ВДВ. С неба — в бой - Михаил Скрынников

Все десантно-штурмовые бригады подчинили ВДВ, чуть позже две из них сократили, а личный состав передали в оставшиеся бригады. С подчинением бригад командировок добавилось. Однажды Пикаускас к себе в кабинет пригласил меня и Зуева, а потом, как в армии говорят, ввел в обстановку. Министерство обороны решило проверить все учебные подразделения Туркестанского округа, где готовят солдат для пополнения 40-й армии, в том числе и наш учебный полк в Фергане. «Старшим будет генерал-лейтенант от инспекции Лебедев, наш десантник. Надо оценить подготовку молодых курсантов на день их обучения, а обучались они только два месяца. О ходе проверки информируйте меня по телефону». В составе комиссии долетели до Ташкента, далее самолетом «Ан-2», который за нами прислал из Ферганы командир полка Пархоменко. В свое время Пархоменко командовал разведротой ошского полка. Евтушенко убыл на повышение в свою родную учебную дивизию, где занял рабочий кабинет замкомдива. По прилете в Фергану Лебедев на совещании до всех довел план работы нашей группы и потребовал от командира полка спокойной обстановки, особенно при выполнении учебных стрельб. Мы с Зуевым работали с утра до вечера, порой некогда было поесть. Прошло три дня работы, подвели первые итоги, и надо же, у курсантов получается хорошая оценка. Зуев был более дружен с Лебедевым и пошел к нему с докладом. Генерал говорит: «Мужики, мне никто не поверит, что за два месяца курсант уже подготовлен на «хорошо», умеет уверенно поражать цели и бегать здорово кроссы. Хотя лично я сам был на стрельбище и видел, что пацаны кое-что уже умеют, но не настолько же, как их оценили вы. Вечером я позвонил Пикаускасу, но его на месте не оказалось, Тавгазова тоже, пришлось говорить с Костылевым. Доложил ему, как и Лебедеву. «Миша, нас наверху не поймут, не выше дохлой тройки, ты понял меня?» — «Понял, товарищ генерал». Получается, что мы переусердствовали в своей работе. Зашел в столовую, поужинал и поехал в гостиницу отдыхать. Раньше, когда теща еще оставалась жить в городе, всегда останавливался у нее, а сейчас она живет у нас в Москве, поэтому я жил в гостинице. Лежу, читаю книгу. Стук в двери, открываю, на пороге Лебедев и Зуев. «Может, пригласишь войти». — «Ну вот, мы работаем, а он отдыхает». — «Так ведь на сегодня занятия все закончились», — стал оправдываться перед генералом. «Ну, раз с хорошего, так вот сообщаю, тебе присвоили полковника, только что позвонил Пикаускас и просил тебя поздравить. Ну, обмыть это звание есть у тебя чем?» — «Сейчас организую». — «Да ладно, мы предусмотрели этот вариант и прикупили». За дверями будто кто-то стоял и подслушивал. Открывается дверь, заходит с большой коробкой в руках тыловик, а за ним Кочедыков с папахой в руках. «Ну как, Миша, доволен?» — «Еще бы!» — «Ну, давайте вздрогнем за молодого полковника». Посидели минут тридцать, и компания заторопилась.

Остался со мной Кочедыков, а мне не терпится поехать к нашим друзьям Косолаповым и похвастаться папахой.

«Саня, где машина, поехали на Чек-Шуру к Алле с Женей». Минут через пять поднимаемся на второй этаж, звоню, дверь открывает хозяин. «Заходите. Алла, к нам полковник из Москвы пожаловал, накрывай стол». Алла по достоинству оценила мою папаху, накрыла стол, и мы второй раз за вечер обмыли папаху. Через три дня закончили проверку и вылетели в Ташкент. В штабе округа главный инспектор подвел итог инспектирования учебных частей. О недостатках было сказано много, но звучали и хорошие слова в адрес командиров, которые занимаются подготовкой пополнения для Афгана. Вспомнил он и фамилию ферганского командира Пархоменко. Слова главного инспектора нам было приятно слышать. Уже в Москве, на совещании управления Пикаускас официально подтвердил слова главного инспектора о том, что учебный процесс в полку идет нормально, и добавил: наши полковники в Фергане со своим заданием вполне справились. Хотя мы и не женщины, но хорошее слышать о себе приятно. Тем более Тавгазов напомнил, что надо отгулять положенный отпуск за этот год, и через пару дней я был уже в отпуске. Около недели отсыпался дома, ну, конечно, не сутки напролет, а так нет-нет да и на диване между делом пару часов придавишь. В те времена в санаторий не тянуло, да и отцу обещал, как только полковника присвоят, сразу представляться приеду, он этого дня ждал с нетерпением. Обычно в отпуск ездил в гражданке, но как только очередное звание присваивали, к родителям только в форме. Отцу приятно показать сына в форме, да и самому перед друзьями было велико желание пофорсить. Оттянулся дома на все сто, несколько раз ребята на охоту приглашали, но охотник из меня неважный, не потому что стрелять не умел. Просто в животных, даже в того самого зайца, жалко было стрелять, гулял с ружьем по полям, по лугам, вот и вся охота была. Иногда стрелял по пустым бутылкам, раньше только стеклянная тара была. Повесишь бутылку на куст и картечью как жахнешь, бутылка вдребезги, вот и все Удовольствие от охоты, но аппетит нагуливал отменный.

Выберем местечко поукромнее и пару часов чай пьем, который был в особом термосе.

Отдохнул при родителях и обратно в Москву к семье, а затем на службу. Практически каждую неделю в войсках были какие-нибудь мероприятия, и «боевики», то есть мы, обязаны на них быть, и не просто быть, а еще проводить занятия, контрольные проверки. Так продолжалось уже не первый год. Чем больше мы работали в войсках, тем больше приобретали практический опыт. У нас уже были свои взгляды на организацию боевой учебы в войсках, могли отстаивать свое мнение на совещаниях, собраниях перед руководителями боевой подготовкой.

В связи с этим вспоминается случай, когда мы, простые коммунисты, не согласились с начальством при голосовании по одному деликатному вопросу. Готовился убыть в очередную командировку. Вылет был запланирован с аэродрома Чкаловский, но в последние часы по каким-то техническим причинам нашу группу отправили на аэродром в Клин. До Ферганы перелет долгий, а если еще и ветер встречный, все шесть часов уйдут. В гермокабине народу полно, потому что в грузовом отсеке на большой высоте в «Ан-12» полеты запрещались. Часа через два лету мы наверняка находились над территорией Казахстана. На меня внимательно посмотрел, как будто что вспомнил, и к себе подозвал начальник политуправления ВДВ, генерал-лейтенант Смирнов. «Послушай, — с ивановским говорком начал генерал, — вчера я был у командующего, он дал мне прочитать письмо, которое написала одна гражданка о похождениях некоторых офицеров боевой подготовки. В нем есть и твоя фамилия». — «А какова моя роль в том письме?» — «Отрицательная». На этом наш разговор закончился.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});