Исав и Иаков: Судьба развития в России и мире. Том 1 - Сергей Кургинян

Разве первохристиане не отрекались от старого мира и не отряхивали его прах с ног своих?

Но даже при исступленном метафизическом драйве в итоге оказывалось, что весь старый мир не отбросишь. Христиане начинают вбирать в себя опыт античности (от иудейского опыта они никогда не отказывались)… Коммунисты — опыт предшественников. Ленин, кстати, всегда понимал, что до конца прошлое неизымаемо. Читайте его работу: «От какого наследства мы отказываемся». Итак, нет развития без опоры на прошлое.

В нашем случае развития нет и не может быть без опоры на прошлое советское. Как по причине того, что это наше прошлое, так и по другим причинам. Утопии настоящей нет… Аскетизма, в котором может вырасти утопия, нет. Опыта развития иного, чем советский, нет… Причин много. Кроме этих, есть и другие. Впоследствии я их буду разбирать. Но и сказанного достаточно для того, чтобы констатировать: опираться на советское, осуществляя развитие (а еще и переламывая регресс), совершенно необходимо, но…

Но как прикажете на него опереться, если часть вашего населения, вашей элиты, вашей интеллигенции пребывает в очень и очень специфическом антисоветском умонастроении? В чем специфичность этого умонастроения? Постараюсь с должной степенью полноты ответить на этот сложный и чрезвычайно для нас важный вопрос.

Советская идеология слишком долго являлась предметом острейшей полемики. Эта полемика сформировала несколько несовместимых друг с другом систем оценки всего на свете: коммунизма, социализма, советизма, марксизма-ленинизма. Такие системы оценок никоим образом не сводятся к простейшему «за» и «против». Они представляют собой развернутые мировоззренческие комплексы или «субкультуры».

Субкультура, укореняясь в личности, приобретает определенную самодостаточность. Хорошо еще, если субкультура не добралась до ядра личности. А если добралась? Вы ведете полемику с человеком, который не просто принял на вооружение антикоммунистическую или антисоветскую субкультуру, но и позволил оной разместиться в личностном ядре.

Социопаталогия, как я ее понимаю, — это размещение в личностном ядре любого «анти». Хоть бы и антифашизма. Место любому «анти» — на периферии личности. В ядре личности должна быть любовь. На периферии — сосредоточенное (а пусть бы и ненавидящее) слежение за тем, что этой любви угрожает. Если антикоммунизм, антисоветизм и так далее расположен на периферии личности — все нормально. Человек адекватен. Ты можешь достучаться до его любви, находящейся в ядре, и она скорректирует его периферийные личностные программы. Причем скорректирует нужным для его любви образом. Необязательно сотрет — именно скорректирует. Кроме того, «анти», размещенное на периферии, питаясь определенными, свойственными периферии, соками, нормально функционирует и развивается. Его габариты, структура, жесткость имеют нужный характер.

Но если «анти» сумело пробраться в ядро и получило доступ к его сокам, то оно формируется иным, совершенно патологическим, образом. Человек, который умеет только ненавидеть, опасен всегда, даже если предметом этой ненависти является абсолютное зло. Такой человек может быть использован в определенных профессиях, но с оглядкой. Художественное открытие, сделанное режиссером А.Тарковским в фильме «Иваново детство», в том и состоит, что мальчик Иван, который мыслит свою жизнь только в формах борьбы с абсолютным злом фашизма, не превращается в существо, лишенное любви. Тарковский не сусален, он создает художественное произведение, а не агитационную пропись, и потому Иван балансирует на грани превращения в героя, поглощенного полностью ненавистью к злу. Так в том и сила Тарковского и его героя, что на этой грани удается балансировать, не срываясь в сторону «поглощения ненавистью».

А если это поглощение произошло? И, например, речь идет о поглощении ненавистью к советскому («совку», СССР, коммунизму)? Что ж, тогда… Тогда в принципе невозможно провести грань между личностью и рассматриваемым особым (антисоветским, антикоммунистическим или любым «анти») «МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКИМ ОРГАНИЗМОМ», поселившимся именно в ядре этой личности. Тогда этот (именно этот!) специфический «организм» становится неизымаемой частью личности. Изъять что-то из периферии личности можно. А из ядра?

Представьте себе, что по каким-то причинам вам удалось добраться до «организма» своими аргументами (как рациональными, так и ценностными). Вы, так сказать, ухватились пинцетом своей аргументации за этот самый «мировоззренческий организм». И хотите вырвать его из личности. Но такой «организм» — это паразит особого рода. Он не просто поселяется в ядре личности. Он многочисленными своими ответвлениями («лапками») зацепляется за те или иные личностные ткани (ценностные, нравственные и иные). Затем он и поселился в ядре, чтобы «лапками» своими «всепроникать».

Личность, в которой рассматриваемый «организм» так укоренился, трагична. Я не хочу сводить к прописи и эту, далеко не оптимистическую, в отличие от «Иванова детства», трагедию. Личность, с которой приключилось подобное укоренение «организма», не просто несет в себе паразитарное по своей сути «мировоззренческое существо». Она руководствуется наличием данного «существа» в своей деятельности. То есть под влиянием этого «существа» совершает разного рода поступки. В том числе и поступки с далеко идущими последствиями. Например, она эмигрирует из страны. Но не потому, что любит другую страну, а потому, что ненавидит эту — ненавидит всю целиком, причем особой, не ведающей любви, ненавистью. В любом случае, личность кормит собой паразитарный по сути «мировоззренческий организм». Она приносит нечто ему в жертву. Что именно? Сначала часть ядра, а потом все ядро. Наращивая жертву, личность сильнее и сильнее сращивается с тем, на алтарь чего принесено столь многое.

Оговорюсь, что использую здесь слово «паразит» в прямом системно-биологическом смысле, а не в смысле оценки качества. Внутрисистемный паразит — это существо, действующее в системе таким-то образом. Не более и не менее. Если система — это сознание («ментал»), то и паразит — ментальный.

Пусть даже вы почему-либо можете добраться пинцетом аргументации до этого самого «ментального паразита». Ну, добрались вы, ну, ухватились за него. Вам кажется, что надо дернуть и, дернув, выдернуть. Если вы действительно начинаете это делать (а начать это делать может только абсолютный психологический тупица и невежда), то ваше рвение приведет к уничтожению личности. Многочисленные лапки «паразитарного ментального существа» не отпустят клеточки ментала, в которые они вцепились. Вы будете тянуть сильнее и сильнее и порвете в клочья ментал, оставив в нем частицы «паразита». Которые (если ментал не погибнет одномоментно) к тому же вскоре регенерируются.

Но поскольку личность умеет себя защищать, то такой результат вряд ли будет достигнут. Вы дернете «организм» пинцетом аргументаций… Многочисленные лапки «ментального паразита» уцепятся за разные клеточки личностного ментала… Личность почувствует боль… Вы потянете еще сильнее… Боль многократно усилится… Наконец, личность поймет, что болевые сигналы предупреждают ее о смертельной опасности: «Сейчас этот садист еще сильнее потянет, и сразу во многих точках произойдут непоправимые разрушения».

Проинтерпретировав таким образом болевые сигналы, личность мобилизует потенциал агрессии, направив этот потенциал не на собственные представления и не на тех, кто их породил, а на «садиста с пинцетом».

Итак, при подобном — вроде бы правильном, а на деле тупом и контрпродуктивном — «пинцетировании» вы можете получить результат-максимум и результат-минимум.

Результат-максимум — вы разрушите личность, которую хотите избавить от инородного (с вашей точки зрения, враждебного) «ментального паразита».

Результат-минимум — вы породите в личности фундаментальный, могучий в силу своей иррациональности, импульс агрессии. Если этот импульс будет направлен только на вас, то это полбеды. Хотя, согласитесь, и в этом нет ничего хорошего. Но, если этот импульс будет направлен на все, что грозит возвратом к «пинцетированию», это намного хуже.

Пациент может возненавидеть конкретного врача. Это плохо, прежде всего, для врача и в чем-то для пациента (вдруг именно этот конкретный врач ему и нужен). Но пациент может возненавидеть и медицину как таковую. Он может выработать в себе безусловный агрессивный рефлекс не только на физиономию конкретного медика, но и на белый халат, медицинские запахи… Мало ли еще на что. При этом если пациент болен и помощь ему может оказать только медицина, то абсолютное отторжение оной, ставшее итогом вашего благородного «пинцетирования», погубит пациента.

Что результат-максимум, что результат-минимум… В любом случае, ни о каком выздоровлении речи быть не может.