Шкура дьявола - Алексей Шерстобитов

Сущность характера Алексея была не мстительна и не кровожадна ему было просто нестерпимо больно, но из-за этого никогда не погибнет невиновный – так ему казалось, пока он не понял, что не все зависит от, размышляющего таким образом, субъекта. Человек занимающийся подобной работой, рано или поздно совершает ошибку, возможно даже не по своей халатности, но человеческий фактор и Провидение Божие расставляют все на свои места, как бы умен, прозорлив и предупредителен не был профессионал, люди, которым он вынужден довериться, всегда остаются людьми, впрочем, как и он сам, потому что почти все играют не в жизнь, а в существование, и не в войну, а в войнушку, совсем забывая, что наш земной путь конечен, и лишь дальше – настоящая жизнь!

Многие думают, что будут иметь время исправить то, что напортачили, а если повезет единожды, то и дальше будет так же. Да, по Чьей – то милости шансы исправить и исправиться человеку даются, как представляется, бесконечно, с одной лишь поправкой – пока мы живем, а потому приставка «бес» перестает играть роль всего лишь приставки, возрастая в имя собственное.

«Солдат» видел глаза, вдруг, понимающих под стволом пистолета, что этого шанса больше нет. Иные пытаются сопротивляясь, бороться, что бы постараться вернуть обратно, не только веру в свое эго, но и возможность в подобное, и умирают раньше на несколько секунд. Другие падают духом и не находят в себе силы, даже что бы попрощаться с этим миром, и умирают вовремя, но есть, как всегда исключения – они каются, и если покаяние их настоящее, то жизнь их меняется, а точнее они обретают новую, навсегда попрощавшись со старой, причем оставаясь на этом свете.

Таких всего двое и они не обрелись в виде холмиков в лесу, гонорар за их убийство, якобы все таки произошедшее, «Сотый» отдал им же, с условием, что они на всегда скроются, отойдя от прежнего, иначе ему придется доделать остановленную экзекуцию, а поскольку он стал уже настоящим призраком…, ну вы понимаете.

В жизни, до этого момента, этих парней, и одного, и второго, ничего не держало, ни семьи, не любимые, ни какие-то обязательства, и они благодарные и, само собой, понимающие, что они оставались должны, исчезали, опять таки не без его помощи, туда, где он всегда мог не только их найти, но и всегда воспользоваться теперь уже их помощью.

Оба они сейчас прихожане церковных приходов, верующие, не выделяющиеся, но благополучные в достатке и в семейном отношении. Первенцев своих они назвали Алексей и АлЕксия, соответственно мальчика и девочку, и понятно в честь кого, он же самый почетный и долгожданный гость, и самое главное – крестный отец малышек, хотя до поры до времени, плохо понимал, что это такое.

* * *

Вернемся к маленькому беспризорнику, в одночасье ставшему прехорошенькой девушкой, и надеюсь, что читатель не забыл, как и где. По ряду причин документов у нее не было, а прежнюю фамилию ей возвращать, как оказалось, было пока небезопасно. Вскоре заботами приютившего ее, она стала носить имя Ира – возможно из-за близкого созвучия с Ия, и фамилию…, впрочем это не так важно, потому что скоро она начала звучать на греческий манер, что позволило развиваться ее дальнейшей судьбе.

Чем дольше Алексей думал о ее жизни, тем больше девушка проникала в его сердце и отогревала там, хоть и маленький, но все же кусочек, все больше мешающий сосуществовать в этом эфирном теле тому злу, пусть и обоснованному с точки зрения мира материального, которое там поселилось. Все больше людей избегало участи, которую для них настойчиво желали ненасытное зло, и все чаще придумывались разные небылицы объясняющие существование оставшихся в живых, а то и вовсе недосягаемых.

Несмотря на это его профессиональная оценка со стороны «главшпанов», как и имидж супер-исполнителя не терял ни йоты, и прежде всего из-за сложности поручаемого ему, что было запредельно для других, из имеющихся в штате «профсоюза». А потому, если не получалось и у него, значит и вовсе невозможно. На самом деле возможно все, и это все решают только деньги, желание и наличие человека, умеющего это сделать…

Девушка же «росла» не по дням, и даже не часам, но по минутам, будто все учителя чувственности и обаяния объединились в стремлении сделать из нее роковую и неотразимую женщину, да и скорее часть из этого она уже и имела. «Солдат» даже не думал…, да что там – не представлял и не задумывался о том, как переступить порог их отношений, воспринимая ее как дочь или сестру, и не мог позволить себе думать о ней, как о женщине, мало того, был уверен, что не имел на это право.

По иному думала она, весь ее мир сузился до одного человек и все ее действия были направлены на него, как на мужчину-мечту, которая найдена и что бы ей завладеть остался только шаг. Он оказывался пока непреодолимым, но ее терпение было вознаграждено случаем, который резко поменял отношения этих двух людей.

Нужно оговориться о том, что «Сотый» изредка подключал ее к тому, что считал совершенно безопасным в своей работе, после того, как Весна-Ирина рассказала, что в день ее спасения видела, чем он был занят у окна. А занят он был выцеливанием «Лукаса», правда вместо этого пустил пару пуль в ее сторону, на чем короткий всплеск ее сознания и оборвался.

В первый раз это была просьба девушки, которой он совершенно не объяснимо для себя уступил, правда предпринимая все, что бы она не догадалась о сути. Все, что он ей доверял – это страховка, а точнее прикрытие в виде ее присутствия, разумеется после «отработки» и не в поле видения, а где-то на середине «отхода», для изображения влюбленной пары, что всегда отводило подозрение милиционеров, и помогало избежать излишнего их внимания.

В очередной раз, правда, в лютую стужу, Алексей попросил помочь. Прождав около пяти часов автомобиль с нужным человеком, и все же дождавшись, появившийся разрезающим воздух на скорости 70 км в час по среднезагруженной улице, «Сотый» сделал то, что должен – поразив цель.

«Скинув» ствол, он отправился совершенно замерзшим через дворы, где ждала оставленная Весна, как прикрытие на пустынной улице. Лишь только увидев ее, сидя прислонившуюся к подъездной двери, мужчина понял, что случилось что-то требующее моментальных действий. Совершенно околевшая, даже не в состоянии произнести и коротенького словечка, девушка плохо реагировала и производила впечатление человека находящегося в полузабытьи. Кое как они добрались до машины, умчавшую их к дому…

Электрическая печь установленная в парилке домашней бани, дублирующая дровяную, была включена еще перед отъездом – предполагалось, что замерзнут оба, но сразу в жару ей было нельзя.

За тридцать минут сумасшедших гонок, с минимум проверок «хвостов» – не до того, она так и не согрелась, хотя печка в «Ниве» работала на полную… правда прошло достаточно много времени, пока прогрелся двигатель автомобиля. В полузабытьи замерзшая свернулась калачиком под шубой и казалось не дышала. «Солдат» проклинал себя за глупость и невнимательность, обещая все, что угодно, орал и даже обещал жениться, исполнить все ее желания, выкрикивая в бессознательный холод массу эмоций, какими бы бредовыми словами они не звучали!

Наконец добравшись, влетели в гараж, задев крышей, не успевшую подняться полностью створку ворот. Через минуту он раздел ее в комнате отдыха бани на первом этаже дома. Включил подогрев мраморного лежака, разогрел водку, отпил сам и стал с силой растирать, ставшее за прошедший год, стройным и упругим, тело. Постепенно она пришла в себя, но силы всё же её покинули. По всей видимости проведенные несколько месяцев на морозе в виде бомжа не прошли даром и любое переохлаждение приводило к глубокому обмороку. Следующим было растирание подогретым оливковым маслом, и дальше парилка. Девушку он положил на нижнюю полку, сам же забрался на самый верх и спускаться уже не хотел – только там ощутив на сколько было приятным тепло проникающее в собственное промерзшее тело.

Воду на камни не подбавлял, поэтому совсем жарко не было. Лежа на животе, протянув руки вдоль тела, закрыв глаза и вспоминая сегодняшние события, ему хотелось думать о чем-то другом. Незаметно навалился дрем, перемещая то ли в другой мир, то ли в иное измерение. Игра воображения все глубже проникало в сознание, быстро превращаясь из мысли в видение…: «…Он целовал Ию, сидя за столом балкона номера гостиницы, любуясь её загорелым телом, только что принадлежащей ему женщины, дороже которой, для него в этом мире не было никого и ничего. Только он, она и море впереди, уходившее далеко за горизонт…» – какой-то шум вывел его из воображаемого в полудреме. Повернувшись он увидел свисшую с полока[57] руку и свалившееся с этой рукой небольшое махровое полотенце, которым Алексей прикрыл наготу Весны.

Девушка лежала полубоком в красивой позе, одновременно говорившей и о беззащитности и о доступности. Дыхание стало ровным и все говорило о том, что все страшное позади – даже не заболеет.