История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II - Коллектив авторов

4.2.1. Нападение Германии на СССР. 22 июня 1941 г.

К 22 июня Вермахт в составе групп армий «Север», «Центр», «Юг» и армии «Норвегия» завершил развертывание на западных границах СССР. Для реализации плана «Барбаросса» Гитлер выделил более 70 % всех расчетных дивизий, более 90 % артиллерии и танков, 60 % летных частей и 17 % войск ПВО. Значительную часть сил Люфтваффе связывали в Европе Королевские ВВС Британии. Германию поддерживали Венгрия, Италия, Румыния, Словакия и Финляндия, отказавшаяся от нейтралитета после большевицкой агрессии 1939–1940 гг. На стороне Германии сражался и французский антикоммунистический легион, состоящий из добровольцев неоккупированной немцами южной части Франции. Противостояли им войска Красной армии, находившиеся в стадии интенсивного развертывания и мобилизации в западных военных округах: Ленинградском, Одесском и трех Особых – Прибалтийском, Западном и Киевском.

Соотношение сил на западной границе СССР к 22 июня 1941 г.

На советской стороне был более чем троекратный перевес в бронетехнике. Но войска Красной армии имели не только количественное, но и качественное превосходство. Полторы тысячи лучших в мире советских танков Т-34 и КВ, находившиеся в приграничных округах, составляли более 40 % от всех танковых сил Германии и ее союзников, привлеченных к исполнению плана «Барбаросса». Оправдываясь, что за пять месяцев боев немцы дошли до Москвы, Сталин в своей речи 6 ноября 1941 г., солгал, заявив, что «танков у нас в несколько раз меньше, чем у немцев».

На каждую пару немецких истребителей (преимущественно новых Messerschmidt Bf-109) приходились почти два новых (МиГ-3, ЛаГГ-3, Як-1) и шесть старых (И-16, И-153) истребителей советских моделей. Если в составе Люфтваффе на Востоке насчитывались 2,1 тыс. боеготовых экипажей (в т. ч. 911 летчиков-истребителей), то в ВВС РККА – более 7,2 тыс. экипажей (в т. ч. 3,5 тыс. летчиков-истребителей). Обе стороны имели боевой опыт, полученный в 1937–1940 гг., соответственно, в небе Западной Европы, Испании и Финляндии. Но Люфтваффе до 22 июня понесли огромные потери в летном составе (более 13 тыс. чел.) в Битве за Британию и на иных театрах, столкнувшись с проблемой подготовки кадров.

У немцев было много грузовиков, бронетранспортеров и мотоциклов. Но и Красная армия, даже до американских поставок использовала большое количество грузовиков ГАЗ-ММ и ГАЗ-АА, а также трехтонки ЗИС-5В. А вот средства радио- и телефонной связи были у нее совершенно недостаточными. Преимущество Вермахта заключалось в инициативе и в сосредоточении превосходящих сил на главных направлениях, особенно в полосе группы армий «Центр».

Вечером 21 июня, за семь часов до вторжения немецким солдатам их командиры объявили: «Друзья! Советский Союз намерен 18 июля напасть на наше отечество. Благодаря вождю и его мудрой и дальновидной политике мы не будем дожидаться нападения, а сами перейдем в наступление». Германия нанесла удар первой.

22 июня в 3:15 немецкая авиация атаковала и бомбила Брест, Киев, Минск, Севастополь, другие города. Ударам подверглись 66 из 470 аэродромов. 800 самолетов были повреждены или уничтожены на земле, еще 322 немцы сбили в воздушных боях, потеряв 114 машин. Советские дивизии война застигла врасплох, зачастую в пути. Суровые директивы: «не поддаваться на провокации», тоже сыграли свою роль. Многие командиры сил ПВО не открывали огонь даже по немецким самолетам, уже пересекшим воздушную границу СССР, а пограничные части ждали, когда противник форсирует реки, и не отвечали на его огневую подготовку. Генштаб не имел никаких планов обороны, поэтому в директиве № 2, отданной лишь в 7:15 утра, Сталин, Тимошенко и Жуков приказали изгнать врага с территории СССР. На базе округов возникли фронты – Северо-Западный, Западный и Юго-Западный. Но создать сплошную линию обороны не удалось.

Ставка требовала наступательных операций по предвоенным планам и вечером в войска ушла губительная для них директива № 3. В хаосе и беспорядке Сталин, Жуков и Тимошенко подставляли дивизии и корпуса под набиравшие темп ударные группировки врага, штабы теряли управление и связь, тылы охватил паралич. В большевицком тылу выступили из подполья прибалтийские и украинские повстанцы. Взбунтовались набранные из балтийцев и западных украинцев призывники и резервисты – убивая назначенных к ним командиров и комиссаров, они шли освобождать заключенных в тюрьмы своих старых воинских начальников, полковых священников, своих близких, своих соплеменников, а потом уходили в горы и леса, начиная борьбу на стороне Вермахта.

Особенно критично развивались события в полосе Западного фронта генерала армии Д.Г. Павлова. ВВС фронта потеряли более 500 самолетов, и командующий авиацией генерал-майор И.И. Копец застрелился. К исходу первого дня войны Вермахт прорвался в Прибалтике на глубину 60–80 км, в Белоруссии – на 40–60 км и на Украине – на 10–20 км.

Упредив Красную армию в развертывании и мобилизации, немцы получили возможность бить застигнутого врасплох противника по частям. Однако немцы могли добиться лишь тактического успеха – общее превосходство в силах, средствах, резервах, казалось, позволяло Красной армии парировать удар. Однако летом – осенью 1941 г. РККА потерпела сокрушительный разгром, потеряв за пять месяцев около 18 тыс. самолетов, 25 тыс. танков, более 100 тыс. орудий и минометов. 2,2 млн бойцов и командиров погибли и умерли, 1,2 млн дезертировали, оставшись на оккупированной территории, 3,8 млн попали в плен. Враг овладел Минском, Ригой, Смоленском, Киевом, блокировал Ленинград и вышел к Москве. Стратегический план Красной армии – «Война малой кровью на чужой территории» – оказался мифом.

Главное преимущество Вермахта заключалось в профессионализме кадров и гибком управлении. Немцы сохранили старый генералитет, преемственность со времени Второй Империи офицерского корпуса с высоким уровнем культуры, совершенствовали вековые опыт и традиции. Немецкий солдат был хозяйственным крестьянином-фермером или горожанином – активным, хорошо образованным и инициативным. Безликая масса красноармейцев состояла из забитых и замученных беспросветной жизнью пассивных колхозников. Командиры и генералитет РККА преимущественно происходили из социальных низов старой России, с низким уровнем образования и культуры. Немыслимо, например, чтобы в царской (или в немецкой) армии офицер бил подчиненного ему офицера, а для советских маршалов вроде Жукова, Еременко или Кулика рукоприкладство было обычным делом. Генералы РККА не имели знаний и опыта Первой мировой войны, были несамостоятельными, их поведение строго контролировали партийные органы и особые отделы НКВД. Глубокие пороки большевицкого режима привели Красную армию летом 1941 г. к невиданным в русской истории поражениям.

Историческая справка

Но при всем этом многие части и соединения Красной армии сражались мужественно. Солдаты и офицеры часто являли примеры истинной лихости и подлинного героизма. На третий день войны, 24 июня 1941 г. командир немецкого батальона, форсировавшего пограничный Буг в районе Сокаля, сообщал в штаб: «Гарнизоны в большинстве своем состояли из молодых солдат, принадлежавших к молодежной коммунистической организации и потому сражавшихся особенно фанатично… На капитуляцию гарнизонов русских укреплений не приходится рассчитывать даже в том случае, если все вооружение выведено из строя, а помещения полны дыма… Даже раненые, вынесенные из полностью разрушенных ДОТов, возобновляли борьбу, как только им в руки попадало какое-нибудь оружие. Отдельные русские солдаты, которые были ранены в укреплениях и сочтены мертвыми или смогли уйти, часто занимали через несколько дней уже захваченные ДОТы и возобновляли бой. Были случаи, когда русские солдаты с несколькими ранениями в грудь или сквозными ранениями размером в кулак, потеряв массу крови и не получавшие медицинской помощи, через 10–15 часов вновь брались за оружие». – NARA T314 R1138 frames766–768. Цит. по: А.В. Исаев. Дубно 1941. Величайшее танковое сражение Второй мировой. М.: Яуза; Эксмо, 2009. С. 183–184.

Литература:

1941 год. Уроки и выводы. М., 1992.

М.И. Мельтюхов. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу 1939–1941 гг. М., 2002.

4.2.2. Русское общество и советско-нацистская война в СССР. Отказ от эвакуации населения

В 5.30. утра 22 июня расстроенный посол Германии в СССР граф Вернер фон Шуленбург вручил Молотову ноту, в которой нападение Германии на СССР мотивировалось концентрацией советских войск на восточных границах рейха с тем, «чтобы с тыла атаковать Германию». «Это что, объявление войны?» – спросил Молотов. Граф Шуленбург развел руками. «Чем мы это заслужили?» – растерянно воскликнул сталинский нарком.

Гитлер переиграл Сталина в затянувшемся противостоянии. Сталин не стал обращаться к советскому народу в ситуации неопределенности на фронте, ожидая результатов намеченных контрударов. Поэтому в 12 часов по радио выступил Молотов, охарактеризовавший германское вторжение как «беспримерное в истории цивилизованных народов вероломство». Он закончил свою речь патетически: «Наше дело правое. Враг будет разбит! Победа будет за нами!». В той же тональности 1 сентября 1939 г. закончил свою речь Гитлер, выступая в рейхстаге в связи с началом войны в Польше: «Если наша воля сильна и никакие трудности и страдания не сломят её, то тогда наша воля и наша Германия будут превыше всего!»