Справедливость силы - Юрий Власов

Гибкость и скорость – качества возрастные. При всем голоде на время мы ввели много упражнений на гибкость и поддержание скоростной реакции. О гибкости мы никогда не забывали еще и потому, что она сберегала суставы. Работа с предельными тяжестями предполагает крайние из допустимых растяжений суставных связок, нагрузку на узлы связок, головки мышц. Не всегда классические упражнения классически удавались на соревнованиях: тогда суставы оказывались в критических режимах – их подготовленность и уберегала от травм, не говоря уж о том, что гибкость сама по себе выигрыш в силе (глубже сед, глубже "разножка" и т. д.).

Режим для сердца в тяжелой атлетике весьма далек от полезного. Поэтому силовую работу необходимо сопрягать с бегом после тренировки. "Мотор" нужно держать под нагрузкой и контролем.

О канонах. При выполнении рывка я, согласно принятым канонам, держал ноги в стартовом положении сравнительно выпрямленными, дабы сразу обеспечить скорость штанге. Лишь в ту зиму я окончательно убедился, сколь много теряю из-за бездумного копирования. Ведь ноги у меня значительно крепче спины. Так зачем в повиновение канону я выбрасываю из усилия самые мощные мышцы? Зачем взваливаю на более слабые мышцы спины основную работу? Не проще ли изменить старт? По совету тренера начал пробовать новый старт давно, еще перед Играми в Риме (1960), но только сейчас убедился в его преимуществах. Следовало вводить его в работу без ограничений. А старт забавный – толчковый, но для рывка!

Особое внимание я обращал на крепость брюшного пресса.

Все это, само собой, тренировочные мелочи. Поиск же касался существа тренировки.

Разумное питание, умение дышать, обилие свежего воздуха – основа нормальных обменных процессов. Об этом знают, но все внимание приковано к силе, отчасти и к размеру мышц, а также – громадному собственному весу. Чтобы избежать крупных неприятностей со здоровьем, как-то сбалансировать вред перегрузок большого спорта, надо помнить о разумном питании, полноценном отдыхе и закаливании. Тяжелоатлеты несут урон от неполноценного дыхания. Поэтому нужно осваивать специальные упражнения, не с тяжестями. Я, к сожалению, понял это слишком поздно…

Глава 167.

Традиционные мартовские соревнования Приз Москвы я пропустил. Шемански дал спектакль на полусиле. Он приехал не для опробывания мускулов своих и соперников – увидеть Москву. Этот атлет, как никто, умел распределять силу. Умел собираться. Глядя на его выступления из заурядных, нельзя вообразить, как он способен меняться в главной борьбе! Вялый, скучноватый, даже просто слабый, он преображался…

В те месяцы я открыл для себя А. И. Герцена и не мог отвести взгляда от слепящего света строк: "Он веровал в это воззрение и не бледнел ни перед каким последствием, не останавливался ни перед моральным приличием, ни перед мнением других, которого так страшатся люди слабые и не самобытные…" (Герцен А. И. Поли. собр. соч., 1956, т. 11. С. 16).

А Бальдассаре Кастильоне!

"Нужно повиноваться истине, а не большинству".

Или его же: "…правда и состоит в том, чтобы говорить то, что думаешь, даже если заблуждаешься…"

Не сворачивать с избранного пути, быть преданным центральным мыслям, не разменивать эти мысли; победами и стойкостью утверждать правоту моральных принципов, гордиться принадлежностью к великим заповедям прошлого и настоящего.

"Истину нужно искать и принимать, отстраняя все посторонние для этого соображения, даже соображения добра",– моральность этой формулировки заставила меня ломать голову. Как без добра? Разве может быть здоровым то, что приносит в жертву добро?.. Снова и снова я заходил на эти мысли. Где ответ, в чем?.. А ведь именно в ответе – направление жизни; именно он, ответ, обнажит это направление и, следовательно, определит все дни твоей жизни… Она должна быть подчинена истине. Стремление найти истину и безусловно согласиться с ней – это обязательное требование, общее и для науки, и для морали,– позже эти своего рода постулаты подробно сформулирует советский математик академик Александр Данилович Александров, ректор Ленинградского университета в 50-60-е годы.

В тех месяцах – все противоречия моей тренировки. Я определенно выходил на новые результаты, преодолевал болезненность. Ту болезненность, которая не смывается неделями отдыха, заботливостью и уходом…

И я снова любил силу. Любил все той же молодостью чувств. Меня примяли борьба и ошибки, запалила гонка, но чувства не изменили цвета.

И в то же время все больше и больше людей вмешивалось и втиралось в мою жизнь. Все больше и больше я терял себя, становился человеком-символом. Я знал, что и почему, но это не избавляло от нелепой выставленное напоказ. Подобная жизнь убивает искренность.

И еще я страшился заданности в жизни. Она вытравляет человеческое. Знать, что будет спустя неделю, год, годы. Быть в казарменном шаге… А человек – это стихия. Он безграничен. И вдруг поднимается над самим собой. Он всегда таит возможность быть другим и созидать новое. Но только не жевать дни! Только не хоронить дни!

Глава 168.

Чемпионат США 1963 года выигрывает Сид Генри, в троеборье-1125 фунтов (510,3 кг). Мягкий, деликатный, в полном смысле интеллигентный, он казался случайным в "железной игре", или, как ее однажды назвал тренер и атлет, а по профессии архитектор Дмитрий Петрович Поляков, "железной свалке". И говорено то было старым атлетом с таким язвительным двусмыслием!..

Я видел, Генри увлечен силой, но не настолько, чтобы отдавать себя. А это определяет душу тренировки. При всем том Генри был смел и решителен в соревнованиях.

Что до интеллигентности… После чемпионата мира в Стокгольме Лев Кассиль напечатал в "Вечерней Москве":

"Незадолго до отъезда в Рим я говорил о Власове с одним из наших тяжеловесов, в прошлом не раз уходившим с помоста в звании чемпиона.

– Боюсь я за него, признаться,– сказал мне атлет.– Нервы могут подвести. Очень уж он у нас интеллигентный.

…И недаром в книге "Дороги ведут в Рим" приводится высказывание старого итальянского журналиста о Власове: "Невероятно! Это же ученый, а не штангист…"

Американские соперники Ю. Власова тоже делали ставку на то, что у нашего атлета сдадут "интеллигентные нервы"… Но он сумел собраться и доказать, что воля у него не слабее мышц. Он ушел с помоста, вернее, был унесен на руках восторженными "тиффози" чемпионом Олимпиады… показавшим совершенно невероятный результат…

Помнится, что в Палаццетто делло спорт не нашлось даже соответствующих таблиц. Цифру рекорда пришлось выводить от руки мелом на демонстрационной доске.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});