Властелин мира - Адольф Мютцельбург

Закончив это довольно сумбурное вступление, министр умолк, ожидая, по всей вероятности, что граф незамедлительно даст ему ответ. Однако Монте-Кристо продолжал хранить полнейшее спокойствие, не испытывая, видимо, ни малейшего желания отвечать.

— Поэтому, сударь, — продолжал Тьер, — я вынужден просить вас дать более подробные сведения о себе. Вам известно, кто перед вами. В этом случае уже не приходится опасаться скомпрометировать себя в глазах каких-то чиновников. Можете говорить все без утайки. Что бы вы ни совершили, наказание вам не грозит. Процесс Луи Наполеона закончен, и никому не придет в голову возобновлять его. Итак, скажите мне откровенно: кто вы? чем вы занимаетесь? в каких отношениях вы с Луи Наполеоном и вообще с политикой? и действительно ли вы так богаты, как утверждают?

— Я — граф Монте-Кристо, — ответил его собеседник почти с иронией, — занимаюсь я только тем, что доставляет мне удовольствие, никаких отношений с Луи Наполеоном я не поддерживаю, политика меня не интересует, а богат я и в самом деле как мало кто из смертных — по крайней мере так я думаю.

— Такой ответ я не могу расценить иначе чем шутку! — вскричал премьер-министр. — Он не может устроить меня ни в малейшей степени. С какой целью вы прибыли в Париж?

— Я намеревался выяснить судьбу капитана Морреля, которая меня очень беспокоит. Ходят слухи, что он сошел с ума!

— Послушайте, сударь! Уж не хотите ли вы убедить меня, что покинули Америку и приехали в Париж из-за подобной безделицы?! Меня не так легко обмануть.

— Позвольте, сударь, — холодно возразил граф. — Вы употребили слово «обмануть». Тем самым вы вынуждаете меня умолкнуть. Я сказал вам правду, даю слово, и больше вы от меня ничего не услышите.

— Полно вам, сударь! — Министр поправил очки и обеспокоенно прошелся по кабинету. — Известно ли вам, что, разговаривая со мной в подобном тоне, вы подвергаете себя немалому риску? Мое слово, смею надеяться, кое-что значит в этой стране!

— Имей оно даже вес далеко за пределами Франции, — заметил Монте-Кристо, — я разговаривал бы с вами точно так же, в особенности если бы вы продолжали беседовать со мной в том же духе. Я знаю, что вы — премьер-министр Франции. Но поверьте, сударь, появись у меня желание вмешаться в судьбу этой страны, мне потребовалось бы не более двух недель, чтобы занять ваше место. А вам пришлось бы снова довольствоваться ролью члена оппозиции в парламенте — ролью, которую вы играли прежде!

Министр побледнел от ярости. Такого он никак не ожидал.

— Я прикажу немедленно отправить вас в тюрьму или в сумасшедший дом! — воскликнул он дрожащим голосом.

Он поспешил к звонку, но стук в дверь кабинета опередил его. Министр отворил дверь и получил депешу, которую без промедления прочитал.

— Нет! Нет! Решиться на такое я не могу! — вскричал он. — Я не имею права допустить, чтобы король давал аудиенцию безумцу! Нет, никогда!

Депеша выскользнула у него из рук, и министр снова принялся мерить шагами свой кабинет. Он пребывал в нерешительности, борясь то с душившим его гневом, то с приливом робости.

Тем временем Монте-Кристо поднял упавшую депешу и пробежал ее глазами. В ней содержалось повеление короля немедленно доставить к нему в Тюильри так называемого графа Монте-Кристо.

— Сударь! — сказал граф, обращаясь к хозяину кабинета со всей властностью и холодностью, на какую только был способен. — Вы не осмелитесь противиться совершенно очевидному желанию Его Величества. Я не ожидал, что удостоюсь чести видеть Его Величество, да и не жаждал этого, ибо чрезвычайно ограничен временем. Однако я понимаю, что эта аудиенция станет, возможно, лучшим средством избежать всех этих обременительных расспросов и выяснений.

— Что ж, отправляйтесь! — злобно воскликнул Тьер. — Сначала — в Тюильри, потом — в дом для умалишенных! Что за дурацкая история! Впрочем, пусть будет так!

Не обращая внимания на графа, министр быстро вышел из кабинета. Во дворе префектуры стояла карета премьер-министра. Никаких других экипажей не было.

— Мне ехать с вами?! Это невозможно! — сказал Тьер.

— Тогда я отправлюсь в вашей карете один, а в ваше распоряжение предоставлю свою! — ответил граф, занимая место в экипаже премьера. — Правда, это всего лишь скромная дорожная карета, но…

Между тем министр уже последовал примеру графа. Монте-Кристо распорядился, чтобы его экипаж также ехал в Тюильри. Карета Тьера тронулась первой. Министр сидел, забившись в угол и глядя прямо перед собой. Монте-Кристо через окно кареты любовался проплывающими мимо улицами и площадями.

Поездка не заняла много времени. Вскоре карета въехала во двор Тюильри и остановилась у небольшой двери, предназначенной только для тех, кто имел право доступа прямо в покои короля.

Перед премьер-министром открылись, естественно, все двери, равно как и перед его спутником, который уже одной только манерой держать себя способен был вызвать уважение у любого камердинера. Потом они очутились в просторной приемной.

— Подождите здесь, я доложу о вас! — бросил Тьер и вошел в кабинет короля.

Не прошло и минуты, как он вновь появился в дверях с недовольной миной.

— Его Величеству угодно говорить с вами наедине! — угрюмо сообщил он.

— Тем лучше! — улыбнулся граф и прошел к королю.

Король, облаченный в черный костюм, ожидал его, сидя за письменным столом.

Когда Монте-Кристо вошел, держась по своему обыкновению просто и уверенно, когда поклонился с непринужденностью придворного и достоинством принца крови, король внимательно вглядывался в него. Он отложил бумаги, которые держал в руках, вышел из-за стола и приблизился к графу.

— Рад видеть вас, мой дорогой Монте-Кристо! — сказал Луи Филипп. — Я немало наслышан о вас. Почему вы, столь, интересный, столь состоятельный человек, лишаете наше отечество своего присутствия?

— До сих пор обстоятельства не позволяли мне надолго обосноваться во Франции, Ваше Величество, — ответил граф. — Если же я вообще надумаю поселиться где-нибудь на длительный срок — непременно остановлю свой выбор на родных местах.

— Это приятно слышать! — благосклонно заметил «король-буржуа». — Мне доложили, что в юности вам пришлось вынести много страданий, отчасти по вине чиновника, который стремился сохранить некую тайну. В какой-то степени он сделал это в интересах семейства, к которому я принадлежу. Однако надеюсь, мой дорогой Монте-Кристо, вы не поставите в вину моим родным те несчастья, которые принес вам в то время этот чиновник?

— О, сир, я далек от подобной мысли! — воскликнул граф. — Я давно обо всем этом забыл и все простил — правда, после того как восстановил свое попранное достоинство и отомстил за себя.