Полуночный Сокол - Дэвид Геммел

Император бесстрастно смотрел, как Гелтиан повел в атаку еще шесть тысяч человек. Они напали на Железных Волков, которые пробились сквозь заслон резервного отряда, убивая лошадей, сбрасывая всадников и закалывая их насмерть. Затем, выстроившись в клин, Пантеры стали теснить Коннавара и его людей. Однако, как и думал Джасарей, Коннавар не отступил ни на шаг, и Пантерам пришлось идти в обход. Теперь Коннавар сражался внутри собственного защитного кольца, а Пантеры несли большие потери. Ведь они сражались не с плохо вооруженными крестьянами, а с элитными отрядами Коннавара, где каждый воин славился силой и отвагой. Тем не менее эти отряды оторваны от основной армии и их в шесть раз меньше, чем Пантер. Джасарей не сомневался, что скоро золотой воин падет под натиском мечей Города.

Бьющийся за пределами квадрата Гованнан увидел, в каком положении Конн.

— К королю! К королю! — закричал он. Пехотинцы, растерявшие половину своего состава, бились словно демоны. Гованнан бросился на врагов, и те неожиданно отступили. Протискиваясь в образовавшуюся брешь, он на месте убил двух насмерть перепуганных солдат. Третий сильно ударил Гованнана по голове, так что раскололся шлем и меч поранил череп, а Гованнан чуть не вылетел из седла. Однако он тут же выровнялся и сильно ударил нападающего по плечу, отрубив ему руку. Солдат закричал от боли, а люди Гованнана бросились вслед за ним в брешь. Казалось, прорвалась плотина — солдаты Города беспорядочно бросились врассыпную, и оборону удалось прорвать одновременно в нескольких местах. Шатаясь, Гованнан шел вперед, перед глазами взрывались яркие искры, а из шеи лилась кровь. Он знал, что умирает, но решительно наступал на окруживших короля врагов. За ним шли несколько сотен пехотинцев, которые тут же бросились на солдат. Удивленные внезапной атакой, те не успели перестроиться. Некоторые повернулись, чтобы обороняться, другие пытались построить заслон из щитов.

В центре Бэйн в доспехах, залитых кровью, пробился к Фиаллаху. Они почти соединились, но Бэйн упал, а на него тут же бросились двое. Подоспевший Фиаллах заслонил Бэйна щитом, но чей-то меч вспорол его плечо. Фиаллах убил нападавшего, однако почти сразу же получил удар в бок и упал. Бэйн убил одного солдата и тут же вытащил из тела меч, чтобы раскроить череп второму. Он почти пробился к Гованнану, когда увидел, что генерал осел на землю, а из раны на голове ручьем льется кровь. Солдаты Джасарея отступили. Бэйн склонился над Гованнаном.

— Я… уже привык… спасать тебя… Конн, — шептал Гованнан, — но с тем… чертовым медведем… было гораздо легче.

Гованнан стал падать лицом вниз. Бэйн подхватил его, но тот был уже мертв.

С противоположной стороны конные лучники Осты также прорвали оборону и, пробившись сквозь строй врага, соединились с пехотинцами. Армия Джасарея была полностью рассредоточена.

Солдаты почувствовали, что битва проиграна, и сначала несколько человек, а потом целые отряды стали покидать поле, ища временное убежище в крепости. Их пример оказался заразительным, и вскоре бегство приняло массовый характер.

Гелтиан пытался выстроить солдат вокруг Джасарея, но Бэйн бросился на него и перерезал горло. Верный офицер пал к ногам Джасарея и, даже умирая, пытался заслонить императора щитом.

Джасарей казался по-прежнему невозмутимым, он стоял, заложив руки за спину.

— Насколько я понял, ты пришел не сдаваться? — спросил он того, кого считал Коннаваром.

— Бэйн снял шлем-маску и увидел на лице императора изумление.

— Где Коннавар? — спросил Джасарей.

— Пал от руки брата, — сказал Бэйн.

Джасарей невесело рассмеялся:

— Получается, я проиграл мальчишке, который ничего не смыслит в тактике ведения битвы. Забавно!

— Ты храбрый человек, жаль, что я не могу сохранить тебе жизнь. Хочешь помолиться?

— Нет.

В лучах утреннего солнца блеснул меч сидхов, Голова упала на землю и покатилась, а тело медленно осело на траву. Бэйн вернулся к лежащему на земле Фиаллаху. Тот еще дышал, но был мертвенно-бледен.

— Они… вскрыли мой чирей, — прошелестел он, выдавливая улыбку. — Я догадался… что ты не Конн.

Стрелы прошли через кольца кольчужной рубахи и впились в плоть, Сильно пострадало плечо, но смертельный удар пришелся на левый бок Фиаллаха, где порвалась кольчуга.

— Ты храбро сражался, большой воин, — сказал Бэйн.

Фиаллах схватил его за руку и притянул к себе.

— Где Коннавар? — шепотом спросил он.

— Убит, пал от руки Браэфара.

— Я был несправедлив к тебе, Бэйн, и чересчур вспыльчив. Черт возьми, но ведь мы победили, не так ли.

— Да, мы победили.

— Жаль… что не смогу… с победой войти в Камень… Голова безжизненно упала.

Оставшиеся воины-риганты двигались по полю и добивали раненых солдат. Бэйн увидел Бендегита Брана, схватил поводья гнедого коня, вскочил в седло и поскакал через поле. У самой его окраины, слева, он увидел коня Коннавара —Ветерка. Бэйн был рад, что конь уцелел. Он подстегнул коня и проскакал мимо Брана.

— Подожди! — закричал Бран, но Бэйн уже пустил коня галопом.

Пока он ехал по. полю, его везде приветствовали воины-риганты, подбрасывали в воздух мечи и скандировали его имя. Бэйн поднялся на— вершину холма и развернул коня, чтобы посмотреть на залитое кровью поле.

— Горжусь тобой, сынок! — прошелестел по ветру голос Коннавара.

Эпилог

Остаток дня и весь вечер брат Солтайс, Бануин и еще двадцать жрецов лечили раненых. Им помогали сто воинов, которые умели обрабатывать раны. Но, несмотря на их помощь, многие умерли, так и не дождавшись лечения.

В конечном итоге более семнадцати тысяч ригантов, норвинов и паннонов отдали жизни ради спасения родины, и более двадцати тысяч солдат погибли ради честолюбивых замыслов Джасарея.

Со стороны ригантов число раненых измерялось тысячами. Среди погибших были генералы Гованнан, Остаран и Фиаллах. Рядом с Фиаллахом нашли тела бывших разбойников Вика и Валиана и сына Осты Фирса. Финнигал остался в живых, но потерял левую руку. В битве пали пятьсот Железных Волков и пехотинцев и примерно тысяча получили ранения.

Бендегит Бран выслал разведчиков, которые сообщили, что остатки армии Джасарея покинули временную крепость и направляются на юг. У Брана не было иного выхода, как дать им уйти.

Когда полуденное солнце позолотило вершины гор, Бран и двадцать Железных Волков въехали в Бальгов круг. У тела короля, на котором сияли золотые доспехи, сидели сутулый пастух и маленький мальчик. Бэйна не было.

Бран спешился, чтобы поговорить с пастухом, который оказался отцом мальчика. Бран поблагодарил его за то, что тот не оставил тело его брата.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});