Книга несчастных случаев - Чак Вендиг

ярости.

– Ты не сможешь мне навредить! – перекрывая его, крикнул Оливер. – Ты меня не напугаешь! Я тебе нужен. Тебе нужно, чтобы я умер там, ведь так? На каменном алтаре!

Тень отпрянула назад. Снова превращаясь в скользкую извивающуюся массу.

«Ты ничего не понимаешь! Нужно сломать колесо. Разбить ось. Бог сломал этот мир. Я тебе все покажу».

И тут сознание Оливера заполнилось мерзостями: жестоким насилием, убийствами, самоубийствами и массовыми захоронениями… Но он прикусил губу так, что почувствовал привкус крови, прогоняя эти образы, заменяя их своими: мать и отец, друзья, играющие дети, звезды вокруг полной луны. Затем он вспомнил все то хорошее, что люди делали друг другу: кто-то помог бездомному встать и дойти до пункта раздачи бесплатной еды, показ всемирного прайд-парада по телевизору, цветы, которые носила в дом престарелых его мать…

«Я сотворю этот мир заново! – завывала тень. – Я починю то, что сломал бог! Ты меня не остановишь, глупый, ничтожный микроб!»

Она снова метнулась вперед, хватая Оливера щупальцами сгущающейся темноты.

И тут – мгновение полного абсурда – что-то проплыло между ними. Неожиданное, чуть ли не комическое вмешательство: плавно покачиваясь, слева направо плыло глазное яблоко, волоча за собой зрительный нерв и кусочек мягких тканей.

И тут Оливер понял.

Одна-единственная нелепость – и он все понял.

– Это не какой-то там Промежуток, – громко произнес Оливер вслух, обращаясь к демону. – Я ведь внутри него, разве не так? Это не пустота. Вот где он хранит всю свою боль. Полностью, включая тебя.

«Ах ты мерзкий КЛОП! Никчемная ПЫЛИНКА! Ты НИЧЕГО не понимаешь!»

– Теперь до меня дошло. Ты – паразит. Зараза, – чувствуя нарастающее головокружение, сказал Оливер. – Ты и боль – это одно и то же!

Огромная тварь снова заполнила пустоту.

Она потянулась к Оливеру, превращая все свои конечности в острые лезвия, больше уже не думая о том, что жертва должна умереть там, нетерпеливо жаждущая увидеть, как она умрет здесь.

* * *

Кулак врезался Джеду в почки подобно сорвавшейся с неба луне, сокрушая его. Падая, Алекс Амати сумел взобраться на него верхом.

– Пистолет мне не нужен! – прорычал он.

Схватив Джеда, приподнял его и что есть силы швырнул на валун. У Джеда хрустнули ребра. Его грудь превратилась в битое стекло. При каждом вдохе острые ножи вонзались ему в легкие. Его руки лихорадочно шарили по земле, ища, за что ухватиться…

Алекс снова стиснул его, снова поднял вверх, гораздо выше. Он развернул Джеда к себе, и тот увидел искаженное лицо маньяка: мышцы на шее у Алекса вздулись толстыми корнями. Он стиснул челюсти с такой силой, что казалось, будто его зубы хрустнут, словно попкорн.

Что же касается Джеда, то…

Джед рассмеялся.

Выпученные глаза Алекса раскрылись еще шире.

– Что тут такого смешного?

– Ты потерял свой пистолет, – сказал Джед, продолжая смеяться, и каждый смешок отзывался сотней стежков неприкрытой боли.

– И что с того?

– А я его нашел!

С этими словами Джед нажал на спусковой крючок зажатого в руке оружия. Нажал не один раз, а столько, сколько смог, и после каждого выстрела Алекс вздрагивал так, точно пуля ударяла его в грудь кулаком.

Наконец верзила упал, увлекая за собой Джеда. Поваленное дерево: хррр-аххх!

Джед лежал, смеясь и в то же время плача. Однако торжество его оказалось недолгим.

Он ощутил позади чье-то присутствие. Мальчишка. Его бывший… хозяин. Мысленно прокрутив свои отношения с Джейком с точки зрения литературных героев, Джед пришел к выводу, что он был Ренфилдом[126] мальчишки-Дракулы, разве не так? Пожирающим насекомых уродцем, еще более омерзительным, чем само чудовище, ибо чудовище по крайней мере просто делало то, что должно было. Джед всегда считал, что Ренфилд гораздо хуже Дракулы. И сам он стал им. Джейк увидел в нем что-то, увидел его слабость. Досконально изучил ее. И использовал, чтобы превратить Джеда во что-то неописуемое.

Однако теперь все это осталось в прошлом. Боль прошла. Джед чувствовал себя свободным.

Кряхтя, он тяжело поднялся с земли и повернулся лицом к Джейку.

Мальчишку со странным глазом трясло. Словно от холода. Его била дрожь, похожая на лихорадочный озноб или эпилептический приступ. В руке он рассеянно крутил кирку.

– Джейк, – сказал Джед. – Или лучше называть тебя Оливером?

– Я Джейк! – Когда он произнес это, у него громко заклацали зубы. Переливающийся глаз остановился на одном цвете – красном. В нем вспыхнул алый огонь. – Джейк!

– Ну, как бы там ни было, больше я тебе не принадлежу. Меня спас Оливер. И что бы ты сейчас со мной ни сделал, это уже не будет иметь значения. Он меня спас.

– Он тебя не спас! Ты – безвольное дерьмо! Долбаный сморщенный убийца! Неудачник!

– Похоже, неудачу потерпел ты, мой мальчик. Ты можешь не считать себя Оливером, но ты Оливер. Он внутри тебя. Разве не так?

Джейк занес кирку.

Джед закрыл глаза.

И затем – ничего.

– Ты прав, – пробормотал Джейк. – Охренеть, старик, ты совершенно прав.

Он усмехнулся. И Джед понял: что-то не так.

* * *

Лезвия приближались. Оливер понимал, что они раскромсают его на куски. Этот демон, этот паразит, обитающий у Джейка в сознании, совсем обезумел. Оливер знал, что это он научил Джейка разрушить мир, однако сейчас, захлестнутый бешеной яростью, демон собирался убить Оливера. Разумеется, Оливер не хотел умирать. Но он, по крайней мере, знал, что его смерть положит конец козням Джейка и этого создания. Отменит апокалипсис. Потому что Оливер умрет здесь, а не на каменном алтаре.

И тут, когда зверь набросился на него, разрывая пустоту тысячью лезвий…

Из ниоткуда появилась рука.

Она схватила Оливера за горло и…

И потянула.

* * *

Возвращение в реальный мир было оглушительным. Покинув пустоту, Оливер почувствовал головокружение, взор его помутился, внутренности сжались в комок. Джейк держал его крепко. Трахея оказалась сдавленной, Оливер начал задыхаться. Он беспомощно задергал ногами. Джейк поднял его…

И швырнул на алтарь. У Оливера брызнули искры из глаз. Прижимая одной рукой его к камню, Джейк второй занес кирку.

Оливер услышал крик Джеда, увидел мелькнувшую тень – это старик бросился к Джейку, – но, использовав весь оставшийся в легких воздух, он слабо произнес:

– Джед, не надо!..

«Теперь все зависит от меня, – подумал Оливер. – Я знаю, что делать».

И снова кирка поднялась. Заостренный конец зловеще сверкнул в свете фонарика.

Оливер стремительно выбросил руку вверх, выставив пальцы вперед.

И схватил глаз Джейка.

* * *

Вообще-то, не глаз Джейка.

Только тут Оливер запоздало сообразил, что это уловка. У каждого