Танцующие на каблуках - Юлия Фёдоровна Ивлиева

система посещений.

– Да. Вообще бардак, – хихикнул Ромик. – Ты приходишь, отдаешь абонемент, они проводят твою карточку через систему фиксирования, выдают ключ от ящичка. Ты идешь заниматься. Потом возвращаешь ключ и забираешь абонемент. Сотрудников интересует только два вопроса: что ты посещаешь зал в рамках выкупленного абонемента, а у Карского он полный, то есть посещать он может клуб круглосуточно, а еще они пасут, чтобы по абонементу владельца пришел именно он, а не кто-то из родственников или друзей.

– Ну, то есть сверяют фото и лицо гостя, – уточнила Вероника.

– Клуб большой, на ресепшене полно народу, – домыслил Лекс. – Кто приходит, кто выходит, кто пришел узнать об абонементе, дополнительных услугах…

– Точно, – восхищенно согласился Ромик. – А у них еще есть детский клуб, родители на ресепшене ждут своих чад с занятий, массажный кабинет и салон красоты. Короче, не протолкнуться.

– То есть Карский получал ключ и уходил, потом возвращался. И менял ключ на абонемент.

– Ага. Классно, да? Скорее всего он знает про телефон, подкинутый ему женой в спортивную сумку и оставляет ее в фитнес-клубе. А вот его телефон показывает совсем другое.

– Да, ходил он далеко. Согласно данным из фитнес-клуба у него четыре-пять часов было.

– За такое время можно половину девок города поубивать.

– Оба раза он находился в радиусе квартиры Дениса. То есть наш Карский был рядом. Да, и алиби, таким образом, у него нет, если он, конечно, не предоставит какое-то другое. Егор Константинович хочет под этой причиной обыскать квартиру.

– Здорово, – это было реальное продвижение в деле.

В киношных захватах преступников и обыске квартир показывают яркое и захватывающее действие: орава мужиков в брониках и с автоматами вбегают в подъезд, спускаются с крыши на веревках, проламываются из соседней квартиры, активно, на все лады вопя, что это арест, всем лечь на пол. Кладут на этот самый пол, невзирая на его чистоту и гигиеничность, мордой вниз, руки за головой. Дальше виновных одевают в наручники и с самыми серьезными лицами, сосредоточенность которых угадывается даже под черной спецназовской маской, выводят из логова.

Может быть, так действительно и случается, но Лексу со зрелищностью в этот раз не повезло. Впрочем, с юности он сохранил неприязнь к бронику и автомату и дежавю боялся больше скуки.

Егерь спокойно поднялся по лестнице в сопровождении бойца. Еще пара спецназовцев все-таки была, и даже выжидающие позиции выше этажом и ниже они заняли.

Лекс сильно сомневался, что преступник комплекции Карского окажет сопротивление. С этой самой комплекцией вообще что-то не вязалось. У Лекса в голове все время крутилась мысль, но ему что-то мешало уловить ее, что-то он забыл, на что-то не обратил внимание. Мысль навязчивой мухой зудела, Лекс раздражался.

Оксана совершенно спокойно, с совершенно каменной физиономией ознакомилась с ордером на обыск. Ее волнение выдавали лишь слегка дрожащие губы. Мужик в маске и с автоматом, казалось, не смутил. А вот рассказ Егеря о том, что ее благоверный оставлял аппарат слежения в фитнес-клубе и покидал его, привело в ужас. Фантазия женщины нарисовала необозримые возможности для встреч с развратными девицами, нахальными и собирающимися разрушить чужие семьи.

– П-проходите, – пригласила она, как будто бумага, которую она только что держала в руках, требовала приглашения.

Тишину квартиры нарушили открывающиеся шкафы и хлопающие двери. Карский вышел недовольный и возмущённый из своего кабинета. Негодование хозяина предназначалось супруге, не соблюдающей тишину во время его работы. Но слова не успели сорваться с губ. Безапелляционно отодвинув его самого, в кабинет прошли посторонние и нахальные люди, принялись открывать шкафы и ящики, лазить по вещам. Ошеломленный остеопат заходился в возмущении. Он покраснел, плевался слюнями, пытаясь выдать возмущенную тираду, но, кроме суетливого бега по квартире и покрасневшей физиономии, у него ничего не сложилось.

Раздался визг. Возмущенная пациентка, голая и перепуганная, выбежала из массажного кабинета, стараясь прикрыться одноразовой простыней. С большим успехом можно было бы задействовать бумагу.

Оксана стремительно, словно змея, кинулась на женщину, и раньше, чем Егерь и все остальные сообразили, что сейчас произойдет, несколько раз сильно щипнула пациентку. Женщина орала. На коже мгновенно возникли красные пятна, которые станут внушительными синяками.

– Почему она без трусов? На какую область ты делал массаж? – все, что в Оксане кипело, кинулось на Карского. Она проворно и резво кружилась вокруг супруга, щипалась и царапалась. Женщина мельтешила перед глазами, уловить ее движения оказалось крайне сложно. Карский дергался, вскрикивал, защищаться не успевал.

Егерь неторопливо отдал распоряжение разнять. Хотя зрелище казалось занимательным.

– Я так понимаю, ордер на арест вас уже не очень интересует? – невозмутимо предположил Егерь. С оцарапанного лица Карского тонкой струйкой текла кровь со лба по шее.

Оксана тяжело дышала и плевалась оскорблениями.

– Интересует, еще как интересует, – шипел остеопат.

Лекс без особого интереса прогулялся по квартире. Работали эксперты. Он здесь совершенно бесполезен. В квартире Карского растения располагались повсюду. На подоконниках, в специальных стеллажах и подставках. В основном орхидеи. Всех цветов и разновидностей.

– Николай разводит, – предугадала его расспросы Оксана. – Уже несколько лет. Даже на выставки ездит. Мне даже дотрагиваться не велит.

Женщина мелкими глотками пила прозрачную жидкость из стакана. Пахло лекарством. Она перестала тяжело дышать и довольно безразлично взирала на погром в своей квартире.

Лекс уперся взглядом в огромный куст сирени. Белые сияющие грозди крупных цветов. Крепкий, дурманящий запах.

– Это сирень, – произнес он, и Оксана решила, что он задает вопрос ей.

– Да. Сирень. Недавно у нас появилась, – от Лекса не укрылись раздражение, обида, даже страх в голосе женщины.

Оксана внимательно посмотрела на цветок, протянула к нему руку, но так и не дотронулась, будто тот ядовитый.

– Недавно у нас появилась. Я его боюсь, если честно, – Оксана допила лекарство. – Он как будто живой.

Лекс попросил у экспертов взять на анализы образцы удобрений. Всех, которые найдут. У них уже была какая-то химия с мест преступления. Слабая улика. Но все возможно.

Лексу и Егерю показалось, Карский даже с желанием отправился с ними, по всей видимости, не хотел остаться с женой наедине.

Лекс смотрел, как остеопат с трудом спускается по лестнице. Рукой он опирался на перила. Руки у него были сильные, на них он распределял большую часть веса. И опять назойливая муха навязчивых мыслей затеребила Лекса.

Массаж и вытяжка, вправление суставов требуют много силы. Массажисты славились своими мощными руками. Но все остальное тело остеопата осталось рыхлым, грузным, тяжелым. Карский имел много лишнего веса. Почему он толстый?

Лекса осенило. Наверное, прозрение отразилось у него на лице, но Егерь наблюдал за погрузкой остеопата в