НКВД и СМЕРШ против Абвера и РСХА - Анатолий Чайковский

В августе 1940 года я посетил школу в Криницах вместе с вышеуказанным капитаном Эйкерном и дважды видел там Шухевича, которого запомнил, так как хорошо знал его отца. Шухевич в то время, как все остальные учащиеся школы, был одет в светло-коричневые френч и бриджи, сапоги, носил пилотку со значком школы: скрещенные лопата и кирка. После этих встреч с Шухевичем, во время которых я с ним не разговаривал, я не видел его до 1941 года.

Вопрос: Где Вы встречались с Шухевичем еще, и что Вам известно о его деятельности после окончания разведывательно-диверсионной школы в Криницах?

Ответ: После августа 1940 года я периодически бывал в городе Криница, но в разведывательно-диверсионную школу не заходил. От заместителя Эйкерна обер-лейтенанта Оберлендера я хорошо знал, что окончившие школу украинцы-галичане направлялись затем с разведывательно-диверсионными заданиями за линию советско-германского фронта для подрывной деятельности в тылу Советской Армии, а также вели контрразведывательную работу среди рабочих польских фабрик и заводов и в лагерях среди польских военнопленных. Шухевич же, как это стало известно потом от него самого и от обер лейтенанта Оберлендера, некоторое время еще находился в школе в Криницах, а затем в составе большой группы учащихся был направлен в высшую специальную разведывательную школу немецкого «Абвера» под Берлином.

Последующую встречу с Шухевичем я имел во Львове, где с августа 1941 года работал начальником отдела «По делам населения и обеспечения в Галиции». Перед самым нападением Германии на Советский Союз, в начале 1941 года, немцами был создан и направлен в состав действующей немецкой армии батальон украинцев-галичан, который затем участвовал в боях против Советской Армии в направлении Львов – Тернополь – Проскуров – Винница. В составе батальона служил и Шухевич, в чине капитана немецкой армии, командуя ротой. Командиром этого батальона был майор генерального штаба бывшей польской армии Побегущий.

В сентябре 1941 года гестапо произвело аресты руководителей так называемого «правительства Ярослава Стецько», созданного украинскими националистами в городе Львове. В связи с этими арестами, в декабре 1941 года из района Винницы, где дислоцировался вышеуказанный украинско-немецкий батальон, ко мне в качестве делегата прибыл Шухевич. О приезде во Львов делегата украинско-немецкого батальона перед этим я был поставлен в известность немецким представителем при этом батальоне – Оберлендером, который в тот момент имел чин капитана немецкой армии. Присланный ко мне Оберлендером Шухевич в начале декабря мною был принят в помещении бюро отдела «По делам населения и обеспечения в Галиции», в доме бывшего галицийского воеводства Польши.

С Шухевичем я беседовал около часа. Шухевич передал списки военнослужащих вышеуказанного батальона с адресами их семей и просил оказать содействие в охране членов этих семей от возможных арестов со стороны гестапо и от вывоза на работы в Германию. Кроме того, он просил обеспечить эти семьи положенным им пайком и денежным содержанием, что в свое время было предусмотрено немецким командованием.

Во время беседы Шухевич сообщил, что произведенные немцами аресты украинских националистов во Львове, а также арест немцами в городе Кракове известного украинского националиста Бандеры Степана вызвали среди военнослужащих украинского батальона большое беспокойство за свою судьбу.

На вопрос, где находился Шухевич в последний период времени, он ответил, что из разведывательной школы в Криницах вместе с другими учащимися он был направлен в высшую специальную разведывательную школу в районе Берлина. Это, насколько я помню со слов Шухевича, было в конце 1940 года или начале 1941 года.

Вопрос: Расскажите, что Вам известно о периоде нахождения Шухевича в немецкой высшей разведывательной школе под Берлином?

Ответ: Шухевич рассказал, что высшая разведывательная школа, в которой он обучался, была организована немцами еще до 1939 года. Точное ее местонахождение я не помню, но, видимо, где-то неподалеку от Берлина. Со слов упоминавшегося выше Эйкерна, я впоследствии, в 1943 году, знал, что в главном городе провинции Бранденбург – Бранденбурге немцами были собраны для обучения в находившейся там высшей разведывательной школе лица из числа многих национальностей Советского Союза, в том числе и украинцы. Поэтому я предполагаю, что высшая разведывательная школа, в которой учился Шухевич, могла быть именно Бранденбургской школой.

По словам Шухевича, в этой школе он учился с начала 1941 года почти до начала вторжения немецко-фашистских войск в Советский Союз. Школа была создана заместителем руководителя немецкого «Абвера» Канариса генералом Лахузеном. В школе обучалось свыше одной тысячи лиц украинской национальности и, кроме того, большое количество лиц других национальностей. Школа готовила шпионов, диверсантов и террористов для ведения подрывной деятельности на территории Советского Союза. Там преподавались военное дело, приемы шпионажа, диверсий, террора, подрывное и радиодело, имелись специальные офицерские курсы для подготовки командного состава для так называемых «национальных легионов», создавшихся немцами. Шухевич, по его словам, наряду с методами ведения агентурной разведки и упомянутыми выше предметами, преподававшимися в школе, окончил и специальные офицерские курсы. После окончания школы Шухевич был направлен командиром роты в созданный немцами батальон украинцев-галичан, в составе которого участвовал в боях против Советской Армии с начала войны до сентября месяца 1941 года.

О том, что Шухевич обучался в высшей разведывательной школе немецкого «Абвера» мне в сентябре 1941 года, т. е. еще до моего разговора с Шухевичем, рассказал упоминавшийся выше капитан Оберлендер, который в том же году ездил в школу по приказу генерала Лахузена в специальную командировку.

Вопрос: Кто присутствовал при Вашем разговоре с Шухевичем в декабре 1941 года, во время которого он рассказал Вам о своей учебе в немецкой высшей разведывательной школе?

Ответ: Во время разговора с Шухевичем о его учебе в немецкой высшей разведывательной школе под Берлином в моем кабинете находился мой секретарь Шарлотта Эрке, лет 30, уроженка Берлина, проживавшая там в районе Шарлоттенбург. Ее местонахождение в настоящее время мне неизвестно.

Вопрос: Продолжайте о Вашем разговоре с Шухевичем при встрече с ним в декабре 1941 года.

Ответ: В присутствии Шухевича я продиктовал машинистке приказ всем немецким административным властям и финансовым чиновникам в Галиции. В приказе за моей подписью предлагалось до 1 января 1942 года снабдить семьи военнослужащих украинского батальона положенным денежным содержанием и пайком, а также указывалось на то, что эти семьи не подлежат вывозу на работы в Германию. Копию этого приказа я отдал Шухевичу для его передачи командованию украинского батальона. Затем я спросил Шухевича, куда он поедет после разговора со мной. Шухевич ответил, что имеет командировку в город Краков, после чего вернется в свою часть. О цели поездки в Краков Шухевич ничего не говорил. После этого он ушел, и я не встречался с ним до февраля 1942 года.

Вопрос: Когда Вы еще встречались с Шухевичем, и что Вам известно о его деятельности после 1941 года?

Ответ: После встречи с Шухевичем в 1941 году он продолжал служить в украинском галицийском батальоне вплоть до его расформирования немцами в феврале 1943 года. За этот период времени Шухевич был у меня несколько раз. В феврале 1942 года в моем отделе во Львове он появился вместе с главным врачом украинского батальона доктором Березовским. В это время батальон, в котором служил Шухевич, стал полицейским батальоном и дислоцировался в Белоруссии, с задачей – борьбы с советскими партизанами и охраны «рейхскомиссара Белоруссии» Кубе. Шухевич же с момента изменений функций батальона, т. е. с начала 1942 года, стал занимать должность заместителя командира батальона. Командиром батальона оставался упоминавшийся выше майор Побегущий.

Во время этой встречи с Шухевичем между мной и им велись разговоры, касающиеся материального обеспечения семей военнослужащих батальона и сохранения их привилегий. Участвовавший в разговоре доктор Березовский был моим хорошим знакомым. Его приезд с Шухевичем был вызван необходимостью добиться положительного урегулирования всех хозяйственных вопросов, которые хотело решить командование украинского батальона со мной и немецким командованием.

В мае 1942 года Шухевич опять приезжал ко мне во Львов. Во время встречи я сообщил ему положительный ответ берлинской полиции на просьбы командования украинского батальона об обеспечения семей личного состава. Переговорив с Шухевичем на эту тему, я спросил о деятельности украинского батальона в настоящее время. На это он ответил, что батальон участвует в карательных операциях немцев против советских партизан в Белоруссии. При этом Шухевич говорил, что его батальон уже несколько раз был в бою против советских партизан и имел некоторые потери в личном составе.