. Дальше, если идти по просёлочной дороге, есть городок, маленький такой. Я оттуда бежала.

Кажется, это была самая длинная реплика, которую Элиот услышал от своей попутчицы с момента их встречи.

— Вас похитили? Если так, то, думаю, нам следует обратиться в ближайший полицейский участок за помощью.

При этих его словах Джилс выпучила глаза и отчаянно замотала головой из стороны в сторону.

— Нет. Ни в коем случае.

Когда незнакомая девушка, которую ты подобрал на дороге, говорит, что не стоит обращаться в полицию, нечто под названием «здравый смысл» начинает нещадно бить во все колокола, да так, что даже голова начинает болеть. И Элиот не мог игнорировать этот звон. Он насторожился и ещё раз пожалел, что у него нет никакого оружия. Разве что разводной ключ в ящике с инструментами, но, пока он до него доберётся, пройдёт целая вечность. Хорошо, что у Джилс в руках была только корона, и Элиот сомневался, что ею можно нанести хоть какой-то ущерб.

— Послушай…

— Это семейные неурядицы, — не дала ему договорить Джилс. — Мы с родственниками поссорились из-за моего… наследства, — девушка покосилась на корону. — Они хотели её отнять. А она моя… моя по праву. А если я пойду в полицию, то их за насилие могут… как же это… призвать к ответу. А я этого не хочу… а ещё… а ещё…

Элиот поймал себя на двух мыслях сразу. Во-первых, девушка использует слишком много «а», а во-вторых, ему не нравится эта история. Пускай они поругались из-за наследства — бывает, видели, знаем такие истории. Но почему она ушла в ночь, не по погоде одетая, и при этом ещё и вся в крови?

— Откуда кровь? — возможно чуть резче, чем нужно было, спросил Элиот, и Джилс вздрогнула.

— Она не моя… — начала было девушка и разрыдалась.

Громко так, протяжно, что даже мужчина в припаркованной рядом машине недоброжелательно посмотрел в их сторону. Небось думал, не вызвать ли полицию. Элиоту даже захотелось открыть окно и крикнуть ему, чтобы не переживал, ведь он скорее всего и сам первым вызовет полицию.

Элиот никогда не мог адекватно реагировать на женские слёзы; его они вгоняли в ступор и вызывали желание сбежать. Он прямо чувствовал, как рука сама потянулась к ручке двери. Но, приложив немалые усилия, Элиот заставил себя сидеть на месте и даже бормотать какие-то невнятные утешения.

— Ну что ты, ну что ты… ну не надо, — причитал он. — Ну что ты, ну не плачь. Ну, пожалуйста.

А девушка только сильнее завывала, вторя ему.

— Не моя… я ничего не делала… они… а я… Не надо полиции, пожалуйста…

И всё на повторе, как у заевшей пластинки; временами менялся только порядок слов и постановка всхлипов. В итоге, когда Джилс всё-таки успокоилась, Элиот чувствовал себя как выжатый лимон. Несколько раз выжатый. Даже самому захотелось всплакнуть, самую малость.

— Кофе будешь? — устало спросил он, не сводя взгляда с зазывно мигающей вывески. Ему вот очень хотелось кофе с сахаром, чтобы поднять себе настроение и немного взбодриться — вдруг всё это глюк от бессонницы, и после кофе никакой девушки в чужой крови у него в машине не будет?

Джилс шмыгнула носом и ответила тихое «да», не забыв сопроводить ответ очередным кивком.

— Отлично, — буркнул Элиот и собирался уже выбраться из машины, когда вновь зацепился взглядом за окровавленный свитер и свою толстовку. Наверное, стоило её забрать — холодно идти до заправки в одной футболке, да ещё и за умалишённого примут. — Слушай, там бак с горячей водой полный.

Он показал рукой на утопающее во мраке нутро «Рольфа». А потом, осознав, что девушка, скорее всего, не совсем понимает, что он имеет ввиду, встал с водительского места и, нащупав выключатель, который то и дело заедал, включил свет. «Рольф» приветливо озарился тёплым светом. Теперь из мрака выступила и крохотная кухонька с зелёными дверцами шкафчиков, и облупившийся диванчик, который Элиот застелил мягким флисовым пледом в чёрно-белую шашечку, и цветочные шторки, оставшиеся от прежних хозяев. Там ещё была облупившаяся дверь в ванную — такую же крохотную, как и всё, что было в Рольфе, — и ступени, ведущие к спальному месту, расположенному над передними сиденьями.

Элиот раскрыл сумку с вещами, что оставил на диване — у него пока не было возможности их распаковать — и достал оттуда водолазку с длинным рукавом. Ему она была чутка маловата в плечах, а худощавой Джилс будет в самый раз. Сообразив, что ей ещё нужны будут брюки, и немного подумав, Элиот достал свои пижамные штаны с начёсом — самое оно для зимних ночей в доме на колёсах — и добавил пару чистых носков с пальмами. Ну, нравился ему принт с пальмами — и что с того?

Он протянул вещи Джилс, и та безропотно приняла их. В ярком свете девушка выглядела ещё хуже, чем раньше. Такая вся из себя потрёпанная бродяжка, но зато с короной.

— В ванной есть полотенце. Оно у меня одно, — пожал плечами он, словно извиняясь за то, что другого нет.

— Ничего страшного, — ответила Джилс и вновь кивнула. — Я не брезгливая.

— Это хорошо, — как-то неловко ответил Элиот и почесал затылок.

Он не стал просить отдать толстовку, а взял свою куртку, что висела на крючке у «выхода из дома» и, натянув её, вышел. Уже дойдя до раздвижных дверей заправки, Элиот осознал, насколько опрометчиво всё-таки было оставлять Джилс в «Рольфе», так ещё и с ключами в замке зажигания. Но возвращаться не стал — только косо смотрел на машину, пока стоял в небольшой очереди и делал заказ, пока ожидал готовности, пока отвечал на надоедливые вопросы продавца и даже пока бежал к фургону, сжимая в руках два стаканчика с кофе и пакет со сладкими пончиками.

Он всё ждал, что его «Рольф» сейчас взвизгнет шинами, немного пробуксует на льду и унесётся в неизвестном направлении, но ничего из этого, к счастью, не произошло. Элиот выдохнул, когда забрался в «Рольф» и услышал шум из ванной.

Мужчина со спокойной душой уселся за столик и принялся пить свой стопроцентно сладкий кофе — без молока, но с пятью ложками сахара. О да, Элиот любил сахар, особенно когда наступали стрессовые ситуации. А в последнее время стресса было много. Наверное, поэтому ему стали маловаты некоторые вещи; недавно он даже решил сесть на диету и ограничить потребление сахара, но Джилс, очевидно, спутала ему все карты. И как после такого не верить отцу, который говорил, что из-за женщин всё идёт наперекосяк, и если бы не мать, то он давно разбогател бы, а не работал автомехаником?

Элиот, как сторонний наблюдатель отцовского регресса, конечно, знал, что причиной была не мать, а затяжные запои, но помалкивал. Всё-таки мистер Мортимер Тротт был не тем человеком, которому можно указывать на его недостатки — особенно когда тот был пьян. Элиот с детства уяснил одну простую истину: никогда не знаешь, что конкретно отец примет в штыки, а значит, ему лучше не попадаться на глаза, когда тот уже залил в себя что-то.

Шум воды стих, и Элиот подумал о том, что нужно, наверное, наполнить бак, прежде чем двигаться дальше. Через пару минут вышла Джилс с намотанным на голову полотенцем и в одежде Элиота, в которой выглядела она вполне неплохо — хотя всё, что угодно, было лучше, чем окровавленный свитер. О, мужчина был просто уверен, что не скоро забудет этот предмет гардероба — главное, чтобы в ночных кошмарах не являлся, надетым на какого-нибудь жуткого призрака.